 22.03.2009 - Неоплатоновская этика1. Всё – во мне2. Этика не нужна 3. Восхождение 4. Внеобщественная направленность этики Плотина 1. Всё – во мне Поскольку существует душа и существуют идеи, я могу мыслить, и мы можем общаться, рассуждать, понимать друг друга, расспрашивать, отвечать. Поэтому существует нравственность, существуют законы и все многообразие духовного мира. Цель человеческой жизни, по Плотину, – восхождение к Единому. Достигается она посредством сдерживания и обуздания телесных влечений, а также развитием духовных сил, в т. ч. познавательных. На высшей, экстатической ступени восхождения душа воссоединяется с Богом. Восхождение к Единому Плотину видится как процесс очищения. Побуждает к восхождению любовь (эрос) к первопрекрасному и первоединому. Путь к нему ведет через созерцательную сосредоточенность. Искусство, напр., через восприятие чувственной красоты ведет к постижению красоты чистой, завершенной в себе формы. Теневой мир тел душа преодолевает и в занятиях философией, обращаясь к уму. Высочайшее освобождение дарует экстаз, непосредственное погружение в созерцание Единого. Главная задача Плотина – показать, что умопостигаемый мир существует не просто вне меня, скажем, где-то в небесах, но и в человеке. «Так же, как и вне меня существуют эти три ипостаси, так же и во мне они существуют» (V.1). Это одно и то же. Душа, Ум и Единое существуют и объективно, и субъективно, и это один и тот же умопостигаемый мир. 2. Этика не нужна Плотин тщательно избегает всяких положительных определений той своей высшей сущности, которую он, конечно, умышленно назвал ничего не говорящим словом "Единое": Uperkalos, Uperagatos (сверхпрекрасный, сверхдобрый) и т. п., говорил он о ней. Он ее и сущностью не хотел называть, он утверждал, что она по ту сторону разума и знания. Все эти отрицания и суперпревосходные степени имели, очевидно, один смысл и одно назначение, как и плотиновский завет – "взлететь над познанием": освободиться – не от тех даров, которые нам принесли боги, а от тех самоочевидностей, которые привносятся нашим разумом и при посредстве которых разнообразный, противоречивый материал переживаний превращается в неподвижную, всегда себе равную, а потому "понятную" идею. Плотиновское "забвение" нужно понимать не в том смысле, что он стремился вытравить из своей души все, что ей дано было испытать. Наоборот – и об этом свидетельствуют его несдержанные нападки на гностиков, – для Плотина уйти от внешнего мира значило расколдовать его от чар разума, повелевающего человеку в "естественном" видеть предел возможного. Он чувствует, что эта завороженность и оцепенение вовсе не естественны, а в высокой степени противоестественны и даже сверхъ-противо-естественны. Прочтите хотя бы отрывок из 6-й книги 1-й Эннеады (глава 9), отрывок, который, думаю, можно перевести следующими словами Достоевского из "Братьев Карамазовых": "Вдруг, круто повернувшись, он (Алеша) вышел из кельи (почившего старца). Полная восторга душа его жаждала свободы, места, широты. Над ним широко, необозримо опрокинулся небесный купол, полный тихих, сияющих звезд. С зенита до горизонта двоился еще неясный млечный путь. Свежая и тихая до неподвижности ночь облегла землю. Белые башни и золотые главы собора сверкали на яхонтовом небе. Осенние роскошные цветы в клумбах около дома заснули до утра. Тишина земная как бы сливалась в небесную, тайна – земная соприкасалась со звездною. Алеша стоял, смотрел и вдруг, как подкошенный, повергся на землю... "Облей землю слезами радости твоея и люби сии слезы твои", – прозвенело в его душе. О чем плакал он? О, он плакал в восторге своем, даже и об этих звездах, которые сияли ему из бездны, и "не стыдился исступления своего". Как будто нити ото всех этих бесчисленных миров Божиих сошлись разом в душе его, и она вся трепетала, соприкасаясь мирам иным". Теперь становится понятным тогда, отчего его теодицея и его этика так наскоро и небрежно построены по готовому стоическому образцу, зачем он старался примирить Платона с Аристотелем, почему он иной раз не брезгал никакими под руку попадавшими “доказательствами”. И этика, и теодицея ему не нужны были – это он только исполнял предназначенную ему роль в исторической драме – так же, как не нужны были ему имущества опекаемых сирот. Что ему могли дать богатства, и что ему могла дать этика? Конечно, чтоб существовать, нужно имущество. Нужны и житейские правила, и нравственные устои: без этого совместная жизнь людей здесь, на отмели времен, становится невыносимой. Нужна и теодицея людям – спокойная уверенность, что в мире все обстоит благополучно. Но для Плотина такие «спокойствие и уверенность» как раз предполагают тот глубокий сон души, который был для него как бы началом и преддверием смерти и небытия. Это – та теологическая истина, которая искони враждовала с истиной научной уже в силу своей "логической" конструкции. Истина научная облекается в форму суждения, т. е. утверждения всегда, везде и для всех приемлемого и обязательного. Но как выразить в форме суждения владевшую душой Плотина тревогу? «Поскольку душа в теле, она спит глубоким сном», – говорит он нам. Но ему можно возразить: а эта истина есть истина души, от тела освободившейся? Ведь чтоб освободиться от тела – нужно умереть. И пока ты жив – ты от тела не освободился. И, стало быть, твое утверждение – «поскольку душа в теле, она спит глубоким сном» – есть тоже истина не бодрствующего, а спящего человека. 3. Восхождение Плотин порицает гностиков за то, что «они ничего не говорят о добродетели и добре, не говорят ни о том, как она приобретается, ни о том, каким образом душа должна просвещаться и очищаться. Ибо тем, что скажут “созерцай Бога”, еще ничего не дано, а нужно также указать, как это достигается, каким образом человек приводится к этому видению. Ибо, можно было бы спросить, что мешает человеку предаваться такому созерцанию и при этом, однако, не отказываться от удовлетворения какого бы то ни было своего вожделения и давать себя увлечь гневу? Добродетель, стремящаяся достигнуть высшей конечной цели и пребывающая в душе вместе с мудростью, являет Бога, а без истинной добродетели и Бог остается лишь словом» (II.9). Гностики делают единственно истинным духовное, интеллектуальное. Плотин определенно высказывается против этой чистой интеллектуальности и твердо стоит на том, что имеет существенное значение связь умопостигаемого с действительным. Так в полемике против гностиков Плотин настаивает на нравственных условиях возвращения души к Богу и на постепенности этого процесса. "Без истинной добродетели Бог есть пустое слово". Признавая аскетическую и практическую нравственность основным условием обожения, Плотин самый путь к этой цели определяет более с теоретической, эстетической и мистической сторон. № Описание 1 Первый шаг к возвышению над чувственностью есть бескорыстное отношение к самой этой чувственности, как к предмету познания, а не вожделения. 2 Второй шаг есть отвлеченное мышление (напр. арифметическое, или геометрическое). 3 Более высокий подъем дается, затем, любовью к прекрасному ради ощущаемой в нем идеи (платонический эрос). 4 Еще выше поднимает нас чистое умозрение (диалектика в Платоновом смысле). 5 Последний шаг есть восхищение или экстаз, в котором наш дух становится простым и единым как Божество и, наконец, совпадает и сливается с ним. 4. Внеобщественная направленность этики Плотина Так как высшая жизненная задача исчерпывается здесь возвращением единичной души к Богу, то в этом воззрении нет места для общественных, политических и исторических задач: все дело происходит между отдельным лицом и неизреченным Абсолютом. Идеал человека – отрешенный от мира созерцатель и аскет, стыдящийся, что имеет тело; собирательный человек (общество) никогда не достигает здесь пределов человечества, он остается городом – созданием железной необходимости. Крайнему мистицизму теории, поглощающему личность, соответствует абсолютизм римского государства, поглотившего местные города и нации, не возвысившись, однако, до настоящего универсализма. Римская империя оставалась лишь огромным, безмерно разросшимся городом, который именно вследствие своей огромности теряет живой интерес для своих граждан. Полным отсутствием такого интереса философия Плотина отличается даже от философий Платона и Аристотеля. Опубликовано на сайте: http://intencia.ru Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=112 |