 22.03.2009 - Этика стоиков1. Жить согласно разумной природе2. Психология 3. Человек и общество 4. Этика стоиков 5. Господство судьбы 6. Природа 7. Теодицея 8. Свобода 9. Государство 10. Религиозные вопросы Жить согласно разумной природе Одновременно стоицизм обрабатывает в духе натурализма гносеологические основы кинической этики, связав ее с этическими учениями Полемона. Тем самым материализм стоиков сблизился с пантеизмом. Согласно этому учению, жизненное призвание и счастье человека заключаются в том, чтобы жить согласно разумной природе (это созвучно тезису Гераклита). Отсюда и главные этические представления стоиков, которые признавали в качестве единственного блага человеческие добродетели, трактуемые как следование принципу «жить в согласии с разумной природой». Единственным злом они считали человеческие пороки – неразумность, несправедливость, распущенность, трусость. Все остальное, что может содействовать как добродетели, так и пороку, считалось безразличным (адиафора). В его составе могут быть вещи “предпочтительные” (например, здоровье, богатство) и “непредпочтительные” (болезнь, бедность). Этический идеал стоиков – достижение добродетели и бесстрастия (апатия), покоя (атараксия), независимости от внешних обстоятельств (автаркия). Кто способен достичь всего этого в высшей мере, тот настоящий мудрец. Он действует в согласии с природным законом, добровольно и безропотно следует судьбе, которая его «ведет, а не тащит». Все его поступки правильны, так как исходят из добродетельного склада души, которая не велит ему поступать иначе. В этих поступках важно не достижение внешней цели, что часто неподвластно человеку, а подчинение своих действий разумному логосу, нравственное отношение человека к миру и к другим людям, что зависит уже от самого человека. Психология В психологии стоики не отставали от киников и киренаиков – они тоже обратили внимание именно на душу человека: что в душе у человека должно быть, чтобы признать её нормальной, и чего там не должно быть. Стоики разработали понятие об аффекте. Аффект – это перевозбуждение в душе. Совсем не иметь чувств человек не может – чувства есть и должны быть, но они не должны превышать норму, не должны переходить границу, за которой это нормальное чувство приобретает форму болезненной перевозбужденности. Это может быть истеричность или любая другая неуравновешенность. Уравновешенный человек – здоровый, нормальный, а у неуравновешенного человека душа взбаламучена. Возбужденность (аффектация) – это самое плохое состояние, от него все невзгоды, в т. ч. и внешние. Аффекты и надо изгонять, – те чувствования, которые перешли границу нормы. Отсутствие аффектов в душе называлось avpaqia (апатия). В рус. языке апатия – дряблость, безволие, инерция, тупость, – у стоиков имеется в виду отсутствие аффектов. Аффект по своей природе зиждется на представлении, которому придается ложная значимость. Действуя, он становится “пафосом”, страстью. Поскольку ее объектом человек редко овладевает полностью, он испытывает неудовлетворенность. Стоики различают 4 вида аффектов: удовольствие, отвращение, вожделение и страх. Аффекты следует избегать, пользуясь правильным суждением (ортос логос): влечение становится аффектом, лишь когда разум одобряет ценность его объекта. «Аффект возникает, когда разум ставит влечению ложную ... цель и сетует, если она не достигается» (М. хоссен-фельдер). Счастье достижимо, лишь если покой души не нарушает никакой аффект, который рассматривается как чрезмерное влечение. Стоический идеал – апатия, свобода от таких аффектов. Понимание истинной ценности вещей препятствует стремлению к ложным благам или гасит страх перед мнимыми бедами. Понимающему свойственно знание о том, что никакие внешние блага не имеют ценности с точки зрения счастливой жизни. … Причем, не просто душу, а то, что в этой душе является ведущим началом, то, что стоики называли “гегемоникон”, владычественное (это слово впоследствии перейдет и в терминологию Отцов Церкви). Владычественное, ведущее – это разум, это то, что мыслит, ибо центр души в мысли. Человек и общество Так как человек – не только отдельное, изолированное существо, но также существо общественное и вместе с тем часть мира, то естественное стремление к самосохранению, изначально движущее его поведение, возвышается до заботы о благе государства и даже до понимания обязанностей отдельного существа по отношению к мировому целому. Поэтому мудрец выше личного блага ставит благо государства и в случае необходимости не колеблется принести ему в жертву даже свою жизнь: он знает и понимает, что в этом случае именно этого требует стремление к самосохранению. Расширяя эту точку зрения за пределы родного полиса, стоики приходили к космополитизму. «Человек, – утверждали они, – гражданин мира». Этот космополитизм был воззрением, характерным для гражданина эпохи образования мировой империи, поглотившей Грецию с маленькими полисами. Именно в этом качестве стоицизм перешел в римскую философию. Этика стоиков В этике противоположность и антагонизм, борьба между стоицизмом и эпикуреизмом с не меньшей силой сказались в вопросе о понимании свободы и о высшей задаче человеческой жизни. Вся физика и этика эпикурейцев пронизаны пафосом свободы, стремятся вырвать человека из железных оков необходимости. Напротив, для стоиков необходимость (“судьба”, “рок”) непреложна, а свобода в смысле Эпикура – как уклонение и избавление от необходимости – невозможна. Действия людей отличаются не по тому, свободно или не свободно они совершаются (все они происходят и могут происходить только по необходимости), а лишь по тому, каким образом –добровольно или по принуждению –сбывается и исполняется неотвратимая во всех случаях и безусловно предназначенная нам необходимость. Судьба “ведет” того, кто добровольно и беспечально ей повинуется, и “насильно влечет”, “тащит” того, кто, неразумно или безрассудно ей противится. Мудрец стремится вести жизнь, согласную с природой, и для этого руководится разумом. Настроение, в котором он живет, есть резиньяция, смирение, покорность неотвратимому. Разумная и согласующаяся с природой жизнь есть жизнь добродетельная, а добродетель дает безмятежность существования («атараксия»), которая и есть высшая цель жизни. Согласие с разумом и добродетель поддерживаются постоянным упражнением в добродетели и господством над страстями. Господство судьбы Учение стоиков о причинности предполагает представление о мировом процессе как едином. Все в мире происходит из единого источника сил. Только в абстракции могут быть различаемы в первоматерии деятельный причинный и пассивный материальный моменты. В точном и собственном смысле причинами могут быть только тела, а производить причинные действия могут только высшие элементы: огонь, воздух и смешанная из них «пневма». Все остальные тела способны к таким действиям только потому, что в них присутствует «пневма». Подобно тому как действующим фактором всегда может быть только тело, так всегда должно быть телом и то, что испытывает действие. Однако результатом причинного воздействия всегда может быть только нечто нетелесное: причинное действие состоит только в том, что тело приводит другое тело в положение или в движение или порождает в нем некоторое изменение. От причин в собственном смысле стоики отличают обстоятельства, при отсутствии которых действие не наступает. Между причиной и следствием не может существовать, строго говоря, никакого взаимодействия. Важное понятие философии стоиков – понятие о фатуме. Каждое причинное действие происходит только согласно определенным законам природы. Если действующее тело, обладающее некоторыми свойствами, соприкасается с другим – пассивным, но также обладающим некоторыми свойствами, то с необходимостью возникает определенное следствие. Отсюда же возникает представление о необходимой последовательности причинно обусловленных действий. В эту необходимую последовательность входят все отдельные явления, в том числе все кажущиеся вполне произвольными действия живых существ. Цель эта – едина для всего происходящего в мире, так как всякое причинное действие и всякое движение происходят от единого перводвигателя. Однако этот перводвигатель – не неподвижный перводвигатель Аристотеля. Мир – необходимое порождение божественной живой материи – первоматерии. Причинная сила как единый поток разделяется на множество отдельных потоков или ручьев, сохраняющих при всем том свое единство и вновь возвращающихся в единый поток. Носителем единой причинной связи всех процессов, происходящих в мире, является единая пневма, или рок (фатум). Все эти понятия подводят стоиков вплотную к их учению о «провидении» и о «свободе воли в рамках необходимости». Здесь в онтологию стоиков и в их материалистическую теорию причинности вторгается сильная струя идеализма, нарушается монизм учения. Причинное понимание мирового процесса изменяется в телеологическое. Мир происходит из божественного Огня, но огонь этот – не только материальная причина и не только закон каузального (причинного) становления. Одновременно огонь этот есть всеведущий Ум и духовное начало, полагающее целевой порядок в мире. Одно и то же материальное существо причинно определяет все происходящее в мире и осуществляет во всем происходящем самую лучшую и разумную цель. В мире существует не только подвластный необходимости рок (фатум), но вместе с ним и благое Провидение. Как целое растение уже содержится в семени со всеми своими стеблями, почками, листьями, цветами и плодами, так и каждое возникающее в мире отдельное существо уже мыслилось в мировом целом как понятие, составляло предмет желания, как цель в совокупности целей, было причинно обусловлено некой силой, направленной на его осуществление. Божественная субстанция – носитель всех порождающих целевых представлений для всех существ. Эти представления называются у стоиков семенными логосами. В понятии сведены в единство 4 вида причин, введенные в онтологию Аристотелем: причина материальная, динамическая, логическая и целевая. Так сведены у стоиков к единству фатум (рок) и Провидение. При этом стоики исходят из аналогии с человеком. В человеке воля ставит целью что-нибудь мыслимое в понятии и осуществляет впоследствии эту цель в физическом мире посредством движения, которое происходит уже по одним лишь механическим законам. То, что происходит в человеке, стоики перенесли на весь мировой процесс. Из божественного Первоогня последовательно возникают воздух, вода, земля. Единство низших элементов сохраняется проникающей их божественной «пневмой», которая имеет различные степени чистоты и силы. В мире неорганическом она действует как слепая необходимость и причинность; в растительном мире – как еще слепая, но уже целесообразно действующая из центра к периферии формирующая сила природы; в мире животном – как душа, слепая к понятиям ума, не целесообразно желающая и действующая по представлениям; наконец, в человеке она впервые начинает логически действовать как душа, разумно познающая и желающая разумного. Природа Взгляд на божественную “пневму” как на существо единое во всех своих многообразных проявлениях дал Хрисиппу основание утверждать, что все происходящее согласно Року происходит одновременно и согласно Провидению. Однако это представление окажется ошибочным, если учесть, что “пневма” в различных областях действует различными способами. Поэтому между роком и провидением стоики помещают посредствующее понятие Природы (φύσις). У природы есть общий признак с фатумом – недостаток сознательной разумности – и общий с Провидением – целесообразность. Теодицея Теодицеей называется философское оправдание бога за зло, существующее в мире. Наличие в мире зла, а в природе явлений, несовместимых с целесообразностью, Клеанф объясняет, приписывая их фатуму, не руководимому провидением, а предоставленному самому себе. Иной взгляд у Хрисиппа. Он не допускает, чтобы зло могло войти в мир вопреки воле провидения. Однако Хрисипп в этом вопросе колеблется. Некоторые явления, для нас нежелательные и, с нашей точки зрения, представляющиеся как зло, совершенно необходимы как следствие при достижении целей природы. К тому же зло физическое собственно даже не есть и зло: оно не может отнять у человека счастье. Стало быть, задачей остается только согласовать с провидением зло нравственное. Но нравственное добро и нравственное зло соотносительны: без зла не могло бы существовать и добро, так что зло является совершенно необходимой частью божественного плана вселенной. И добро и нравственное зло одинаково таятся в организации существа, наделенного разумом и волей. Цель творения – вызвать к жизни такие существа, в бесчисленных формах которых отражается подобие их творца. Но отражать его они могут лишь при условии, если они получат свободу либо жить сообразно с разумом, либо не жить сообразно с ним. Их задача состоит в том, чтобы содействовать богу в осуществлении в целом космосе разумности. Часть их не выполняет своей задачи, и, с точки зрения данной задачи, это есть бесспорное зло, но вовсе не зло с точки зрения целого. Как нельзя считать злом с точки зрения целого тот факт, что рядом с человеком существуют животные и растения, так нельзя считать злом и то, что существуют дурные и неразумные люди. Кто добровольно не хочет сотрудничать в божьей работе, того влечет к тому против его воли необходимость и делает орудием божественных Целей. Свобода Для разрешения противоречия между роком и свободой воли стоики опираются на различие видов движения. Именно видами движения высшие существа отличаются от низших. Неорганическое тело может получить импульс к движению только от другого движущегося тела. Растение движется и раскрывается изнутри наружу и перерабатывает в соответствии со своей природой пищу, притекающую извне. У животного причина движения внутренняя, психического характера. У него возникает представление, что может быть достигнуто нечто, соответствующее его собственной природе. Такое представление возбуждает в животном влечение. Возникшее влечение имеет следствием какое-нибудь действие тела, направленное к получению предмета, соответствующего природе животного. Такое действие находится во власти животного и в этом смысле совершается свободно. Но в то же время оно происходит необходимо. Представление дано животному без всякого содействия извне, но способ, каким животное отвечает или отзывается на это представление, обусловлен природой самого животного. Таким образом, условием возникновения действия оказывается встреча двух причин: внешней и внутренней. Из них решающая – внутренняя, внешняя дает только повод. Внутренняя причина – и только она одна – возбуждает влечение, связанное с согласием. Действие, мыслившееся до того лишь как возможное, она превращает в действительное. На каждое определенное представление животное отвечает определенным влечением в силу своей природной организации, которая причинно обусловлена как одно из звеньев мирового процесса. Свобода для животного возможна, но она возможна вовсе не потому, что действия его изъяты из мирового причинного процесса. Она возможна для него потому, что оно соглашается на действие по собственной воле, исходит из собственной склонности, из собственного побуждения. В отличие от животного, в человеке к представлению и к влечению присоединяется как элемент, обусловливающий действие, разумное логическое мышление. Как существо разумное, человек не всегда может согласиться с представлением, что ему надлежит совершить предлагаемое обстоятельствами действие. Он совершает его только тогда, когда признает его представление каталептическим (убедительным). В основе практической свободы человека лежит свобода теоретическая, которая открывает возможность отклонять заблуждение, не позволяет согласиться с ним. Только когда в основе влечения лежит разумное согласие и разум признает нечто достойным стремления, влечение становится разумной волей. В этом случае внутренний решающий фактор души руководствуется необходимостью уже не природы, а разума. В человеке таится возможность стать из животного существа, каким он рождается на свет, существом разумным. Однако вполне развивается эта возможность или способность только в мудреце. Мудрец охватывает всю совокупность разумных истин как связное единство, как целое, в котором каждое отдельное положение есть знание – доказуемое и неопровержимое. Мудрец свободен как само божество, и его свобода – высшая ступень доступной человеку свободы. Для мудреца свобода и необходимость совпадают, он действует, свободно повинуясь необходимости. Учение стоиков о человеческой свободе исключало всякое представление о беспричинности происходящих в человеческом мире событий и действий. Оно логически вело к допущению, что все действия человека неумолимо предопределены, от века фатальны. Оно даже согласовалось с верой в предсказания, основывающейся на усмотрении действующей в природе неумолимой, фатальной предопределенности ее событий и процессов. Государство В социально-политических взглядах на общество стоики придерживались космополитических позиций. Они исходили из того, что общество представляет собой естественный организм, органическую составную единого Космополиса. Благодаря причастности природе все люди являются гражданами этого «всемирного государства». Им не следует отказываться от участия в общественной и политической жизни, если только это не вынуждает их совершать безнравственные поступки. В отношении соц. жизни стоики перепевали софистов: все люди от природы равны, рабство – безобразная вещь, привязанность к своей стране, национальная обособленность тоже неприемлема. Памятником такого просветительского движения являются записки Марка Аврелия «Размышления наедине» (найденные после его смерти в походном шатре, 180). Несмотря на признаваемую ими неизменность мира, стоики считали, что его можно улучшить. Пытаясь улучшить структуру чел. об-ва, они опирались на горький опыт Платона. Стоики создали теорию космополиса, мирового государства, где права у всех людей были бы одинаковы. В эпоху Римской империи стоическое учение о чел. правах совпадало с её юр. нормами. Если человек получил римское гражданство, то всюду – в Риме, Британии или в Африке – он пользовался одинаковыми правами . Напр., его не могли посадить без суда и следствия (ап. Павла не распинали). Зенон учил, что все люди – граждане космоса как мирового государства; их космополитизм уравнивал перед лицом мирового закона всех людей – свободных и рабов, греков и варваров, мужчин и женщин. Наряду с индивидуалистической тенденцией мы находим у стоиков проповедь широкого нрав. универсализма, который впервые возвышается до идеи всеобщего братства. Нет более ни афинянина, ни коринфянина: все люди – братья как чада единого Отца; в сознании этой истины сглаживаются социальные и национальные различия и неравенства: раб делается братом, иноплеменник становится ближним, и космополитизм провозглашается на место идеала национального государства: mundus est nobis patria. Человек осознает себя гражданином "вышнего города", или государства, в котором все другие города или государства являются лишь как бы отдельными домами. Он чувствует себя членом вселенского божественного тела: Dei socii sumus et membra. Идея универсального "града Божия" впервые зарождается в стоицизме. Признавая единый нравственный идеал, единый универсальный закон для всех, стоик в самой вере своей в провиденциальное, разумное мироправление находит основание для веры и в личное призвание человека, для учения об индивидуальных нравственных обязанностях. В подчинении законам этого царства духов и в покорности судьбе, которую постоянно проповедуют стоики, заключается их религия. Религиозные вопросы На основе причастности всех людей Логосу стоики сформулировали идею всемирного братства, на место идеала национального государства становится космополитизм. Стоики выработали также понятие естественной религии – в этом отношении они шли немного за софистами. Это религия разумная, в кот. не так уж много элементов: признание Бога, признание бессмертия души, вот и всё (снова в России в XVIII веке). Фактически это – псевдорелигия, по сути же – идеология, в то время как настоящая религия – это жизнь. При таком отношении к религии не могла у них не возникнуть оппозиция к народной религии. Софисты считали, что обычная традиционная языческая религия – удел людей необразованных, а образованные люди держатся иных понятий, а то и вообще отрицают религию. Надо отдать должное стоикам – они народную религию не отвергли начисто, а стали толковать её в соответствии со своим представлением о религии вообще. Применяя аллегорическое толкование, они стали толковать народную религию как иносказательное выражение различных типов нравственно-религиозного уровня. Аллегорическое толкование стоиков потом сказалось и в христианстве (Ориген, правда, взял это у александрийских иудеев). Миром правит разумное начало, поэтому целью развития мира является благая разумная цель. Стоики ставят впервые вопрос об оправдании этого разумного начала. Почему в мире существует зло? Ведь миром правит благое начало, и цель жизни – тоже благо. Стоики на это отвечали, что: 1) если бы не было зла, мы не замечали бы и добра, ибо все познается по противоположному. 2) то, что нам кажется злом с нашей т. зр., вполне может быть добром с т. зр. судьбы. Пример: солдат и армия. Гибель солдата – зло для этого человека и его родственников, но посредством этого зла достигается победа в сражении, что является уже благом. 3) зло необходимо для нас, чтобы мы его преодолевали и достигали свободы от страстей. 4) поскольку, кроме духовного, разумного начала, существует и материальное начало, то источник зла – также слепая материя. Благочестие есть знание служения богам; служение это заключается в том, чтобы иметь правильные представления о богах, подражать их совершенствам, повиноваться их воле и блюсти чистоту сердца: словом, истинное служение богам заключается в мудрости и добродетели. Истинная религия есть истинная философия. В нар. религии стоики, конечно, находили многое, что считали нужным отвергать; но вообще они защищали ее. Причиной этого было отчасти то, что общее согласие (consensus gentium) являлось стоикам док-вом истинности политеистической религии масс; а с другой стороны, они не решались отнять у большинства рел. опору нравственности. Опубликовано на сайте: http://intencia.ru Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=143 |