 22.03.2009 - Плотин и учение о личности1. Личность2. Искра Божия в человека 3. Восхождение или пребывание? 1. Личность Итак, человек есть некая единая сущность, которая существует и в теле, и без тела, и недопустимо добровольно расставаться со своей телесной оболочкой. Еще одно следствие платоновско-аристотелевской концепции человека как существующего единства души и тела: достичь счастья при жизни невозможно. Тело есть гробница души, тело есть небытие, неистинная сущность, поэтому невозможно при жизни человеку достичь истинного бытия, истинного счастья, достичь спасения. Такое рассуждение, принижающее природу человека, тем самым принижает и его создателей – Единое и Ум. Поэтому Плотин приводит такие аргументы: во-первых, наша душа включает в себя весь умопостигаемый мир, а во-вторых, душа есть не просто некая безликая сущность, которая одинакова у всех людей. Каждый человек – это личность, это некоторое Я, и зло возникает именно тогда, когда человек поступает как личность, т. е. свое собственное Я [а на самом деле – самость] ставит в противоположность мировому устройству – людям, законам и т. п. При построении своей онтологии Плотин также исходил из теории личности. Теория личности у Плотина – это действительно его нововведение, ни у одного из его предшественников мы такой теории не найдем. Ее он выстраивает, используя созданную им самим терминологию. Понятия личности у него нет, но вместо этого он вводит 2 понятия: autos – сам, или, дословно, Я; и hemeis – дословно Мы. Так вот, личность человека существует в двух видах: autos и hemeis. Мы – это то, что можно назвать неустойчивым центром сознательного восприятия. Что это значит? Каждый человек прежде всего воспринимает какие-то факты, он познает какие-то этические или религиозные ценности или что-то еще, но главное то, что он может направлять свое сознание. Сознание всегда личностно, оно является некоторым подвижным центром. Человек направляет свое сознание туда, куда ему хочется: он может направлять его на Бога и при этом совершенствоваться, а может направлять свое hemeis, этот самый неустойчивый центр сознательного восприятия, вниз, на материю, на удовлетворение своих плотских желаний и чувств. Так вот, из-за того, что в человеке существует этот неустойчивый центр, этот hemeis, человек и поступает так, как он хочет. Человек прежде всего свободен. И свобода его состоит именно в том, что он есть личность, имеющая неустойчивый центр сознательного восприятия, hemeis, который человек направляет туда, куда легче всего его направить. Принцип эманации, лежащий в основе мироустройства, действует так, что все благо как бы изливается вниз. И поэтому человек в своем поведении, согласно законам этого мира, также будет стремиться вниз, если только не будет прикладывать специальных усилий. Поэтому благо, изливаемое на человека согласно принципу эманации, он также направляет вниз, на уровень небытия, на уровень материи, действуя не как творец, а как потребитель. В процессе эманации создается только лишь возможность ипостаси. Единое эманирует из себя некую сущность, и создается возможность бытия, возможность ума. Ум, направляя свое усилие на созерцание единого, актуализирует себя. Актуализация всегда осуществляется только в том случае, когда низшая ипостась созерцает высшую. Поэтому и человек может стать человеком лишь тогда, когда он будет созерцать только высшую ипостась. И это возможно потому, что у человека есть истинное Я – autos, т. е. идея человека. Еще Платоном была поставлена проблема: существует ли идея единичных вещей? Платон категорическим образом эту идею отрицал, утверждая, что идея присуща только общему – например, может быть идея дерева вообще, но не конкретной березки, растущей возле моего дома, идея человека вообще, а не идея Сократа и т. д. Плотин придает этому вопросу еще большую остроту. Следуя за Платоном, он говорит, что существует только идея дерева вообще, но в отношении человека Плотин уже не столь категоричен. Иногда он говорит, что существует только идея человека вообще, а конкретный человек Сократ существует только вследствие случайных, т. е. привходящих признаков, но чаще мы находим у него мысль, что существует идея каждого человека: идея его Я. Autos существует на уровне ума, и задача человека в том, чтобы вернуть hemeis к autos, соединить их, поднять hemeis на уровень ума. Выше поднять уже невозможно, потому что выше ума находится только единое, а оно полностью неопределимо. И задача человека состоит в том, чтобы подняться на уровень ума, чтобы соединить свое hemeis (свое подвижное Я) с Я-истинным, и тогда, как бы стоя на этой ступеньке, созерцать Единое. Не слиться с Единым, а именно созерцать Единое. В этом и состоит путь спасения по Плотину – созерцая Единое, человек полностью актуализируется, становится истинным бытием, теряет связь со своей временной телесной оболочкой, выходит из времени в вечность, выходит из мира зла в мир истинно благой, и таким образом достигает спасения. Это и философский, и религиозный путь, это путь единый, и Плотин не видит здесь противоречий. 2. Искра Божия в человека У самого Плотина можно обнаружить гностическую версию концепции о "небытийственной искре" [= высшая душа?], дремлющей в человеке. На это указывает уже общеизвестное неоплатоническое убеждение, что Единое полностью присутствует в каждом сегменте бытия, являясь принципом его единства. Единое, Ум и Душа «присущи и нашей человеческой природе» (Enn. V.1.10.). Впрочем, это положение следует уточнить: «Тамошнее не отсутствует ни для чего, но отсутствует для всего». Пребывание этого (точнее, "того", "тамошнего") сугубо внутреннего для человека начала следует изобразить как силу-потенцию, а не как актуальное обладание. Одна из целей "Эннеад" состоит в том, чтобы указать на ее природу и на способ культивирования этой природы в себе. Именно способ культивирования и интересует нас в настоящий момент. Вкратце идея Плотина такова: для превращения в "воссоединенное" необходимо последовательное развитие различного рода добродетелей, рассудочной способности, способности к созерцанию, итогом чего станет "единение", "превращение в простоту". Он самым решительным образом выступал против гностического максимализма, требующего "взирать на Бога" безо всякой предварительной аскезы. Но это не означает, что Плотин говорил исключительно о воспитательном методе. Проблема у него глубже, ибо если божественный свет в нас – лишь потенция, то откуда берется эта возможность, стремление к ее реализации? Мало сказать, что Единое представлено в нас как иерархия умственного, душевного и телесного, нужно указать и на то, каким образом инициируется сверхсущий "остаток" этой иерархии, как обнаруживается ее огненная скрепа. Действительно, возможно ли постепенное поступательное движение вверх, подразумевающее полное овладение всеми уровнями иерархии, если сила, возможность для этого движения не реализована ни на одном из этапов? Цель восхождения должна быть и истоком его, иначе она потеряет характер Первого Начала. Ведь и "Эннеады" претендуют на то, чтобы стать таким истоком, толчком к теозису для душ, "заблудившихся" в материальном. В результате Плотин не раз оговаривает, что "божественным видением" могут обладать даже те, кто не владеет способностью к самоуглублению. Без подобных "микроозарений" невозможен был бы никакой путь вверх. Причем в качестве источника "микроозарений" для Плотина, очевидно, должны были выступать и учения, проповедуемые мудрецами. Для получения опыта необходимо некоторое предвосхищение его: «Если кто жаждет видеть благое и прекрасное, то он должен прежде всего быть во всем боговидным...». Предвосхищение это не может выражаться в своего рода откровении: «Если бы мы, движимые Афиной, повернулись к себе, то увидели бы в себе и Бога, и все». (Важен порядок: вначале Бог, потом – все.) Вообще, в учении Плотина о восхождении главной темой иногда становится не деятельное раскрытие в себе созидательных возможностей, а терпеливое ожидание, молчаливое смирение пред вратами Единого. Открыть эти врата не поможет ни поиск, ни ноэзис, ни энергетическая устремленность в занебесное. Необходимо встречное движение от Единого, и движение это присутствует всегда, но осознанным, усвоенным оно становится, лишь когда поиск – на определенной своей ступени – сменяется ожиданием и молчанием. Иными словами, необходима благодать, ответная улыбка сверхсущего лика Единого. Этой улыбки искать не нужно, «следует жить спокойно, пока свет не появится». 3. Восхождение или пребывание? Итак, внутреннее начало небытно. Небытно оно для нас прежде всего в плане психологическом, однако многократно было уже замечено, что психологическое и космоонтологическое у Плотина бывают близки до совпадения. А потому психологической небытности соответствует сверхсущая небытность Единого. И как Единое, развиваясь, распространяясь и множась в Уме, а в конечном итоге ниспадая до вовлеченности души в тело, создает Универсум (при этом оставаясь самим собой, столь же плодоносным и переполненным), так и человек узревает в какой-то миг свое духовное начало («свой огонь») и, руководствуясь им, постигает природу Космоса, ее многообразие, рожденное падением-эманацией, но и ее единство. При этом нужно помнить, что лишь раскрытость Первоначала является условием такого гнозиса, а с другой стороны, лишь знание о многоразличии иерархийных планов бытия позволяет "удалить все", не быть увлеченным какой-либо из низших ипостасей и "стать собой" в подлинном смысле этого слова. Небытность психологическая в результате подобного процесса врастает в себя, в небытность сверхсущую, или показывает себя как небытность сверхсущую. Излишне говорить о том, что само выделение в данном процессе начальной и конечной точек является результатом вовлеченности душевной субстанции во время; на самом деле речь идет об одной и той же сверхсущей мощи Единого. «Видящее сродни видимому»,– говорит об этом Плотин. Или: «Внешнее часто с самим внутренним схоже и общо». Наконец: «Не ищи Его вдали, немногое тебя от Него отделяет». Но гнозисному сознанию важно удержать дистанцию, а вместе с ней и смысловое напряжение между тождеством двух небытностей и столь важным для судьбы индивидуальной души их различием. В результате учение Плотина строится таким образом, чтобы показать, что восхождение есть момент, исчезающий в обладании, но и обладание инициируется восхождением. В итоге мы можем встретить в "Эннеадах" утверждения типа: «Дабы увидеть Царя Царя и Царей, нужно пройти мимо всех божественных сущностей, Им рожденных». А с другой стороны, Уму, по Плотину, не присуща раздельность. Достигший Нуса видит в себе все и во всем себя. «Ум весь и всегда внутри себя», следовательно, само слово "восхождение" в приложении к нему – не более чем аллегория. Опубликовано на сайте: http://intencia.ru Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=110 |