Интенция | Все о философии

23.03.2009 - Этика Фомы Аквинского

1. Подход Фомы Аквинского к моральной проблематике
2. Законы
3. Моральная философия

Подход Фомы Аквинского к моральной проблематике


1. Благо и зло

Бог является благом и своим собственным благом; Он – благо всякого блага. Он – интеллектуален, и Его акт интеллекта – его сущность. Он познает при помощи своей сущности и познает Себя совершенным образом. (Иоанн Скот будет придерживаться по данному вопросу иного воззрения.)

Исток физического и морального зла – возможность конечного бытия, в рамках которого нам знакомы мутации и смерть, свобода рациональных существ, не признающих родства своего с Богом. Тело к злу не причастно. Не тело заставляет грешить дух, а дух порочит тело. Зло не в утрате рациональности, рассудительности, это не ошибка в расчете, как хотели думать греки. Зло – в неподчинении Богу, утрате связи и памяти о фундаментальной зависимости от него. Корень зла в порче духа и свободы.

Зло непреднамеренно; оно не существенно, а имеет случайную причину, заключающуюся в добре. Все вещи имеют тенденцию уподобляться Богу, который есть конец всех вещей.

Наивысшее счастье для человека не может заключаться в деяниях, основанных на нравственной добродетели, ибо последние служат только средствами; наивысшее счастье – в познании Бога.

Но то (малое) познание Бога, которым обладает большинство людей, вовсе недостаточно для достижения наивысшего счастья; недостаточно и познание Бога. достигаемое через доказательства; недостаточно даже то познание Бога, к которому приходят через посредство веры. Вообще в настоящей жизни нам не дано узреть Бога и его сущности или достигнуть наивысшего счастья; но в грядущем мире мы узрим его лицом к Лицу. (Не в буквальном смысле, предупреждает св. Фома, ибо у Бога Лица нет.) Это будет достигнуто не нашими естественными силами, а благодаря божественному Свету; и даже тогда нам не будет дано узреть всего Бога. Это видение делает нас сопричастными вечной жизни, то есть жизни за пределами времени.

Божественное Провидение не исключает зла, случайности, свободы воли, удачи или счастья. Зло вызывается вторичными причинами, как у хорошего художника, работающего скверными инструментами.

Бог создал мир в целом совершенным. Стало быть, зло в мире порождено не Им. Поскольку все, что имеет бытие, от Бога, у зла не может быть настоящего бытия. Поэтому Фома определяет зло как отсутствие (недостаток) блага (privatio boni), которое должно быть присуще бытию. Но если зло понимается как недостаток, то необходимо должен быть субъект, у которого его нет: это – благо. Поэтому зло не в состоянии уничтожить все бытие – ведь иначе оно уничтожило бы и само себя.

Благо – то сущее, которое служит усовершенствованию другого сущего, являясь тем самым его целью.

Поэтому Фома, как и Аристотель, полагает: благо – то, к чему каждое сущее стремится по своей сущности. Высочайшей целью человека, на которую ориентированы все отдельные цели, является блаженство (beatitude). Поскольку человек в соответствии со своей формой есть разумная душа, он стяжает свое блаженство в разумной деятельности души.

Абсолютная иерархизированность мира как бытия предполагает и наличие в мире некоторого несовершенства. Именно это несовершенство по сравнению с Богом и кажется людям злом. Однако зло есть лишь видимость, которую мы постигаем по сравнению с добром. Зло существует в добре, поскольку все существует в Боге, а Бог есть высшее благо, поэтому и зло существует в добре; и в той мере, в какой оно существует, зло также есть благо. Абсолютного зла – зла как носителя самого себя, как некоей субстанции – не существует, ибо таковое зло разрушило бы само себя. Это была точка зрения, которая восходила уже не к Аристотелю, а к Плотину. У него также томизм заимствовал иерархическую концепцию мира как ряда все более совершенных видов бытия. Можно сказать, что основание этого ряда вплоть до человека понималось в томизме по-аристотелевски, а вершина – по-неоплатоновски. Используя идеи неоплатоников, Фома ни разу не переступил той границы, которая отделила христианскую ортодоксию от пантеизма.

2. Заповеди

Божественный закон направляет нас возлюбить Бога, а также в меньшей мере – нашего ближнего. Божественный закон запрещает блуд, ибо отец должен быть вместе с матерью, пока воспитываются дети. Божественный закон запрещает противозачаточные меры как дело противоестественное; но пожизненное безбрачие по той же причине он не запрещает. Узы брака должны быть нерасторжимы, ибо отец необходим для воспитания детей – как потому, что он разумнее матери, так и потому, что он обладает большей физической силой, когда детей приходится наказывать.

Не всякое плотское совокупление греховно, потому что оно естественно; но полагать, что брачное состояние столь же добродетельно, как и воздержание, значит впадать в ересь Иовиниана [?]. Брак должен основываться на строжайшей моногамии: полигамия унизительна для женщины, а полиандрия не позволяет установить истинного отца ребенка.

Кровосмешение осложнило бы семейную жизнь и потому должно быть запрещено. Весьма любопытен довод, выдвигаемый против кровосмесительной любви брата и сестры: если с любовью мужа и жены соединится еще любовь брата и сестры, то взаимное тяготение окажется настолько сильным, что будет вызывать чересчур частое совокупление.

Женщина – неудавшийся мужчина.

Дьявол «может принимать образ мужчины и совокупляться с женщиной».

Вся эта аргументация по вопросам этики взаимоотношения полов обосновывается чисто рациональными соображениями, а не божественными заповедями и запретами.

Аквинский рад, завершая рассмотрение того или иного вопроса, процитировать тексты, показывающие, что разум привел его к заключению, которое находится в полном согласии со Священным писанием; но к авторитету он взывает только тогда, когда поставленная цель оказалась достигнутой.

3. Проблемы греха и предопределения

По вопросам греха, предопределения и избранности Фома Аквинский придерживается, в целом, взглядов блж. Августина.

Совершая смертный грех, человек навеки лишает себя конца в вечности, и потому его заслуженным уделом является вечная кара. Никто не может быть освобожден от греха, кроме как при помощи благодати, но тем не менее грешник достоин осуждения, если он не обращается на путь праведности. Человек нуждается в благодати, чтобы держаться пути праведности, но никому не дано заслужить божественной помощи. Бог не служит причиной греха, но одних он оставляет коснеть в грехе, а других от него освобождает.

Что касается проблемы предопределения, то, по-видимому, взгляд Фомы совпадал с взглядом св. Августина: объяснить, почему одни избраны и попадают на небо, а другие остаются проклятыми и отправляются в ад, – невозможно. Разделял св. Фома и мнение, что некрещеные люди не могут вступить на небеса. Но эта истина не принадлежит к числу тех, которые могут быть доказаны при помощи одного лишь разума; она открывается нам в тексте от Иоанна (3; 5).

4. Церковные вопросы

Греческая церковь обвиняется в 2-х вещах: она отрицает двойное происхождение Святого Духа и не признает Папского верховенства. Аквинский предостерегает читателя, что, хотя Христос был зачат от Святого духа, это не следует понимать в том смысле, что он был сыном Святого Духа во плоти.

Таинства имеют силу даже тогда, когда они совершаются дурными клириками. Грех в священнике не лишает его способности отправлять свои духовные обязанности.

5. О воскрешении тела

Тождественность тела, указывает св. Фома, не зависит от сохранения одних и тех же материальных частичек; ведь пока мы живем, вещество, составляющее наше тело, в результате процессов еды и пищеварения подвергается постоянным изменениям. Поэтому людоед может при воскрешении получить то же самое тело, даже если оно и не составлено из того же вещества, из которого тело его состояло в момент смерти.

6. Добродетели

В этике Фомы высшее значение имеют как 3 христианские добродетели: вера, надежда, любовь, так и 4 философские добродетели древних: мудрость, мужество, справедливость, умеренность.

Человека Фома мыслил прежде всего в составе общества, в его отношении к государству, которое есть произведение человеческого разума. Лучшая форма правления – монархия. Власть монарха он сравнивал с властью Бога во Вселенной, с ролью души в теле. Главная задача правителя – обеспечивать гражданам добродетельную жизнь, заботиться о сохранении мира, создавать условия для материального благополучия. Наряду со светской существует духовная власть, и ее авторитет должен быть самым высоким, подчиняющим себе государственную власть, поскольку последняя опирается на человеческие законы, а Церковь – на Божественные.

Добродетели фома разделяет на теологические и естественные, кардинальные добродетели. Первые доступны человеку лишь по милости Божьей (вера, надежда, любовь), причем любовь ориентирует все человеческие действия на их конечную, божественную цель. Кардинальные добродетели определяются как наилучшее из возможных состояние естественных способностей. Так, разуму соответствуют мудрость и благоразумие, воле – справедливость, аффекту – мужество, а желанию – умеренность.

Добродетели определяют внутреннюю установку человека; внешний же порядок и поступки регулируются законами. Верховным законодателем является Бог, приводящий в порядок весь мир.



Фома Аквинский. Законы


1. Lex aeterna, lex naturalis, lex humana, lex divina

Человек, по мнению Аквината, это природа рациональная: «Разум есть могущественнейшая природа человека» («Ratio est potissima hominis natura»),. Назначение человека – понимать и действовать с пониманием. Это положение лежит в основании его этики и политики.

Назначение человека – в созерцании, познании и любви к Богу. Свободу воли Фома понимал в рамках осмысленного детерминизма. Разум помогает человеку свободно осуществить свой выбор, но добро человек осуществляет с помощью Божественной благодати.

Человеку природным образом свойственно постигать цель, к которой тяготеет всякая вещь, природный порядок вещей, завершением которого является высшее Благо – Бог. Если бы человеческий интеллект мог обладать блаженством божественного видения, воля человека не могла бы желать ничего другого. Но в земном измерении разум знает добро и зло в вещах и действиях, что ниже Бога, а потому наша воля свободна хотеть или не хотеть нечто из земных ценностей. Это и составляет суть свободной разумной воли: разум – причина свободы (ratio causa libertatis). Именно в свободе человека и склонен искать корень зла Фома Аквинский. Она ничуть не умаляется предзнанием Бога, он знает все, что необходимо должно быть и что будет по свободе человеческой. Человек свободен в том смысле, что, идя к цели, он ведет себя сам. Он не стрела, выпущенная лучником, не инструмент, на котором играют. И коль скоро в нем есть природный порядок (habitus), так неизбываема к нем предрасположенность к пониманию благих целей и начал действия. Но понимать не значит действовать. Человек грешит именно потому, что свободен – свободен удаляться и забывать универсальные законы, открываемые разумом, и откровение божества.

Фома различает 3 типа законов: вечный закон (lex acterna), естественный (lex naturalis) и человеческий (lex humana). Помимо и поверх всего – божественный закон (lex divina), Откровение. Вечный закон – это рациональный план Бога, универсальный порядок вещей, ведомых через этот порядок к назначенной цели. Этот план Провидения знаком лишь Богу и блаженным святым. Впрочем, частично в вечном плане бытия участвует и человек как существо рациональное. Такое участие человека в вечном и есть закон натуральный. Люди, согласно этому закону, будучи рациональными, следуют или должны следовать его сути: "делай добро и избегай зла". Благо для любого существа – самосохранение. Благо для любого человека означает следовать предписаниям собственной природы: союз мужчины и женщины, воспитание детей – все это благо, ибо соответствует природе анимального. Но как рациональному существу человеку предписано жить в сообществе и стремиться к познанию истины. Специфицируя понятия блага и зла, томизм придерживается скорее формы, внутри которой человек проявляет себя как волящее и естественное существо, и эта форма – рациональность, в рамках которой естественно все, к чему его побуждает действовать разум.

2. Вечный закон (lex aeterna) и естественный закон (lex naturalis)

Вечный закон (lex aeterna) есть божественная мудрость, управляющая всем. Человек участвует в вечном законе благодаря своему разуму: это участие есть естественный закон (lex naturalis).

Божественный закон не ущемляет свободы воли. Он действует как внутреннее принуждение лишь в неразумной природе. Для человека же он играет роль нормативного правила. Человек причастен к божественному провидению благодаря тому, что сам способен планировать для себя и других.

Естественный закон порождает всеобщие и высшие принципы поведения. Познание того, что благо есть цель всеобщего стремления, венчает высший принцип практического разума: следует творить добро и избегать зла.

3. Человеческий закон (lex humana)

Поскольку естественный закон сообщает только основные принципы, то для детального обустройства общества необходим человеческий закон (lex humana), воплощенный в государственном управлении. Последнее должно строиться исходя из естественного права и осуществляться в интересах общего блага.

С "lex naturalis", естественным законом, тесно связан закон человеческий. Это и будет позитивным правом, законом, установленным человеком. Люди, по своей природе, общительны, социальны, поэтому они устанавливают юридические законы, дабы воспрепятствовать злу. Как любой закон, "lex humana" апеллирует к разуму, устанавливая средства, допустимые к достижению целей, и сам порядок целей, особенно заботясь о коллективном начале в видах общего блага,

В отличие от блж. Августина, полагавшего государство и его законы исторической необходимостью, зависимой от первородного греха, Фома, следуя здесь за Аристотелем, видит в государстве природную необходимость бытия человека, поскольку он человек.

Законы, установленные человеком, исходят из естественного закона 2-мя способами: дедуктивно или путем спецификации более общих норм. В первом случае мы получаем право человеческое, во втором – право гражданское. Из первого, например, вытекает запрет на убийство, но вид наказания за уже совершенное убийство – из второго, гражданского права. Последнее есть социальная и историческая аппликация естественного права. Предписания позитивного права исходят из естественного права, они присутствуют в сознании; казалось, общество могло бы не фиксировать их юридически, и все-таки мы находим правовые установления для тех, кто склонен к порокам и не поддается убеждениям. Закон призван вынудить избегать зла тех, кто не делает этого по доброй воле, с тем, чтобы сохранить мирный покой всех остальных. Так люди с дурными наклонностями сначала по принуждению, потом по привычке научаются делать должное и, возможно, становятся добродетельными, избавляясь от страха. Принудительная сила закона, кроме охранительной функции, по Аквинату, имеет еще и педагогическую. Закон должен исходить из факта несовершенства людей. Он не может заблокировать все пороки, но те, которые растлевают других, может, более того, обязан. Убийство, воровство грозят смертью всему обществу, поэтому важно поддерживать не все, но те добродетели, которые умеют противостоять наиболее опасным порокам.

Существенно, что когда человеческий закон, будучи природным по происхождению, входит в противоречие с естеством, с этого момента он не существует как закон. Аквинат солидарен с блж. Августином в том, что закон, чтобы быть законом, должен быть справедливым, в противном случае, мы имеем тотальную коррупцию. Теорию справедливости – юстицию – святой Фома определяет как «постоянную волю находить для каждого свое право», вполне в духе Аристотеля и Цицерона. Однако он уточняет: юстиция – это предрасположенность души, дающей воле постоянство и неустранимость в нахождении права каждого. Юстиция бывает коммутативная и дистрибутивная, относящаяся к человеческому обмену и распределению между членами сообщества.

Моральная ценность закона, полагает Аквинат, диктуется естественным правом. Несправедливый юридический закон несет в себе насилие, однако и такой закон может считаться обязательным к исполнению в случае необходимости пресечь скандальный беспорядок. В случае противоречия закона человеческого божественному неподчинение такому закону Фома считает безусловно необходимым, например, в случае санкционированного идолопоклонства. Восстание против тирана также оправдано, ибо для подданных хуже и больше зла, чем тирания, уже не может быть.

Наилучшая форма правления, согласно томизму, монархия, верный гарант порядка и единства государства. Наихудшая – тирания, двигатель которой – грубая сила, зло. Чем эффективнее и организованнее эта сила, тем порочнее. Это своего рода кривое зеркало, ведь верная форма правления тем сильнее, чем больше в ней единства, как уже говорилось.

Государство может и должно направлять людей к благу всех, способствовать некоторым добродетелям; позитивное право служит человеку в достижении его земных целей. Но государство бессильно в достижении цели сверхъестественной, которая всегда актуальна для человека, поскольку он человек. Ни lex naturalis, ни lex humana здесь не достаточны. Лишь lex divina, закон Откровения, позитивный закон Бога может привести к блаженству сверхприродному, которое заполняет и искупает все несовершенства человеческих законов.

Итак, в согласии с классической парадигмой, естественный закон – это природный разум. Критерий, по которому человек способен отличить добро от зла, – разум, управляющий его поступками. Последняя цель достижима, если он ведом законом божественным, и это снова разум, знающий естественный закон. Последний, скорее, природный инстинкт, чем естественное право. Не lex naturalis заключен в нормах закона и в Евангелии, но эти нормы – сам божественный закон, а естественное право – объект всего лишь человеческого разума.



Моральная философия Аквинского


1. Всем есть место под солнцем

Ранняя схоластика недостаточно занималась проблемами моральной философии, руководствуясь мнением, что моральные проблемы имеют практическую, а не научную природу. Фома же в свою философскую систему включил этот раздел, как равноценный теоретической философии.

Из философских доктрин античности только 2 оказали большое влияние на христианскую этику: стоический аскетизм и неоплатонический экстатизм. Фома же пошел совершенно другим путем: он пошел за Аристотелем, за его умеренной и разумной этикой. Вопреки тем, кто, приняв высшие блага, отвергал низшие, Фома, опираясь на Аристотеля, ценил любое благо и каждому из них стремился определить положенное ему место.

Бог для него был наивысшей конечной целью и мерой человеческих поступков. С этой точки зрения, томизм не отличался от августинизма. Но в анализе моральной жизни он предусматривал не только конечную цель, но и более близкие цели и в силу этого, при общей теоцентрической позиции, находил место и для эмпирических исследований. В этих исследованиях Фома брал пример с Аристотеля и, объединив его утонченные этические понятия с христианским отношением к жизни, создал систему этики, которая была несравнимо более полной и последовательной.

2. Первенство разума

Для того, чтобы лучше выбрать блага, разум должен предварять волю и управлять ею. Фома, провозгласив в этике первенство разума, стал, вместе с греками, на позиции интеллектуализма, упрямо противореча августиновской школе, ее волюнтаризму.

Конечной целью жизни он видел счастье, само же счастье понимал в соответствии со своей теоцентрической и интеллектуалистской философией. Он понимал его как познание, но не обычное познание, а познание Бога. Познание является наивысшей функцией человека, а Бог – наиболее совершенным объектом познания.

В этике Фома Аквинский исходит из того, что все сущее стремится к Благу: неразумные существа – к собственному благу, разумные – к Благу как таковому. Но блага нельзя желать, если оно неизвестно интеллекту; поэтому интеллект благороднее воли. Целью человеческой жизни является обретение блаженства; блаженство состоит не в акте воли, но в акте интеллекта.

Цель интеллектуальных субстанций – знать Бога посредством интеллекта; но созерцать свет Божественной славы в его полноте человек может лишь в будущей жизни, здесь же к блаженству приближает созерцательная, молитвенная жизнь подвижников. Наш разум не может непосредственно видеть Высшее Благо; он ограничен необходимостью постоянно выбирать между частными благами, на свой риск оценивая всякий раз, являются ли они промежуточными целями в направлении к Высшему Благу. В этом состоит свобода человека. Однако практический разум может из своего опыта почерпнуть общие принципы морали, укорененные в Божественном законе. Мера совершенства человеческого действия пропорциональна подчиненности последнего разуму, владеющему принципами морали. Действие, сообразующееся с разумом, является добрым, несогласное с ним – злым.

3. Предназначение Человека

Мы не можем непосредственно увидеть Высшее совершенство и поэтому обречены на попытки посредством непрерывно возобновляемых усилий интеллекта определять среди явленных нам форм блага те, что связаны с Высшим Благом необходимой связью. И в этом, по крайней мере здесь, на земле, состоит сама человеческая свобода.

Поскольку непоколебимая верность Высшему Благу недоступна людям, наша воля обречена на выбор лишь между особенными формами блага. Как определить, какие из особенных благ нам следует выбирать, а, узнав это, как направить наши действия на их достижения – основная проблема морали.

Движение воли, направляющее саму ее и все другие силы души в направлении определенного объекта – это ее “интенция”, объект интенции – определенная цель. Если для достижения цели необходимо вначале выбрать определенные средства, одна и та же интенция проходит через следующие один за другим акты выбора различных средств. Соответственно есть только одна интенция и для средств и для цели, т.к. она выбирает средства в перспективе реализации цели.

Хотя человеческие действия связаны с единичными событиями и объектами для установления средств, соответствующих цели, всегда требуется обсуждение. Это обсуждение завершается выбором, в отношении которого воля выражает свое согласие или одобрение. Таким образом, в этой сложной операции воля и интеллект участвуют разными способами. Умножая однородные моральные предпочтения, мы формируем моральную привычку, цель которой является осуществление соответствующих действий. Когда такие привычки нравственно положительны, их называют добродетелями, нравственно отрицательные привычки называют пороками.

Формирование и развитие моральной личности в каждом индивиде неотделимо от приобретения собственных добродетелей и, увы, собственных пороков. Поскольку эта проблема объединяет личные склонности, образование и самодисциплину, постольку подлинная история морального существа – это обдуманное приобретение как моральных добродетелей, так и пороков.

Будучи разумным животным, человек должен управлять своим поведением в соответствии с законами разума. Он делает это, правильно используя свой интеллект, теоретическая задача которого состоит в познании истины, а практическая – в познании блага. Как и теоретический, практический разум имеет собственные принципы. Во-первых, людям следует избегать зла и стремится к благу. Для разумного существа благо есть то, что согласуется с его разумной природой и, следовательно, с разумом. Каждое действие, подчиненное разуму – является благим, неподчиненное – злым. Добродетель, поэтому, есть постоянная склонность к действию соответственно предписаниям практического разума. Мы нуждаемся в интеллектуальных добродетелях, чтобы постичь принципы человеческого поведения (Понимание), вывести из этих принципов правильные заключения (Наука), и, наконец, соотнести и принципы и заключения с первыми принципами и причинами (Мудрость). Все они являются добродетелями интеллекта.

Естественно, должны быть и собственно моральные добродетели, проистекающие из воли, коль скоро сама моральность обнаруживается в действиях. 3 главнейшие моральные добродетели – это

1) справедливость, регулирующая наши действия всякий раз, когда они касаются прав других людей;

2) темперамент, подавляющий страсти; и

3) сила, делающая для воли возможным подчинение требованиям практического разума.

Исключительно важная интеллектуальная добродетель, тем не менее, это благоразумие. Оно представляет собой поступательно приобретаемую привычку правильного разрешения частных моральных проблем. Действительно, каждая частная проблема – отдельный, отличный от прочих случай, потому что особенные обстоятельства никогда не повторяются дважды. Благоразумным считается такой человек, чья способность практического суждения развита настолько, что он может дать советы по вопросам практической нравственности и себе и другим, нуждающимся в них людям. Исходя из обстоятельств, он решает, какое действие будет наилучшим, рассуждая в свете принципов теоретического разума и рационально выводимых заключений. От начала и до конца «моральная добродетель всем своим благом обязана правилу разума».

Эти правила, однако, не только указывают на то, что должно считаться правильным или неправильным согласно нашим собственным предпочтениям. Они являются законами, если угодно, заповедями разума, предписывающего то, что необходимо для общего блага. Вечный закон есть веление божественного Проведения, и, следовательно, божественного разума, управляющего совершенным единством, которое мы называем Вселенной. В той мере, в какой человек подчинен этому вечному закону божественного провидения, в нем есть его отпечаток, называемый естественным законом.

Более того, в той мере, в которой человек является разумным творением, он подчиняется вечному закону в исключительно возвышенном смысле: не просто следуя ему, как все природные существа, но также сознавая и желая его. Естественный закон в человеке есть, следовательно, «ни что иное как причастность рационального творения вечному закону». Что до человеческих законов, они являются предписаниями человеческого практического разума, провозглашенными людьми, которые наделены властью и отвечают за общее благо городов. Будучи человеческими, эти законы, когда они справедливы, также многообразно причастны божественному закону. Каждое моральное заблуждение и каждый грех, есть прежде всего нарушение закона природы, и, следовательно, нарушение законов, предписанных природе божественным разумом.

Желание счастья и любовь человека к благу, знает человек это или нет, суть фактически 2 неосознанных выражения естественного стремления к Богу, которое одна природа удовлетворить неспособна. Т.о., вся судьба человека раскрывается в этой жизни настолько, насколько он успешно и постоянно стремится за ее пределы.

Истинный предмет этики в том, чтобы позволить нам узнать, что есть Благо и способствовать нашему приближению к нему, в познании и подчинении наших страстей, искоренении пороков, приобретении и сохранении добродетелей, в поиске счастья через высочайшее и совершеннейшее человеческое действие – уразумение истины путем изучения теоретических наук. Вот подлинное, хотя и несовершенное блаженство, на которое мы можем притязать здесь, на земле. Но даже нашего, такого несовершенного знания достаточно, чтобы нам предвосхищать и смиренно желать того, чего нам не достает. Оно ведет нас к знанию существования Бога, но не позволяет достичь знания его сущности.

4. Судьба

Астрология должна быть отвергнута, в пользу чего выдвигаются обычные доводы. На вопрос "Есть ли судьба?" Аквинский отвечает, что мы можем присвоить название "судьбы" порядку, которым Провидение поражает наш ум, но благоразумнее этого не делать, ибо "судьба" – слово языческое. Из этого выводится доказательство того, что молитвы полезны, несмотря на то, что воля Провидения не может быть изменена. (?).

Бог изредка творит чудеса, но, кроме Бога, это никому не дано. Магия, однако, возможна с помощью демонов; но с настоящими чудесами она ничего общего не имеет и вершится без помощи звезд.



5. Двигаться к Богу!

1. Фома Аквинский разделяет все существа в мире на обладающие интеллектом и не обладающим таковым. Существа, которые не обладают интеллектом, всегда реализуют некоторую цель, поставленную перед ними кем-то другим, в конце концов цель, поставленную перед ними Богом. Существа же, имеющие интеллект, всегда реализуют свободно поставленную цель – цель, поставленную самими собой.

В конце концов, все существа реализуют цели – отличие лишь в том, кем эта цель поставлена. А поскольку каждая цель в конце концов предполагает следующую цель, то Фома Аквинский демонстрирует еще раз свое телеологическое доказательство бытия Бога, потому что не существует каких-нибудь абстрактных, отвлеченных целей: цель всегда предполагает другую цель и т. д. до высшей цели. Поскольку человек стремится к цели как к некоторому благу, то высшая цель есть высшее благо, поэтому мораль (т. е. следование человеком к каким-нибудь целям) есть просто частный случай управления Богом нашим миром.

2. Главный вопрос этики Фомы сводится к вопросу о том, как разумное и свободное творение может двигаться к Богу. То, что весь мир управляется Богом и все существует благодаря Богу, – это очевидно, и задача для человека должна состоять в обратном направлении: чтобы двигаться к своему Творцу.

Человек в жизни совершает различные действия, но не все эти действия являются собственно человеческими. Многие его действия могут быть названы действиями человека как животного: таковы многие страсти. Собственно человеческими являются лишь действия свободные, разумные. «Свободное» и «разумное» для Фомы Аквинского понятия синонимичные, ибо свободным существом может быть лишь разумное существо. Это положение встречается и у отцов Церкви, например у св. Иоанна Дамаскина. Разумность воли состоит в том, что воля может ставить перед собой некоторые цели. Поэтому мораль для Фомы Аквинского состоит в анализе того, какие цели ставит перед собой человек. Действие морально, если оно свободно; если действие не свободно, а вынужденно, то оно не может считаться моральным. Тем более, если действие не просто свободно, а свободно в своем целеполагании, если человек свободно ставит перед собой какую-нибудь разумную цель. Вся мораль проистекает от высшей цели.

Всякая вещь, и человек в том числе, стремится к благу. Та степень совершенства, которая доступна каждой вещи, есть поэтому мера ее подобия Богу. Все существа, таким образом, стремятся к Богу. Поскольку бытие есть также характеристика совершенства, поэтому все существа стремятся к сохранению своего существования. Низшие существа (животные) стремятся к сохранению самих себя, высшие – к сохранению своего вида и рода; Бог, как наиболее совершенное существо, стремится к сохранению всего. Однако человек отличается от других существ в своем уподоблении к Богу не только тем, что стремится сохранить свое бытие и уподобиться Богу, но и тем, что может наслаждаться Богом. Поэтому Фома ставит вопрос о том, какова природа этого наслаждения, этого блага, к которому стремится человек.

3. Следуя дихотомической логике Аристотеля, Фома ставит 3 возможных решения: это благо находится или вне человека, или в самом человеке, или где-то еще. Благо не может находиться вне человека, ибо все возможные блага не отвечают критериям, которые предлагает Фома Аквинскнй. Так, богатство не дает истинного блаженства, ибо лишь помогает сохранять бытие человека; почести также не есть блаженство, а способствуют ему: слава, власть, другие внешние блага также являются лишь сопутствующими факторами для человеческого блаженства. Поэтому благо не может быть вне человека, и Фома исследует, не может ли благо быть внутри самого человека. Но внутри человека благо не может быть, потому что благо души не является верховным благом для человека, ибо человеческая душа всегда направлена к какой-либо цели, находящейся вне себя. Но поскольку эта цель не может находиться вне человека, то остается третий вариант – высшее благо может находиться только выше человека. Это высшее благо, высшая цель человека, таким образом, есть всеобщее благо – Бог.

Как достигнуть этого высшего блага? Человек, как известно, имеет всего 3 способности: чувства, знания и волю. Чувства не могут способствовать достижению блага; воля может лишь испытывать блаженство. Поэтому высшее блаженства достигается лишь посредством интеллектуальной способности, точнее не просто интеллектуальной, а созерцательной, т. е. посредством теоретического разума (вспоминаются аристотелевские категории созерцательного и практического разума). Поэтому к Богу человек может стремиться только своим интеллектуальным началом, своим разумом. Но разум конечен, несовершенен и ограничен и поэтому не может сам познать Бога. Стремиться к Богу и в конце концов познать Бога человек может только при помощи Самого Бога. Разум должен быть освящен Божественным вмешательством, человек должен получить благодать от Бога, чтобы познать Его. Именно такова жизнь святых, жизнь подвижников, именно такова конечная цель человека. Поэтому и составляет неразрывное единство мораль в этой жизни как единство всех способностей человека и высшее блаженство в жизни загробной. Поэтому и достигается такая непрерывность между нравственной жизнью на земле и блаженством человека во Царствии Небесном.

6. Свобода воли и аскетика

1. Нравственным может быть лишь существо свободное. Существо, не имеющее свободы, не может считаться нравственным, потому что от такого существа нельзя требовать ответственности за его поступки. А поскольку цели может ставить только разумное существо, то свобода может быть лишь у разумного существа, ибо свободным может быть лишь тот, кто имеет знания о своей цели. Здесь Фома Аквинский опирается на положения, высказанные не только Аристотелем, но и повторенные впоследствии Иоанном Дамаскиным и Григорием Нисским.

Человек свободен настолько, что насилия над его свободой не может совершить никто – даже Бог. Бог может изменить характер действия человека, но не может отменить саму свободу человека, ибо, отменяя свободу человека, Бог изменяет его природу и человек перестает быть человеком.

2. Может ли человек сам отменить свою собственную свободу? Фома Аквинский строго придерживается сократовского принципа связи нравственности и знания, поэтому для него важно исследовать, может ли незнание каким-то образом воздействовать на свободу человека, а через нее и на его нравственность.

Незнание, по Аквинскому, может находиться в трояком отношении к его свободному действию: оно может сопутствовать воле, поступку, может следовать за поступком, а может и предшествовать поступку. То есть человек может совершать какой-то поступок и одновременно не знать о том, что он делает. Скажем, человек, как пишет Фома, может целиться в оленя, но убить вместо него кого угодно и не знать об этом (поступок сопутствует незнанию). Поступок может следовать за незнанием: человек делает нечто по абсолютному неведению не только в момент поступка, но и до совершения его. Бывает и так, что человек знает, что он делал, но пытается оправдать свой грех тем, что якобы не знал того, что будет делать. В первых двух случаях свободы нет, а в третьем случае свобода сохраняется, поэтому сохраняется и ответственность.

Человек всегда стремится к благу. Для Фомы Аквинского это определение, ибо стремиться можно только к благу; благо есть то, чего желают, и желают всегда лишь того, что есть благо. Желать чего-нибудь значит желать блага. Поэтому нет никакого отдельного источника блага, благо есть лишь некоторый аспект бытия, ибо желают только того, что существует. Поэтому благо и бытие тождественны, а поскольку абсолютным бытием обладает лишь Бог, поэтому и абсолютным благом является лишь Он.

В своих поступках человек всегда стремится к благу, поэтому он всегда стремится уподобиться Богу. То есть всякое действие благо лишь постольку, поскольку оно стремится к Богу и поскольку в нем есть бытие. Бытие в мире есть присутствие в мире формы (ассимиляция Аристотеля Фомой Аквинским). Поэтому действие человека тем более благо, чем более оно соответствует форме человека – той форме, которая задана ему Богом. Форма же есть то, что можно постичь разумом, поэтому и каждый поступок является благим настолько, насколько он является разумным. Для Фомы Аквинского выстраивается еще одна цепочка тождеств: обладать бытием – быть разумным – быть моральным. То есть Фома сознательно и долго доказывает справедливость сократовского положения о том, что нравственным является только разумный поступок. Поэтому каждое действие является благим только тогда, когда соответствует Божественной воле.

3. Кроме разумных действий, у человека есть и действия, которые объединяют его с животным – страсти. Страсть – это не активное, а пассивное состояние души. Душа испытывает страсти вследствие того, что соединена с телом. Душе самой по себе это состояние чуждо, но душе, соединенной с телом, это состояние вполне естественно.

Испытывать страсть – значит нечто получать. Испытывать страсть может лишь существо, которое чего-то не имеет. Поскольку Бог есть абсолютное бытие, чистая действительность, чистый акт, Он ни в чем не нуждается, поэтому в Боге нет и страстей. Во всем остальном бытии есть некоторая потенциальность, а следовательно и возможность для страстей.

Место пребывания страстей в человеческой душе – это пассивная часть души, способность желания (т. е., по Аристотелю, животная часть души).

Фома Аквинский предлагает развернутую классификацию страстей, основанную на классификации человеческих желаний. Все желания могут быть разделены на 2 большие группы: первые желания основаны на движении к обладанию желаемым предметом или, наоборот, на стремлении удалиться от него (эти желания Фома Аквинский называет вожделительными, как и соответствующие страсти). Есть желания, основанные на сопротивлении опасному предмету, или, наоборот, на преодолении трудностей для обладания этим опасным предметом (эти страсти и желания Фома называет страстями пылкости). Таким образом, страсти делятся на 2 группы: страсти вожделения и страсти пылкости.

Есть другая классификация: страсти по отношению к добру и злу.

Все страсти, по Фоме, сводятся к следующему: страсти вожделения – это любовь, желание и радость (страсти по отношению к добру) и противоположные им ненависть, отвращение и печаль (страсти по отношению ко злу). Страсти пылкости – это 5 страстей: с одной стороны, надежда и отчаяние (по отношению к добру), с другой противоположные им страх и отвага (по отношению ко злу). Отдельная, не имеющая противоположности страсть пылкости – это гнев.

Фома достаточно подробно останавливается на анализе страстей еще и потому, чтобы исследовать, насколько нравственным является каждый поступок человека. Отдельным вопросом для Фомы является вопрос о том, является ли страсть моральной.

Страсти в большинстве своем относятся к неразумным, а потому несвободным, а значит и неморальным действиям. Страсти находятся вне морали, ибо они не свободны. Однако страсть может стать причиной греха. Страсть, будучи укорененной в человеке, может стать причиной греха, поскольку человек может сознательно выбирать некое греховное деяние. Такой сознательный выбор греха Фома именует пороком. Но в целом воля выбирает зло лишь тогда, когда зло кажется ему добром: этот сократовский принцип Фома исповедует неизменно. Поэтому в конце концов причиной греха всегда является ошибка разума, которая возникает как раз вследствие страсти. Поэтому анализ страстей для Фомы является необычайно важным, чтобы помочь разуму избежать ошибок в своем действии и правильно оценивать поступки, ставить цели и найти правильный путь к спасению своей собственной души.

4. Правильно судить разуму страсти мешают вследствие 3-х причин: или рессеянности, или настойчивости страсти, или из-за телесных изменений. Если эта страсть приводит к некоторым телесным изменениям, в результате чего человек не может делать некоторые произвольные действия и действия его становятся непроизвольными (как, например, в результате болезни человек теряет рассудок и совершает греховные с точки зрения здравого смысла действия, которые не могут считаться грехом, ибо человек не свободен).

Есть и другая страсть – та, к которой человек стремится добровольно. Как указывает Фома, пьянство есть грех, ибо человек избрал этот порок добровольно. Этот грех воли, т. е. сознательный выбор греха, является самым страшным грехом человека.

7. Социальная философия

Способствовать нравственному состоянию человека, по Аквинскому, должно государство. Фома исследует различные концепции государства, насчитывая 6 форм (как и Аристотель) – 3 правильных и 3 неправильных. Первые – это монархия, аристократия и демократия, а неправильные – это тирания, олигархия (власть немногих) и охлократия (власть толпы), или демагогия, как называет ее Фома Аквинский, противостоящая демократии (демократию Аристотель называет еще республикой). Наиболее правильным типом государства Фома считает монархию, поскольку она соответствует тому, что есть в природе. У человека есть одна душа, и он управляется этой душой; миром правит один Бог, поэтому и государством должен править один правитель.

Поскольку монархом христианского государства может быть лишь Сам Бог, т. е. наш Господь Иисус Христос, Который приводит людей к небесной славе, делая их Божьими детьми, поэтому и истинной властью в государстве должен обладать не простой светский царь, а царь, имеющий священнический сан. т. е. Папа Римский. Поэтому для Фомы Аквинского идеальным государством является католическая форма теократия (власть Церкви), когда во главе государства стоит Папа римский – верховный первосвященник, выполняющий волю Царя Небесного, т.е. Бога.
Опубликовано на сайте: http://intencia.ru
Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=235