 24.03.2009 - Маркс. Учение об общественном развитииМарксизм1. Учение о классовой борьбе Причиной развития общества является антагонистическая (непримиримая) борьба классов. Этапы развития общества – феодализм, капитализм и коммунизм. Историю целиком определяет естественно-экономический процесс. Так, целью капиталистического способа хозяйствования является накопление капитала. Осознание пролетариатом своего низменного положения должно привести к его освобождению. Вообще, Маркс говорит о теории, что она – огромная сила, когда овладевает массами. А как же его бездуховный экономический детерминизм?! Однако если данная теория выражена только таким образом, то она производит впечатление исключительно технологической и механистической концепции. Иными словами, кажется, будто социальная революция, переход от одной общественной эпохи к другой, происходит неизбежно и механически и что сознание человеком необходимости перемен и его революционная деятельность – просто эпифеномены, не оказывающие реального влияния на ход событий. Но хотя такое истолкование и соответствовало бы общей доктрине, согласно которой именно материальные условия жизни определяют сознание, а не наоборот, оно едва ли могло бы сочетаться с заявлениями Маркса о единстве теории и практики и необходимости деятельной подготовки революционного ниспровержения пролетариатом капиталистической экономики. Поэтому, хотя Маркс иногда и говорит так, будто материальные производительные силы были реальным революционным действующим лицом, мы все-таки должны вводить идею классовой борьбы и человеческой деятельности. Маркс и Энгельс считали, что зарей истории было состояние первобытного коммунизма, при котором земля была в собственности и обрабатывалась всем племенем и в котором не было разделения на классы. Но лишь только была введена частная собственность, как вскоре последовало разделение общества на экономические классы. Маркс, конечно, понимает, что в цивилизованном обществе социальные различия образуют более или менее сложный узор. Но в целом он стремится упростить ситуацию, представляя в качестве фундаментального различия различие между угнетателями и угнетаемыми, эксплуататорами и эксплуатируемыми. Поэтому во всех типах общества с институтом частной собственности имеется классовый антагонизм, скрытый или явный. И «история всякого сообщества является, стало быть, историей классовой борьбы»[25]. Государство становится органом или инструментом правящего класса. Право – тоже. Правящий класс пытается также навязать свои собственные представления о морали. Таким образом, в марксистской диалектике истории понятие класса заменяет гегелевское понятие национального государства, а классовая война приходит на место национальных войн. Это, несомненно, означает, что классовая война рассматривается как более фундаментальная, а национальные войны истолковываются уже в экономических терминах. Эта классовая война или классовая борьба становится особенно важной в период, когда производительные силы данной общественной эпохи развиваются до такого уровня, что существующие общественные отношения, и прежде всего отношения собственности, становятся обузой и оковами. Ведь правящий вплоть до этого времени класс (отвлекаясь от отдельных случаев отступничества) пытается упрочить существующие производственные отношения, тогда как в интересах возвышающегося класса отбросить эти отношения. И когда противоречие между производительными силами и производственными отношениями осознается возвышающимся классом, интерес которого состоит в том, чтобы опрокинуть существующий и устаревший общественный порядок, происходит революция. Затем новый правящий класс в свою очередь использует государство и право в качестве своих инструментов. Этот процесс неизбежно продолжается до тех пор, пока не упраздняется частная собственность и вместе с ней разделение общества на взаимно антагонистичные классы. 2. Взгляд на историю: эпохи В предисловии к работе «К критике политической экономии» Маркс замечает, что в общем плане мы можем выделить 4 сменяющие друг друга общественные эпохи, составляющие вместе предысторию (die Vorgeschichte) человечества. Первая из них, азиатская, которую Энгельс называет родовой организацией, есть эпоха первобытного коммунизма[26]. Для нее были характерны общественное землевладение, совместный труд и отсутствие частной собственности. Однако с установлением частной собственности, которое Энгельс связывал с переходом от матриархата к патриархату и технологическими усовершенствованиями, стало возможным накопление личного богатства. Стало, к примеру, возможным, чтобы человек производил больше, чем требовалось для его собственных нужд. Поэтому возникло разделение между богатыми и бедными и потребовалась новая экономическая формация. Если мы спрашиваем, какая новая производительная сила была ответственна за этот переход, то специального упоминания удостаивается железо, хотя этот вопрос и не разрабатывается. В любом случае рост частной собственности и богатства делал необходимым для потенциальных богачей наличие в их распоряжении рабочей силы. Но поскольку при первобытном коммунизме не было свободной рабочей силы, во время войн нужно было захватывать в плен рабов. Так мы переходим от древнего к античному периоду, для которого было характерно невольничество и классовый антагонизм между свободными и рабами. На этой экономической структуре, иллюстрируемой, к примеру, Грецией и Римом, выросли соответствующие правовые и политические институты и восхитительная идеологическая надстройка античного мира. Несмотря на то что Маркс и Энгельс упоминают различные исторические факторы, способствовавшие переходу от античности к эпохе феодализма, достигшей кульминации в Средние века, не предлагается ни одного убедительного объяснения того, какая же именно производительная сила или силы были ответственны за этот переход. Так или иначе, но он произошел, и феодальная экономика нашла отражение в политических и правовых установлениях того времени, так же как в средневековой религии и философии, хотя и по большей степени косвенным образом. В период средневековья постепенно развивался средний класс, или буржуазия. Но его стремление к накоплению богатств сдерживалось феодальными ограничениями и цеховыми правилами, а также нехваткой свободной рабочей силы для найма. Однако с открытием Америки и возникновением рынков в различных частях света был дан мощный импульс развитию торговли, мореплаванию и промышленности. Стали доступны новые источники богатства, и на исходе средневековья земельные огораживания знати и другие факторы способствовали формированию класса лишенных собственности людей, готовых к найму и эксплуатации. Время созрело для изменений, и цеховая система была отброшена новым средним классом, сменившись эпохой раннего капиталистического общества. Наконец, пар и машинное оборудование произвели революцию в промышленности; возник мировой рынок; заметно усовершенствовались средства сообщения и буржуазия столкнула со сцены классы, медленно умиравшие со Средних веков. 3. Близится время свержения капиталистической системы Итак, буржуазия развила производительные силы до такой степени, о которой раньше нельзя было даже догадываться или мечтать. В то же время она развила их до уровня, на котором они больше не могут сосуществовать с наличными производственными отношениями. Согласно Марксу, этот факт обнаруживается, к примеру, в периодическом повторении экономических кризисов. Поэтому близится время свержения капиталистической системы. И задачей революционной деятельности, прежде всего коммунистической партии, является превращение пролетариата из класса в себе, используя гегелевскую терминологию, в класс для себя, класс, сознающий себя и свою миссию. И тогда пролетариат сможет смести капиталистическую систему, захватить государственный аппарат и использовать его для установления диктатуры пролетариата, которая создаст условия для коммунистического общества. В этом обществе политическое государство отомрет. Ведь государство – это инструмент, с помощью которого правящий класс удерживает свое положение перед лицом другого класса или классов. А при коммунизме классовые различия и классовая война исчезнут. Ввиду того факта, что сама буржуазия развивает производительные силы, мы можем спросить, какая же новая производительная сила возникает и сковывается капиталистическим способом производства? Но Маркс знает, что ответить. В "Нищете философии" он говорит, что величайшей из всех производительных сил является «сам революционный класс»[27]. Именно эта производительная сила вступает в конфликт с существующей экономической системой и ниспровергает ее революцией. Таким образом, человеческая история – это диалектическое движение от первобытного коммунизма к развитому коммунизму. И по крайней мере, в каком-то смысле промежуточные стадии необходимы. Ведь именно через них получили развитие производительные силы, и производственные отношения менялись соответственно им таким образом, что развитой коммунизм стал не только возможным, но и неизбежным итогом. 4. Коммунизм: пролетариат как спаситель человечества Однако марксистская концепция истории – это не просто анализ неким наблюдателем исторических ситуаций, но также орудие или оружие. Это орудие, с помощью которого пролетариат во главе с коммунистической партией осознает самого себя и историческую задачу, которую он должен решить. Но эта теория есть также философия человека. Маркс принимает гегелевский тезис, что для того, чтобы реализовать себя, человек должен объективировать себя. И первичной формой самообъективации является труд, производство. Результатом оказывается, так сказать, человек в его инаковости. Но во всех сообществах, основанных на частной собственности, эта самообъективация принимает вид самоотчуждения или самоотдаления. Ведь продукт труда рабочего рассматривается как что-то чуждое ему. В капиталистическом обществе он принадлежит капиталисту, а не рабочему. Далее, это экономическое самоотчуждение отражается в общественном самоотчуждении. Ведь принадлежность какому-либо классу не исчерпывает человека в целом. Какому бы классу он ни принадлежал, в другом классе есть, так сказать, что-то от него. Стало быть, классовый антагонизм выражает глубокое разделение, самоотдаление природы человека. Религия тоже представляет собой, как говорил Фейербах, самоотчуждение человека. Но мы видели, что самоотчуждение в религиозном сознании есть для Маркса отражение более глубокого самоотчуждения в социально-экономической сфере. И его нельзя преодолеть без упразднения частной собственности и установления коммунизма. Если самоотчуждение на экономическом и социальном уровне преодолено, исчезнет и его религиозное выражение. И будет, наконец, существовать цельный, неразделенный человек. Человеческая этика займет место классовой этики, и воцарится подлинный гуманизм. Из этого следует, что свержение капиталистической системы пролетариатом – это не просто замена одного правящего класса другим. Это действительно так, но здесь есть и нечто гораздо большее. Диктатура пролетариата – временная фаза, создающая условия для бесклассового коммунистического общества, в котором не будет самоотчуждения. Иными словами, своим революционным действием международный пролетариат спасает не только себя, но и все человечество. Он должен сыграть роль Мессии. Маркс наполнил гегелевскую диалектику социальным содержанием. Новое, призванное победить старое, предстало в виде единственного передового класса – пролетариата, который в процессе классовой борьбы побеждает буржуазию и революционным путем захватывает власть (насилие, по Марксу, – «повивальная бабка» истории; вспомним, что у Сократа метод спора помогал рождению истины, но не нового общественного строя) и создает идеальное общество, в котором осуществляется социальная справедливость и такие прекрасные принципы, как: «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех», «от каждого по способностям, каждому по потребностям» и т. п. Философская система – всегда синтез нескольких предыдущих. Какое-то время она может нравиться всем, но затем начинают замечать швы, и то, чем некогда восхищались, перестает удовлетворять. 5. Не есть ли это “обогащенный” Платонов идеализм? Мне видится марксизм как причудливое сочетание Платонова коммунизма с экономическим цинизмом. – «Ты – буржуй», «Ты – кулак». Но Маркс – не из тех людей, кто, отгадав характер игры, пытается овладеть ею. Нет, он больше всего любит исследование, в котором открывается “правда” для всех людей. В этом смысле можно сказать, что он – философ, бескорыстный мыслитель… Опубликовано на сайте: http://intencia.ru Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=556 |