Интенция | Все о философии

08.03.2009 - ГУМИЛЕВ Лев Николаевич (1912 - 16. 06. 1992)

Этнограф, историк-этнолог и философ, создатель пассионарной теории этногенеза; доктор исторических наук, доктор географических наук, профессор географического факультета Ленинградского унивеситетата, академик Академии естественных наук. Сын поэтов Н. С. Гумилева и А. А. Ахматовой.

titleРодился 1 октября 1912 в Царском Селе в семье знаменитых русских поэтов Н.С.Гумилева и А.А.Ахматовой. Брак родителей фактически распался в 1914, воспитанием занималась его бабушка, в усадьбе которой около Бежецка (Тверская область) прошли детские годы ребенка. Когда мальчику исполнилось 9 лет, его отец был обвинен в участии в белогвардейском заговоре и расстрелян. Позже этот факт не раз служил поводом для политических обвинений «сына врага народа».

Окончив 9-й класс Бежецкой школы, в 1929 уезжает к матери в Ленинград, где через год оканчивает среднюю школу. С раннего детства Гумилев мечтал стать историком, но исторического факультета в Ленинградском унивеситете тогда не было, и в 1930 он пытается поступить на немецкое отделение Педагогического института им. Герцена. Однако за отсутствием «трудовой биографии» и как дворянский сын к экзаменам допущен не был. Четыре года ему пришлось доказывать свое право на образование: был чернорабочим в трамвайном парке, затем работал в геологической партии в Забайкалье, в Горном Таджикистане, в Крымских пещерах. Работая малярийным разведчиком в Таджикистане, познакомился с нравами, обычаями местного населения, изучал таджикский язык.


В 1934 в ЛГУ открылся исторический факультет, куда Гумилев успешно поступил.

В этот период начал раскручиваться маховик репрессий в Ленинграде. В первый раз Гумилева арестовывали еще в декабре 1933, затем - в августе 1935. Гумилева быстро выпустили, но отчислили из университета.


В течение следующих двух лет он продолжал образование самостоятельно, изучая историю древних тюрок и восточные языки. В 1937 его восстановили на историческом факультете, но в марте 1938 он был вновь арестован по доносу и приговорен к 10 годам заключения. Отбывал срок на Беломорканале, но внезапно прежний приговор был заменен расстрелом. Спасло Гумилева только смещение Ежова. После долгого следствия осудили на 5 лет ссылки в Норильске. Освободился 10.03.1943, но под расписку был оставлен работать на Севере, где работал в экспедиции Норильского комбината. В 1944 упросил отправить его добровольцем на фронт, где в составе полка защитной артиллерии Первого Белорусского фронта дошел до Берлина.


Сразу после демобилизации Гумилев вернулся в Ленинград, восстановился на историческом факультете Ленинградского университета, сдал экстерном экзамены за 4-й и 5-й курсы, получил наконец диплом и поступил в аспирантуру Института Востоковедения.

Наученный горьким предыдущим опытом, Гумилев опасался, что на свободе ему долго находиться не дадут, поэтому в сжатые сроки сдал все экзамены и готовил диссертацию. Однако защитить ее молодой ученый не успел – в 1947 его как сына опальной поэтессы исключили из аспирантуры.

Научная биография вновь прервалась, Гумилев работал библиотекарем психиатрической больницы, а затем научным сотрудником Горно-Алтайской экспедиции. Меньше года он проработал старшим научным сотрудником Музея этнографии народов СССР. Наконец в 1948 ему удалось защитить кандидатскую диссертацию «Подробная политическая история первого тюркского каганата», но получить уже высланные ВАКом документы не успел, т.к. после известного «ждановского» постановления о журналах «3везда» и «Ленинград» был вновь арестован и осужден на 10 лет. Новый 7-летний срок он провел в лагерях под Карагандой и под Омском. За это время он написал две научные монографии – «Хунну» и «Древние тюрки», а также ряд научных статей. Окончательное освобождение пришло в мае 1956, после XX съезда КПСС.

В 1956 вернулся в Ленинград, устроился работать в «Эрмитаж». В 1960 вышла в свет книга «Хунну», вызвавшая диаметрально противоположные рецензии – от разгромных до умеренно хвалебных. Докторскую диссертацию «Древние тюрки VI-VIII вв.», написанную им еще в лагере, Гумилев защитил в 1961, а в 1963 стал старшим научным сотрудником Института географии при Ленинградском университете, где и проработал до конца жизни.





С 1960 начал читать в университете лекции по народоведению, которые пользовались среди студентов огромной популярностью. «Политическая неблагонадежность» перестала мешать его научной карьере, количество опубликованных работ резко увеличилось. Однако его вторую докторскую диссертацию «Этногенез и биосфера Земли» (уже по географии), защищенную в 1974, ВАК утвердил с длительной задержкой – уже не из-за «неблагонадежности» автора, а из-за «неблагонадежности» его концепции.

Хотя многие взгляды ученого вызывали резкую критику его коллег, среди советской интеллигенции они пользовались все большей популярностью. Этому способствовала не только неординарность его идей, но и удивительная литературная увлекательность их изложения.

В 1980-е Гумилев стал одним из самых читаемых советских ученых, его труды издавались большими тиражами. Гумилев, наконец, получил возможность свободно выступать с изложением своих взглядов. В последние годы жизни он был старшим научным сотрудником НИИ географии, действительным членом Российской академии естественных наук.

Постоянное напряжение, работа на грани сил не могли долго продолжаться. В 1990 он перенес инсульт, но не прекратил научной деятельности. Он скончался 15 июня 1992 и был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Еще в условиях сталинского ГУЛАГа Гумилев начал размышлять над основной проблемой всей своей научной жизни — над сущностью и движущими силами этнической истории. Он видел, что в основе всякого деяния, оставляющего следы в истории, лежит страстное стремление человека к достижению своего идеала. Это стремление к идеалу наперекор всему, даже во вред себе, он назвал «пассионарностью». Источником такой активности, считал Гумилев, является биохимическая энергия живого вещества биосферы (как она описана В.И.Вернадским). Так родилась пассионарная теория этногенеза.

Историки ценят Гумилева прежде всего как тюрколога, внесшего большой вклад в изучение истории кочевых народов Евразии. Большим вкладом Гумилева в науку было утверждение значимости и самобытности тюрко-монгольской истории и культуры. Он первым выступил против европоцентристской «черной легенды» о монголо-татарском иге, об извечной вражде кочевников и земледельцев. Он протестовал против распространенного мифа о том, будто кочевые народы играли в истории исключительно роль грабителей и разрушителей. Взаимоотношения Древней Руси и степных народов (в том числе Золотой Орды) он рассматривал как сложный симбиоз, от которого каждый народ что-то выигрывал. Такой подход противоречил патриотической традиции, согласно которой монголо-татары якобы всегда являлись непримиримыми врагами русских земель.

Гумилев сформулировал доказательную концепцию естественного братства русского народа с народами тюркскими и монгольскими. В этом он близок к «евразийскому» течению русской философской мысли. Более того, его можно считать последним класс, представителем этого направления. Исследования истории Великой степи позволили «выйти» на границу истории с географией, уловить взаимосвязь развития этноса и изменения ландшафта, в котором он обитает.

Его теоретические разработки, описания гетерохронности увлажнения Евразии и итоги археологической экспедиции на нижнюю Волгу позволили Гумилеву сделать еще одно научное открытие - открытие легендарной Хазарии, положившее конец многолетним спорам специалистов о местонахождении и причинах гибели Хазарского каганата.

Заслугой Гумилева является внимание к исторической климатологии. Изучая «великие переселения» кочевых народов, ученый объяснял их колебаниями климатических условий – степени увлажненности и средних температур. В советской исторической науке такое объяснение крупных исторических событий не социальными, а естественными причинами казалось сомнительным, тяготеющим к «географическому детерминизму».

После крушения советских идеологических догм, многие идеи Гумилева были открыто приняты российским научным сообществом. В частности, возникла школа социо-естественной истории (ее лидером является Э.С.Кульпин), сторонники которой развивают концепцию Гумилева о сильном влиянии климатической среды и ее изменений на развитие добуржуазных обществ.

Среди «широкой публики», однако, Гумилев известен не столько как кочевниковед и историк-климатолог, сколько как создатель оригинальной теории формирования и развития этносов.



Концепция Л. Н. Гумилева: PRO


Концепцию Гумилева отличает стремление связать социальное и природное в единый ряд развития.

Данная задача осуществляется благодаря тому, что исходная для Гумилева категория этноса рассматривается им двояко - как социокультурная общность и как форма внутренней дифференциации вида homo sapiens в зависимости от географических условий жизни и хозяйственной деятельности.

Отсюда этногенез определяется как локальный вариант внутривидового формообразования, обусловленного сочетанием исторического и хороломического (ландшафтного) факторов.

Как элементы природы, этносы, по Гумилеву, входят в состав динамических систем, включающих в себя наряду с людьми домашних животных и культурные растения, искусственные и естественные ландшафты, богатства недр, создаваемые трудом человека предметы его культурного мира.

По аналогии с биоценозами Гумилев назвал эти системы этноценозами. Поскольку этносы выступают и как природные образования, их временные рамки не совпадают с ритмом смены общественно-экономических формаций. Есть народы, которые пережили ряд формаций, и есть такие, чья история была значительно короче того времени, в течение которого существовала та или иная формация.

Этнос как форма локального существования вида homo sapiens, по Гумилеву, есть коллектив индивидов, противопоставляющих себя др. коллективам по принципу "мы" — "они". Основания для такого рода объединений и противопоставлений могут быть разными: общность языка, религии, культуры, государственной принадлежности и т. п.

"Этничность" есть универсальный признак человека: нет и никогда не было людей, которые не принадлежали бы к какому-либо этносу; при этом этническая принадлежность ощущается как естественный факт. Структура этносов мозаична, практически все они включают в себя различные племена, социально-правовые корпорации, субэтнические группы (напр., поморы, казаки, старообрядцы у русских; хайлендеры и лоулендеры у шотландцев и т. п.). Одновременно этносы включены в более широкие системы-суперэтносы ("Запад", "Мир ислама" и т. п.).

Единство этноса в наибольшей степени выражается в общности фундаментальных стереотипов поведения. Сознание указанного единства символизирует этническое самоназвание (этноним), правда, с течением времени этнонимы могут переходить от одного народа к др., маскируя, таким образом, реальные "разрывы" этнической истории.

Наиболее оригинальная часть теории Гумилева - выявление механизмов этногенеза. Этносы рождаются там, где налицо неповторимое сочетание элементов ландшафта. Характер этой территории ("место-развития") оказывает определяющее воздействие на духовный склад и обычаи народа. Для этногенеза необходимо не только разнообразие условий (напр., горы + степь, леса 4- луга + озера и т. п.), но и разнообразие исходных "человеческих" компонентов. Поэтому возникновение новых народов является результатом тесного контакта различных этнических групп. Так, русские произошли от славян и угрофиннов с нек-рой примесью тюрок, предками англичан были англы, саксы, кельты, норманны и т. д.

Формирование этноса требует включения некоторого дополнительного "фактора икс", до сих пор еще не раскрытого учеными. В качестве такого фактора Гумилев вводит в употребление новый параметр этнической истории — пассионарность. Это особый эффект избытка биохимической энергии, проявляющийся в повышенной тяге людей к действию. Носителей данного качества Гумилев назвал пассионариями. Стремясь изменить мир, они организуют далекие походы, покоряют другие народы или, наоборот, самоотверженно противостоят захватчикам, создают и проповедуют новые религии и научные теории. Именно пассионарии, по Гумилеву, и выступают в качестве фермента этногенеза, а также его движущей силы. Формирование нового этноса, связанное с ломкой старых моделей поведения и созданием новых, требует мощнейшего выброса человеческой энергии. Поэтому оно осуществляется при очень высокой концентрации пассионариев в данной человеческой популяции.

При этом процессы этногенеза распределены во времени и пространстве крайне неравномерно. В истории можно выделить несколько взрывов этногенеза, когда в различных точках планеты почти одновременно рождалось множество новых народов, а в промежутках между этими взрывами этногенез повсюду как бы затухает. Поскольку места возникновения новых этносов располагаются в регионах, вытянутых либо по параллелям, либо по меридианам, либо под углом к ним, но всегда в виде сплошной полосы, Гумилев делает вывод, что вспышки этногенеза надо объяснять мутацией, происходящей под влиянием каких-то природных факторов, действующих определенное время на определенный участок земной поверхности.

Принимая во внимание, что такого рода мутации должны вызывать резкое повышение уровня пассионарности в человеческих популяциях, Гумилев назвал их пассионарными толчками. Пассионарный толчок образует начальную точку этногенеза. Дальше развитие этноса переходит в фазу подъема, когда создается спаянная пассионарной энергией новая целостность, к-рая, расширяясь, подчиняет соседние народы. Но наивысший подъем пассионарности (в т. наз. акматической фазе) ведет к тому, что "спокойное" развитие общества оказывается невозможным. Одержимые жаждой самоутверждения, пассионарии сталкиваются друг с другом, конфликты, обостряясь, выливаются в вооруженное противоборство. В результате происходит огромное рассеяние энергии и вместе с тем взаимное истребление пассионариев, ведущее в конечном счете к "сбросу" излишней пассионарности и восстановлению в обществе видимого равновесия. Это создает почву для расцвета культуры, накопления материальных благ, создания больших государств. Но этнос уже живет "по инерции". Постепенно ведущее место в нем занимают люди с пониженной пассионарностью, стремящиеся избавиться не только от беспокойных пассионариев, но и от трудолюбивых, гармоничных людей. Этнос вступает в фазу обскурации, в к-рой процессы распада становятся необратимыми, везде господствуют эгоистичные и вялые люди, способные лишь потреблять накопленные блага.

Последние стадии жизни умирающего этноса — мемориальная, когда этнос окончательно утрачивает способность к творчеству, сохраняя память о своей исторической традиции, и время равновесия с природой (гомеостаз), когда утрачивается и память, а энергии этноса хватает лишь на то, чтобы поддерживать налаженное предками хозяйство. Новый цикл может начаться только очередным пассионарным толчком, но он не реанимирует старый этнос, а создает новый, давая начало следующему витку истории. Общий срок жизни этноса при условии, что она не будет оборвана насильственно, составляет, по Гумилеву, не более 1200-1500 лет.

Интерпретируя разработанную им концепцию этногенеза на фактах отечественной истории, Гумилев высказал мысль, что в ней действуют два разных этноса.

Первый из них — восточнославянский, образовавшийся в начале нашей эры и создавший обширное государство с центром в Киеве. Свой исторический путь он закончил в самом конце XV в., когда была уничтожена независимость последнего осколка Киевской Руси — Новгорода.

Второй — собственно русские, чья этническая история, начавшаяся в XIII—XIV вв., разворачивается далее как история Московского царства, а затем Российской империи. В XVII—XVIII вв. русские проходят через фазу развития повышенной пассионарности (акматическую) и начиная примерно с 1800 г. вступают в полосу надлома, продолжающуюся, по-видимому, и поныне.

Гумилев выделил XIII—XV вв. как время интерференции, "наложения" друг на друга завершающей стадии этнокультурной истории Киевской Руси и начального этноса истории России. Благодаря этой интерференции и преемственности православной традиции эти две истории воспринимаются нами как единая.

Русский этнос, согласно Гумилеву, примерно на 500 лет моложе западноевропейских народов. Поэтому, как бы мы ни старались воспроизвести европейские формы жизни, мы не сможем добиться благосостояния и нравов, характерных для Запада, который находится ныне в инерционной фазе и принадлежит к иному суперэтносу. Можно, конечно, попытаться войти в его состав, но платой за это будет полный отказ от отечественных традиций и последующая ассимиляция.

Продолжая традицию Данилевского, Гумилев понимал Россию как особый культурно-исторический мир, судьбы которого связаны не с Западом, а с судьбой других, входящих в нее и участвовавших в ее историческом формировании народов. В этом смысле философия истории Гумилев является прямым продолжением традиций евразийства.

Евразия, по Гумилеву, представляет собой определенную целостность, здесь на просторах огромного континента сложилась целая система сравнительно гармоничных отношений народов и этнических групп, живущих нередко на одной территории, и тем не менее не мешающих друг другу в силу того, что они занимают разные экологически-ландшафтные ниши. Это позволяет, с точки зрения Гумилева, говорить о наличии особого многонационального суперэтноса - евразийского, к которому принадлежат и русские.

Обосновывая единство судеб евразийских народов, Гумилев не останавливался перед пересмотром устоявшихся исторических стереотипов. Он отмечал, например, что монгольское завоевание нельзя свести к грабежу и погрому, что в результате его между Русью и Ордой установились сложные отношения противоречивого и полезного для обеих сторон симбиоза.



Концепция Л. Н. Гумилева: CONTRA


Согласно гумилевской теории этногенеза, этнос – это не социальный феномен, а элемент биоорганического мира планеты (биосферы Земли).

Его развитие зависит от потоков энергии из космоса. Под воздействием очень редких и кратковременных космических излучений (за всю историю Евразии их было только 9) происходит генная мутация (пассионарный толчок). В результате люди начинают поглощать намного больше энергии, чем им необходимо для нормальной жизнедеятельности. Избыток энергии выплескивается в чрезмерной человеческой активности, в пассионарности. Под воздействием экстремально энергичных людей, пассионариев, происходит освоение или завоевание новых территорий, создание новых религий или научных теорий. Наличие большого числа пассионариев на одной территории, благоприятной для их размножения, приводит к образованию нового этноса. Энергия, полученная пассионарными родителями, отчасти передается их детям; кроме того, пассионарии формируют особые стереотипы поведения, которые действуют еще очень долгое время.

Развиваясь, этнос проходит, по Л.Н.Гумилеву, шесть фаз:

1) фаза подъема: характеризуется резким увеличением числа пассионариев, ростом всех видов деятельности, борьбой с соседями за «свое место под солнцем». Ведущий императив в этот период – «Будь тем, кем ты должен быть». Эта фаза длится примерно 300 лет;

2) акматическая фаза: пассионарное напряжение наивысшее, а пассионарии стремятся к максимальному самовыражению. Часто наступает состояние перегрева – избыточная пассионарная энергия тратится на внутренние конфликты. Общественный императив – «Будь самим собой», продолжительность фазы примерно 300 лет;

3) фаза надлома – количество пассионариев резко сокращается при одновременном увеличении пассивной части населения (субпассионарии). Господствующий императив – «Мы устали от великих!». Эта фаза длится около 200 лет. Именно на этой фазе развития, по Гумилеву, находилась Россия конца 20 в.;

4) инерционная фаза: напряжение продолжает падать, но уже не скачком, а плавно. Этнос переживает период мирного развития, происходит укрепление государственной власти и социальных институтов. Императив этого периода времени – «Будь как я». Длительность фазы – 300 лет;

5) обскурация – пассионарное напряжение возвращается на первоначальный уровень. В этносе преобладают субпассионарии, постепенно разлагающие общество: узаконивается коррупция, распространяется преступность, армия теряет боеспособность. Императив «Будь таким, как мы» осуждает любого человека, сохранившего чувство долга, трудолюбие и совесть. Эти сумерки этноса длятся 300 лет.

6) мемориальная фаза – от былого величия остаются только воспоминания – «Помни, как было прекрасно!». После того как происходит полное забвение традиций прошлого, цикл развития этноса полностью завершается. Эта последняя фаза продолжается 300 лет.

В процессе этногенеза происходит взаимодействие различных этнических групп. Для характеристики возможных результатов такого взаимодействия Гумилев вводит понятие «этническое поле». Он утверждает, что этнические поля, подобно другим видам полей, имеют определенный ритм колебаний. Взаимодействие различных этнических полей порождает феномен комплиментарности – подсознательного ощущения этнической близости или чуждости. Таким образом, есть этносы совместимые и несовместимые.

Исходя из этих соображений, Гумилев выделил четыре различных варианта этнических контактов:

1) химера – контакт несовместимых этносов разных суперэтнических систем, при которой исчезает их своеобразие (примером является Хазария);

2) ксения – нейтральное сосуществование этносов в одном регионе, при котором они сохранят своеобразие, не вступая в конфликты и не участвуя в разделении труда (так было во время русской колонизации Сибири);

3) симбиоз – взаимополезное сосуществование этнических систем в одном регионе, при котором разные этносы сохраняют своеобразие (так было в Золотой Орде, пока она не приняла ислам);

4) слияние представителей различных этносов в новую этническую общность (это может происходить только под воздействием пассионарного толчка).

Концепция Гумилева ведет к идее необходимости тщательного контроля за процессами общения между представителями разных этносов для предотвращения «нежелательных» контактов.

В последние годы существования СССР, когда учение Гумилева об этногенезе впервые стало объектом публичного обсуждения, вокруг нее сложилась парадоксальная атмосфера.

Людям, далеким от профессионального обществоведения, теория пассионарности казалась подлинно научной – новаторской, будящей воображение, имеющей большое практическое и идеологическое значение. Напротив, в профессиональной среде теория этногенеза считалась в лучшем случае сомнительной («цепью гипотез»), а в худшем – паранаучной, методологически близкой к «новой хронологии» А.Т.Фоменко.

Все ученые отмечали, что несмотря на глобальность теории и ее кажущуюся основательность (Гумилев заявлял, что его теория есть результат обобщения истории более 40 этносов), в ней очень много допущений, никак не подтвержденных фактическими данными.

1) Нет абсолютно никаких доказательств, будто из космоса приходит какое-то излучение, последствия которого заметны более тысячи лет.

2) Нет никаких мало-мальски твердых критериев, при помощи которых можно отличить пассионария от субпассионария.

3) Многие этносы планеты «живут» много дольше предписанного теорией Гумилева срока.

Чтобы объяснить этих «долгожителей», Гумилеву пришлось, в частности, утверждать, будто нет единой четырехтысячелетней истории китайского этноса, а есть история нескольких самостоятельных этносов, последовательно сменявших друг друга на территории Китая.

4) Никакого «этнического поля» наука до сих пор не знает.

В работах Гумилева по истории этногенеза, претендующих на обобщение всей этнической истории, специалисты находят много фактических ошибок и ложных интерпретаций.

5) Наконец, пассионарную теорию Гумилева ученые считают потенциально социально опасной.

Обоснование запрета браков между представителями «несовместимых» этносов многие критики расценивают как расизм.

Кроме того, теория этногенеза оправдывает межэтнические конфликты, которые, по Гумилеву, являются естественными и неизбежными в процессе рождения нового этноса.

После смерти Гумилева полемика вокруг теории пассионарности в основном прекратилась. Само понятие «пассионарность» вошло в широкий лексикон как синоним «харизмы».

Однако идея, будто этносы подобны живым организмам, осталась за пределами как науки, так и массового сознания. Труды Л.Н.Гумилева продолжают переиздаваться крупными тиражами, но их рассматривают скорее как своеобразную научную публицистику, чем научные труды в собственном смысле слова.



Библиография Гумилева

Сочинения:

Хунну. М., 1960;

Открытие Хазарии. - М., 1966; М.: Айрис-пресс, 2004

Древние тюрки. - М., 1967;

Поиски вымышленного царства. - М., 1970; (В поисках вымышленного царства. – СПб.:Абрис, 1994;

Хунны в Китае. - М., 1974;

Этногенез и биосфера Земли. Вып.1-3. - М., 1979; Л.: Гидрометеоиздат, 1989/1990;

Древняя Русь и Великая степь. - M, 1989;

Этногенез и биосфера Земли. - Л., 1989, 1990; М., 1994;

География этноса в исторический период. - Л., 1990;

Закон Божий. Л., 1990;

Собрание сочинений. Т. 1–3. - М., 1991;

От Руси к России: Очерки этнической истории. - М., 1992; М.: Экопрос, 1994;

Этносфера: История людей и история природы. - М.: Экопрос, 1993;

Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. - М., 1993;

Из истории Евразии. М., 1993;

Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи. - М., 1994;

Конец и вновь начало. - М., 1994;

От Руси к России: очерки этнической истории. - М., 1994;

Сочинения. - М., 1994.


Литература:

Герштейн Э. Г. Мемуары. - Санкт-Петербург: ИНАПРЕСС, 1998. – 518с.;

Лавров С. Б. Лев Гумилев. Судьба и идеи: биография отдельного лица. - М.: Сварог и К°, 2000. – 405с.;

Емельянов Б. В. В мире русской философии: библиографический указаатель-справочник. Антологии. Сборники. Хрестоматии. Personalia, 1990 – 1994/ Б. В. Емельянов, В. В. Куликов; Забайкальский гос. гуманитар.-пед. ун-т им. Н. Г. Чернышевского; ЗабГГПУ. - Чита : ЗабГПУ, 2002. - 275 с.;

Карельская, Л. П. Л. Н. Гумилев. - Москва; Ростов-на-Дону: МарТ, 2005. - 108 с. - (Философы XX века / отв. ред. Е. В. Золотухина-Аболина. Отечественная философия);

Живя в чужих словах ..: воспоминания о Л. Н. Гумилеве / Мемориальный музей-квартира Л. Н. Гумилева; Филиал музея А. Ахматовой в Фонтанном Доме ; [сост., вступ. ст., коммент. В. Н. Вороновича, М. Г. Козыревой. - 2-е изд., доп.]. - Санкт-Петербург : Росток, 2006. – 622 с. - (Неизвестный ХХ век / редкол.: Н. Н. Скатов [и др.]).




Высказывания


История – это постоянная смена жизни через порог смерти.

(Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало: популярные лекции по народоведению. - М. : Айрис-пресс, 2004. – 381с. - (Библиотека истории и культуры);

Изменение законов Природы вне людских возможностей хотя бы потому, что сами люди -часть Природы. Но знание законов Природы, в том числе законов этногенеза, очень полезно, ибо позволяет избежать многих бед.

(Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. - М.: Айрис-пресс, 2004. - 556с. - (Библиотека истории и культуры);

…Соответствовать самому себе можно в любой период истории; можно жить, оставаясь самим собой, обрекая себя на сложную судьбу, и тогда, быть может, именно вы прикоснетесь к струне истории, и она зазвучит от вашей руки…

(Гумилев Л. Н. От Руси до России: очерки этнической истории. - М.: Айрис-пресс, 2004. – 317с. - (Библиотека истории и культуры);

Как палеонтолог по двум-трем костям восстанавливает облик динозавра, …как геолог по нескольким обнажениям или разрезам определяет простирание слоев осадочных пород, так и историк, применяя этнологическую методику, может описать процесс создания и разрушения великой или малой империи, княжества или вольного города.

(Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства: легенда о "государстве пресвитера Иоанна" / Лев Гумилев. - М. : Айрис-пресс, 2004. – 426с. - (Библиотека истории и культуры);

Как ни странно, некоторые события, пережитые нами в XX веке, находят себе объяснение в далекой истории, где заблуждения переплетаются с истиной, но истина их превозмогает.

(Гумилев Л. Н. Открытие Хазарии. - М.: Айрис-Пресс, 2004. – 411с. - (Библиотека истории и культуры);

Этнос в своем развитии проходит определенные фазы, но он взаимодействует при этом с соседними этносами, и часто влияние соседей оказывается роковым: тогда закономерность развития нарушается и возникают формы, уродливые и неполноценные, обычно недолговечные, но всегда бросающиеся в глаза историку.

(Гумилев Л. Н. Хунну. Троецарствие в Китае. Хунны в Китае. - М.: Айрис-пресс, 2004. – 621с. - (Библиотека истории и культуры);

Неисчислимы беды, происходящие от предвзятых мнений и переходящих ошибок. Заслуга науки в том, что она часто вскрывает застарелые предубеждения, никогда не доказанные и как будто не требующие доказательств. Чтобы опровергнуть ложное суждение, нужно вскрыть его корни.

(Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь [Текст] / Лев Гумилев. - М.: Айрис-Пресс, 2004. – 763с. - (Библиотека истории и культуры);

Надо отдать должное уму и такту хуннов, табгачей и тюрков…Они не создали идеологии периферийного варварства. И благодаря этому, при неравенстве сил, они устояли в вековой борьбе и победили, утвердив как принцип не истребление соседей, а удержание своей территории – Родины и своей культурно-исторической традиции – Отечества. И потому они просуществовали свои 1500 лет и оставили в наследство монголам и русским непокоренную Великую степь.

(Гумилев Л. Н. Древние тюрки / Лев Гумилев. - М. : Айрис-пресс, 2004. – 555с. - (Библиотека истории и культуры);

Этнология не ставит вопросов, кто культурнее: хунны или древние греки, тюрки или немцы, ибо культурные и творческие сегодня, через триста лет вдруг оказываются равнодушными обывателями…Этнология беспристрастна, так как единственным ее мерилом является уровень пассионарного напряжения, проявляющийся в частоте событий, последовательность которых образует плавную мелодию чередования эпох и, наконец, заметную смену фаз этногенеза.

(Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия.- М.: Айрис-пресс, 2004. – 379с. - (Библиотека истории и культуры).


Источники биографии и библиографии:

Андреев А. Л. Гумилев [Текст] / А. Л. Андреев // Русская философия: словарь / под общ. ред. М. А. Маслина – М.: Республика, 1995. – С. 124-126;
Койшибаев Г. Т. Гумилев [Текст] // П. В. Алексеев. Философы России XIX – XX столетий. Биографии, идеи, труды./ Г. Т. Койшибаев. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Академический Проект, 2002. – С. 263-264;


Опубликовано на сайте: http://intencia.ru
Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Filosof&op=view&id=15