Интенция | Все о философии

27.04.2009 - ХЁЙЗИНГА (Huizinga) Йохан (1872 - 1945)

Нидерландский философ - идеалист, историк, социолог, теоретик культуры. Представитель «социологии истории и культуры».

titleРодился в Гронингене, в семье священника-меннонита.
Окончил Гронингенский университет, профессор кафедры всеобщей истории в Гронингенском (с 1905) и Лейденском (с 1915) университетах. С 1916 — действительный член Академии наук в Антверпене (историколитературное отделение). В 1942 во время немецкой оккупации Голландии был арестован за антифашистские взгляды и помещен в концентрационный лагерь заложников; через четыре месяца отправлен в ссылку, где работал над книгой «Поруганный мир» (Geschonden Wereld, 1945). Важнейшие сферы деятельности Хейзинги: собственно историография, философия культуры, критический анализ соврeменной эпохи. Исследование им роли мифа, фантазии в мировой цивилизации, игры как всеобщего принципа становления человеческой культуры выявляет значительную общность интересов с М. Моссом и К. ЛевиСтросом. Обращение Хейзинги к социальной психологии, исследование ментальности и уклада средневековой жизни позволяют видеть в нем непосредственного предшественника французской исторической школы Анналов. Для него характерен интерес к переломным, «зрелым и надламывающимся» эпохам, когда традиции сталкиваются с обновленческими тенденциями в жизни общества (Реформация, Ренессанс, Нидерланды в 17 в.). Не без влияния О. Шпенглера он обращается к морфологическому анализу культурноисторических эпох. Его чрезвычайно увлекает изучение социальных утопий, чаяний в истории цивилизации, «вечных» тем мировой культуры (мечта о «золотом веке», буколический идеал возврата к природе, евангельский идеал бедности, рыцарский идеал, идеал возрождeния античности и т. д.).
Особое значение в возникновении и развитии мировой культуры он придает игре как основе человеческого общежития в любую эпоху. Его труд «Человек играющий. Опыт опредeления игрового элемента культуры» (Homo ludens: Proeve eener bepaling van het spelelement der cultuur, рус. пер. 1982) принес ему исключительную популярность, был переведен на многие языки мира. Книга эта оказала воздействие в 1950—60х гг. на радикальную нонконформистскую мысль Запада (Л. Мамфорд, Г. Маркузе и др.). Согласно определению Хейзинги, игра — это «действие, протекающее в определенных рамках места, времени и смысла, в обозримом порядке, по добровольно принятым правилам и вне сферы материальной пользы и необходимости. Настроение игры есть отрешенность и воодушевление — священное или праздничное, смотря по тому, является ли игра сакральным действием или забавой. Само действие сопровождается чувствами подъема и напряжения и несет с собой радость и разрядку» («Homo ludens...». M, 1992, с. 152, пер. В. Ошиса). Хейзинга подчеркивает антиавторитарный характер игры, допущение возможности иного выбора, отсутствие гнета «серьезности». Всякая форма культуры есть «игра» именно потому, что она развертывается как свободный выбор. С ослаблением былого синкретизма в процессе бесконечной дифференциации форм культуры «культура в целом становится более серьезной. Кажется, что право и война, хозяйство, техника и познание теряют контакт с игрой... Оплотом цветущей и благородной игры остается тогда поэзия» (Там же, с. 155). Оперируя огромным фактическим материалом, прослеживая игровой момент культуры в рамках различных форм цивилизации, от архаических обществ до современного заданного мира, Хейзинга не дает, однако, окончательного ответа на вопрос, явилась ли игра одним из факторов культуры, когда культура выступает как целое лишь во взаимодействии «игрового» и серьезного моментов, или же вся культура есть бесконечно развившийся и усложнившийся принцип игрового начала (итальянский исследователь О. Капитани считал эту дилемму «глубоко скрытой апорией» мысли Хейзинги; сходное предположение высказывает У. Эко в предисловии к итальянскому изданию «Homo ludens»). Многие труды Хейзинги 30—40х гг. содержат критику массовой культуры, в частности книга «В тени завтрашнего дня» (In de schaduw van morgen. 1935, рус. пер. 1982) близка работам Ортеги–и–Гассета, Г. Марселя (Марселем же написано предисловие к ее французскому изданию в 1939), К. Ясперса. Критика его развивается в русле европейского гуманизма и неярко выраженного, но постоянно присутствующего религиозного пиетета к добродетели. Основные причины кризиса современной западной цивилизации Хейзинга видит в явственно обозначившихся тенденциях к иррационализму и интуитивизму в философии и общественной жизни, в культе дологического, воинствующей мифологии, особенно в современной ему Германии. Как на неизбежное следствие этого он указывает на релятивизацию нравственных ценностей, коллективный эгоизм, «гипернационализм», проявляющийся также в международной политике. Хейзинга — страстный и последовательный антифашист. Свидетель тоталитарных режимов, он подчеркивал, что 20 в. сделал историю орудием лжи; от имени истории воздвигаются «кровожадные идолы, которые грозят поглотить культуру», происходит демагогическое смешение религии, мифологии и науки. Тем не менее он сохраняет глубокую веру в возможность объективного исторического познания и в его нравственную миссию. Историческое исследование, согласно Хейзинге, так же приобщает человека к истине, как философия и естественные науки, его нравственный смысл — в расширении горизонта субъекта познания, преодолении им предрассудков и ограниченности своей культуры.




Мировую известность получили труды ученого:

- по культуре европейского средневековья и Возрождения ("Осень средневековья" - 1919; "Эразм и век Реформации" - 1924) и

- по философии культуры ("Homo ludens" - "Человек играющий" - 1938 и др.)

- в области методологии исторического познания ("Новое направление в истории культуры", 1930 и др.)

Голландский исследователь творчества Й. Хёйзинги доктор Антон ван дер Лем, говоря о неослабевающей привлекательности работ своего знаменитого соотечественника, указывает на пять их наиболее существенных признаков:

1) Любовь к истории исключительно ради неё самой.

В подходе к изучению прошлого Хёйзинга, следуя Якобу Буркхардту, стремится не «извлечь уроки на будущее», но увидеть непреходящее.

2) Плюралистическое понимание истории и отказ от соблазнительных объяснений.

Истории - живой, многогранный процесс. который мог бы протекать и иначе. История не имеет ни цели, ни необходимости, ни двигателя, ни всеопределяющих принципов.

3) Дар образного воплощения исторических событий.

Хёйзинга не приемлет позитивистский взгляд на историю как на процесс, подлежащий рациональному объяснению. История для Хёйзинги не сообщение, не рассказ, а розыск, расследование.

4) Идея «исторической сенсации».

Хёйзинга сравнивает ощущение «исторической сенсации» с музыкальным переживанием, вернее с постижением мира через музыкальное переживание.

5) Этический императив.

Историк должен сохранять верность истине, по возможности корректируя свою субъективность. Стремление к истине - нравственный долг историка.





Философско - культурологические взгляды Й. Хёйзинги


Важнейшие сферы научной деятельности Хейзинги: собственно историография, философия культуры, критический анализ современной эпохи.

Xёйзинга, примыкая к традиции швейцарского историка культуры Я. Буркхардта, отказывается от формальных схем исторического процесса, его объективации. Он выдвигает на первый план понятия культуры и личности, представление о целостности той или иной эпохи, тезис о присущем ей особом культурном языке, идеал единства и духовной наполненности человеческой культуры.

Парадокс его методологии заключается в том, что он подчеркнуто неметодологичен, он как бы прислушивается к голосу самой Истории, почти не интересуясь методологическими проблемами своей науки; не достигая целостности, полноты, системности в своей работе историка, он отрицает исторический фатализм, а вместе с тем и вообще познаваемость и возможность исторических законов. И в то же время в его работах четко прослеживается неумолимая логика историко-культурного мышления, благодаря которой разнообразные исторические факты складываются в целостную, диалектически противоречивую, сложную картину жизни эпохи.

Для него характерен интерес к переломным, «зрелым и надламывающимся» эпохам, когда традиции сталкиваются с обновленческими тенденциями в жизни общества (Реформация, Ренессанс, Нидерланды в 17 в.), причем в большей степени ученого привлекает тезис о культуре умирающей, чем о зарождающейся или цветущей: средневековье как гармоничная целостность для него не провозвестие грядущего, а отмирание уходящего в прошлое, в Ренессансе же он вовсе не видит единого периода, ядра культурной эпохи. Возможно, проблема заключается всего лишь в произвольности выбора определенной точки зрения, а может быть, в экзистенциальном опыте 20 в., уверившем Xёйзингу в том, что современность деградирует и ее культура рушится. В таком контексте 15 век понимается как аллегория всей истории в ее "нормальности" и в ее "закате", а также и как обнаружение архетипических праоснов современной культуры.

Не без влияния О. Шпенглера он обращается к морфологическому анализу культурно-исторических эпох. Его чрезвычайно увлекает изучение социальных утопий, чаяний в истории цивилизации, «вечных» тем мировой культуры (мечта о «золотом веке», буколический идеал возврата к природе, евангельский идеал бедности, рыцарский идеал, идеал возрождения античности и т. д.).

Особое значение в возникновении и развитии мировой культуры он придает игре как основе человеческого общежития в любую эпоху. Его труд «Человек играющий. Опыт определения игрового элемента культуры» (Homo ludens: Proeve еепег bepaling van het spelelement der cultuur; рус. пер. 1982) - книга об извечной первозданности человеческой культуры, никогда не порывающей со своими истоками - принес ему исключительную популярность, был переведен на многие языки мира. Книга эта оказала воздействие в 1950—60-х гг. на радикальную нонконформистскую мысль Запада (Л. Мамфорд, Г. Маркузе и др.).

В этой работе Хёйзинга прослеживает роль игры во всех сферах человеческой жизни и во всей истории в целом. Для него вся культура - игровая, игра - это больше, чем культура. Выступая в качестве культурно-исторической универсалии, игра заменяет собой все другие культурологические категории. Расценивая игру как творческое позитивное начало, ученый наделяет серьезность атрибутом негативности.




Согласно определению Хёйзинги, игра - это «действие, протекающее в определенных рамках места, времени и смысла, в обозримом порядке, по добровольно принятым правилам и вне сферы материальной пользы и необходимости. Настроение игры есть отрешенность и воодушевление — священное или праздничное, смотря по тому, является ли игра сакральным действием или забавой. Само действие сопровождается чувствами подъема и напряжения и несет с собой радость и разрядку» (Homo ludens... /пер. В. Ошиса. - M., 1992. - С. 152).

Хёйзинга подчеркивает антиавторитарный характер игры, допущение возможности иного выбора, отсутствие гнета «серьезности». Всякая форма культуры есть «игра» именно потому, что она развертывается как свободный выбор. С ослаблением былого синкретизма в процессе бесконечной дифференциации форм культуры «культура в целом становится более серьезной. Кажется, что право и война, хозяйство, техника и познание теряют контакт с игрой... Оплотом цветущей и благородной игры остается тогда поэзия» (Там же. - С. 155).

Оперируя огромным фактическим материалом, прослеживая игровой момент культуры в рамках различных форм цивилизации, от архаических обществ до современного заданного мира, Хёйзинга не дает, однако, окончательного ответа на вопрос, явилась ли игра одним из факторов культуры, когда культура выступает как целое лишь во взаимодействии «игрового» и серьезного моментов, или же вся культура есть бесконечно развившийся и усложнившийся принцип игрового начала (итальянский исследователь О. Капитани считал эту дилемму «глубоко скрытой апорией» мысли Хёйзинги; сходное предположение высказывает У. Эко в предисловии к итальянскому изданию «Homo ludens»).

Несмотря на то, что ценность работы несколько приглушается неопределенностью ее выводов (ученый вынужден апеллировать к неразрешимой запутанности проблемы серьезного и игры), само выдвижение игры на роль важнейшего элемента человеческой истории сыграло исключительную роль в философии культуры, ибо Xёйзинга предопределил одну из ключевых тем современной культурологии, имеющей дело с целым рядом взаимосвязанных понятий: игра, карнавал, смех.

Многие труды Хёйзинги 30-40-х гг. содержат критику массовой культуры, в частности книга «В тени завтрашнего дня» (In de schaduw van morgen. 1935; рус. пер. 1982) близка работам Ортеги-и-Гассета, Г. Марселя (Марселем же написано предисловие к ее французскому изданию в 1939), К. Ясперса.

Критика его развивается в русле европейского гуманизма и неярко выраженного, но постоянно присутствующего религиозного пиетета к добродетели. Основные причины кризиса современной западной цивилизации Хёйзинга видит в явственно обозначившихся тенденциях к иррационализму и интуитивизму в философии и общественной жизни, в культе дологического, воинствующей мифологии, особенно в современной ему Германии.

Как на неизбежное следствие этого он указывает на релятивизацию нравственных ценностей, коллективный эгоизм, «гипернационализм», проявляющийся также в международной политике.

В работах Xёйзинга показывает упадок европейской общественной культуры («бесчестный мир», где господствуют «позорящие человека нормы морали», злоупотребление наукой в политических целях, крушение веры в прогресс и навязывание людям пессимистического мироощущения, разгул милитаризма).




Библиография Хёйзинги


Основные труды:

Главное произве¬дение - «Der Herbst des Mittelalters. Studien liber Lebens- und Geistesformen», 1919, нем. изд. 1975 (Kroners Taschenausgabe, Bd. 204); рус. пер.: Осень средневековья, 1988).

Другие известные произведения:

Erasmus, 1924, нем. изд. 1951;

Neue Wege der Kulturgesch, 1930;

Homo ludens. Versuch einer Bestimmung des Spielelementes der Kultur, 1938/1939, 1950 нем. изд. 1944 ; рус. пер.: Homo ludens. Опыт определения игрового элемента культуры, 1992;

Im Banne der Geschichte, 1943.

В работе «Im Schatten von Morgen» (1935, нем. изд. 1935, 1948 [рус. пер.: В тени завтрашнего дня, 1992]) он дает «диагноз культурной болезни нашего времени»; это — авторитарные государства масс (имеется в виду главным образом вырождающийся немецкий на¬ционал-социализм).

Той же теме посвящено по¬смертно изданное произведение «Geschonden wereld», 1945 (нем. пер.: 1945 - под названием «Wenn die WafFen schweigen», 1948 - под назва¬нием «Geschundene Welt»).

Статьи и размышления Хёйзинги вышли в 1945 под названием «Parerga»;

речи и статьи - в 1954 под названием «Geschichte und Kultur» (Kroners Taschenausgabe, Bd. 215).

Сочинения:

Het aesthetisch bestanddeel van gcschiedkundige voorstellingen, [s. 1.], 1905;

Uit de voorgeschiedenis van ons nationaal besef, [s. 1.], 1912;

Mensch en menigte in Amerika. - Haarlem, 1918;

Erasmus. - N.Y.- L., 1924; Basel-B., 1928;

Cultuur-historische verkenningen. - Haarlem, 1929;

Im Schatten van morgen. - Z.- Lpz., 1936;

De wetenschap der geschiedenis. - Haarlem, 1937;

Homo ludens. - Haarlem, 1938;

Mein Weg zur Geschichte. - В., 1947;

Gesammelte Ausgabe, 1966;

Осень Средневековья. - М., 1988;

Homo ludens. В тени завт¬рашнего дня. - М., 1992;

Homo ludens. Человек играющий. – М., 2003.





Литература:

Vollgraff С W. J. H., 1945;

van Falkenburg С F. J. H., 1946;

Kaegi W. Das historische Wferk Johan Huizingas. - Leiden, 1947;

Koester K. Johan Huizinga. 1872-1945. - Ober¬ursel, 1947.

Weber H. R. Geschichtsauffassung, J. H. s, 1954;

Huizinga L. Herinneringen an mijr vader, 1963;

Koops W. R. H., Kossmann E. H. u.Van Der Plaat G. J. H., 1973;

Аверинцев С. С. Культурология Й. Xейзинги // Вопросы философии. – 1969. - № 3.

Тавризян Г. А. Освальд Шпенглер, Йохан Хейзинга: две концепции кризиса культуры. - М., 1989;

Высказывания


Люди превращают в игрушку весь свет.

Человек нажимает кнопку, и жизнь врывается к нему в дом. Может ли такая жизнь сделать его духовно зрелым? Совсем напротив. Весь мир стал для него игрушкой. Нет ничего удивительного в том, что он держится, как ребенок.

Эпохе, склонной ради воли к жизни отвергать нормы познания и суждения, вполне к лицу оживление суеверия.

Не исследующая наука, а творящий язык породил вместе и слово и понятие.



Источники биографии и библиографии:

Матвеева Т. Хёйзинга // Философская энциклопедия: в 5 т. Т.4. / Ин-т философии Академии наук СССР; научный совет: А. П. Александров [и др.]. – М.: Советская энциклопедия, 1967. – С. 433-434;

Лит.: Тавризян Г. М. Освальд Шпенглер, Йохан Хейзинга: две концепции кризиса культуры. М., 1989; Kaegi W. Das historische Werk Johan Huizingas. Leiden, 1947; KoesterK. Johan Huizinga. 18721945. Oberursel, 1947.

Хёйзинга // Философский словарь: основан Г. Шмидтом /пер. с нем.; под ред. Г. Шишкоффа, общ. ред. В. А. Малинина. – 22-е, новое, переработ. изд. – М: Республика, 2003. – С. 490-491;

Усманова А. Р. Хёйзинга // Новейший философский словарь – Мн.: Книжный дом, 2003. – С.1152. – (Мир энциклопедий);


Опубликовано на сайте: http://intencia.ru
Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Filosof&op=view&id=33