Диалектика Сократа - История философии - Интенция

21.03.2009 - Диалектика Сократа

У Сократа не было определенного стройного учения, и тем не менее он был замечательным учителем философии для всех своих друзей, поскольку он любил "испытывать себя и других". Его личный пример служил ученикам правилом умственной и нравственной деятельности. В этом смысле можно говорить и об учении Сократа.

1. Вызов софизму

1. Учение о безусловности знания

Сократ появляется на исторической арене, когда философию представляли софисты, считавшие истину непознаваемой, и следовательно, поиск её – лишь игрой "красными словцами". Но Сократ, хотя тоже юродствует под софиста, – относится к серьёзным вещам абсолютно серьёзно. В противоположность софистам Сократ защищал безусловное знание, т. е. отстаивал объективный характер познания.

По словам Аристотеля, Сократ оставил вовсе натурфилософское умозрение как бесплодное и безбожное и ограничился этическими исследованиями. Человеческая деятельность, теоретическая и практическая, должна определяться разумными нормами, и потому Сократ ставил требование – найти объективные теоретические и практические, логические и этические нормы. В то время, когда софисты отрицали какие бы то ни было объективные нормы и признавали "мерою всех вещей" – человека, т. е. субъективное мнение и произвол человека, Сократ попытался в самом разуме человеческом отыскать всеобщую и объективную норму. Этим определялся и самый способ его искания, методического расспрашивания других.

2. В поисках абсолютного знания

Всеразрушающая критика со стороны софистов положила конец непосредственному знанию; она требовала опосредования, проверки всякого утверждения, требовала выносить на суд критического разума всякое непосредственное наблюдение, бессознательно приобретенное убеждение или дорефлективно сложившееся мнение. Софистика истребляла все непосредственное, восставала против всего того, что жило в сознании людей без удостоверения его законности. Отныне «право на жительство» в сознании имело только то, что было в сознание допущено самим же этим сознанием.

Поначалу казалось, что он похож на софиста. Комедия Аристофана («Облака») даже выставила и осмеяла Сократа как софиста. Однако на самом деле именно Сократ, с энергией, которая тогда казалась непонятной, выступил против софистов. Так что релитивизируя все то, что прежде выступало в качестве традиционных истин, софисты волей-неволей проложили путь к новой форме всеобщности – к обретению такого знания, которое хотя и было бы опосредовано субъективностью индивида, но все-таки не сводилось бы к ней. Именно эту цель и ставил перед собою Сократ.

3. Обнаружение глубинного Я

Но что это за инстанция – мое сознание? Что значит – «Я»? Если понимать «Я» как отдельный, обособленный индивид, наделенный известной чувствительной организацией и его определяемый, то рационализм софистов оборачивается в теории познания релятивизмом и скептицизмом, а в сфере нравственности, практического действия – произволом индивидуума, руководствующегося чувственными склонностями и не знающего иного верховного начала, кроме частного интереса.

В отличие от софистов, Сократ обнаруживает в сознании разные слои, состоящие с индивидом, носителем сознания, в весьма сложных отношениях, иногда даже вступающие с ним в неразрешимую коллизию, которая кончается трагически. Только на первый взгляд кажется, что сознание принадлежит индивидууму; при более глубоком рассмотрении оказывается, что, скорее, сам индивид принадлежит Сознанию. Субъектом «поверхностного» слоя сознания, действительно, является чувственный (эмпирический) индивидуум – это хорошо показали софисты (и изучили его), и против них Сократу нечего возразить. Но настоящее кто является субъектом другого, “глубинного” слоя сознания, – того, над которым индивид не властен, а который, напротив сам властен над индивидом.

4. Найти правду

Сократова вера в "закон" – в высшую разумную форму всех "дел человеческих" есть руководящий принцип всех его исканий. Если его философия не стоит в непосредственной связи с физикой его предшественников, которые искали такой "нормы" во внешней природе, то она всё же имеет глубокую связь с исконным нравственным поиском греков и возводит его на новую, высшую ступень. Для того чтобы жить разумно и праведно, надо прежде всего "познать законное относительно богов и людей", познать норму должного.

Чтобы правильно поступать, правильно жить, нужно прежде всего знать правду, знать добро, знать истинное благо человека. Но чтобы знать что бы то ни было, нужно уметь отличать истину от лжи, истинное знание от ложного или мнимого. В своих поисках за мудростью обращался и к практическим деятелям, и к художникам, и к поэтам, и к ремесленникам, и к философам, но ни у кого не находил самого понятия о том, что такое знание, откуда и вытекали все их заблуждения.

Внешним признаком заблуждения предшествовавшей философии являлись Сократу коренные, неразрешимые противоречия ее отдельных учений – философии единства и множества, философии вечных движений, вечного генезиса и философии единого, неподвижного, неизменного бытия. Говоря об абсолютном и вечном, о первопричинах бытия, философы постоянно противоречат друг другу относительно того же самого предмета – природы вещей. А это происходит прежде всего от того, что, пускаясь в умозрение, они не отдают себе отчета в том, что такое человеческое знание. Каждый из них исходит из рассмотрения какого-либо отвлеченного начала, какой-либо одной стороны вещей, полагая, что обладает абсолютной истиной.

Но для Сократа совершенная истина есть идеал, доступный только Богу. Принципом абсолютного и универсального познания может быть только божественный Разум.

Что же может знать человек в таком случае? "Дела божественные" ему недоступны; но "дела человеческие" – то, что зависит от него самого, от его сознательной воли, от его разума – вот что может быть понято им. В области "дел человеческих" наш разум "имманентен" (как сказал бы Кант); в области "дел божеских", или учения о природе вещей, он "трансцендентен", т. е. выходит за свои естественные границы.

Опосредуемый языком-логосом анализ сознания, как содержащего в себе оба эти слоя – это и есть, в сущности, диалектика Сократа.

2. Учение Сократа о знании и понятиях

1. Истинное знание – в правильно образованных понятиях

Истинное знание, считал Сократ, заключается в правильно образованных понятиях, которые имеют объективное значение, а не только субъективное, пригодное лишь для данного места и времени. Главный признак истины – ее общегодность, вытекающая из универсальных логических законов разума.

Настоящее знание есть прежде всего понимание, постижение. Исследуя природу человеческого знания, Сократ нашел, что оно осуществляется посредством понятий; истинное понятие есть норма знания. Метод образования понятий есть путь к истинному знанию.

«После того, – говорит Сократ [у Платона], – как я отказался от исследования бытия, я решил быть осторожнее, чтобы меня не постигла участь тех, кто наблюдает и исследует солнечное затмение. Иные из них губят себе глаза, если смотрят прямо на Солнце, а не на его образ в воде или еще в чем-нибудь подобном, – вот и я думал со страхом, как бы мне совершенно не ослепнуть душою, рассматривая вещи глазами и пытаясь коснуться их при помощи того или иного из чувств. Я решил, что надо прибегнуть к отвлеченным понятиям и в них рассматривать истину бытия, хотя уподобление, которым я при этом пользуюсь, в чем-то, пожалуй, и ущербно. Правда, я не очень согласен, что тот, кто рассматривает бытие в понятиях, лучше видит его в уподоблении, чем если рассматривать его в осуществлении. Как бы там ни было, именно этим путем двинулся я вперед, каждый раз полагая в основу понятие, которое считал самым надежным; и то, что, как мне кажется, согласуется с этим понятием, я принимаю за истинное – идет ли речь о причине или о чем бы то ни было ином, – а что не согласно с ним, то считаю неистинным. … [Я полагаю] в основу, что существует прекрасное само по себе, и благое, и великое, и все прочее.». (Платон, «Федон»).

Итак, наши понятия, по самой своей логической форме, всеобщи, универсальны: каждое из них, будучи единым, сказывается в неопределенном множестве вещей (напр., понятия – человек, животное, добродетель и т.д.), которые оно обнимает. Поэтому мы можем составить себе правильное понятие лишь о том, что обнимается нашим разумом, т. е. о "делах человеческих". Поэтому оставив в стороне "всю природу", Сократ погрузился всецело в область этическую, "так как в ней именно он искал всеобщего (всеобщих начал или понятий) и первый направил свою мысль на общие определения" (Аристотель). Посредством понятий познаются не внешние индивидуальные вещи, а общие нормы человеческих отношений.

2. Отрицательная диалектика метода наведения

Сократ доказывал, что знание нельзя передавать или преподавать внешним образом, – можно лишь пробудить стремление к нему. Каждый должен черпать его из самого себя посредством самоиспытания и самопознания. Иначе и в области "дел человеческих" мы ничего "всеобщего" познать не можем: истинное знание, обнимающее или понимающее свой предмет (познаваемое), имеет здесь свой источник в самом познающем. Поэтому-то Сократ, сводя добродетель к знанию блага, не считал, что этому знанию можно было бы обучать, чтобы его можно было преподавать за известную мзду, как то делали софисты.

Диалектика Сократа, служившая обличению мнимого знания преследовала прежде всего практическую цель. Но тем не менее она имела величайшее значение и для последующего развития теоретической философии, которая недаром характеризуется как философия понятия. В основании этой диалектики лежит не только общий идеал совершенного знания, но и начатки логики.

Сократ обратил внимание на несоответствие между формальной всеобщностью наших понятий и ограниченностью их содержания индивидуальностью тех предметов, к которым они относятся. Отсюда ученики Сократа делали либо чисто скептические выводы о непреложности общих понятий к единичным вещам (напр., киники и мегарцы), либо метафизические выводы (как Платон, признававший, что в понятиях мыслятся особые сверхчувственные, умопостигаемые сущности). Сократу замеченная особенность служила:

1) прежде всего для доказательства относительности наших понятий;

2) во-вторых, для доказательства того, что в общих понятиях познаются не внешние единичные вещи, а этические нормы (τα ηθιχα);

3) в-третьих, обличение мнимой человеческой мудрости рассматривается как проповедь мудрости совершенной или божественной. Но в то же время самое познание ограниченности наших знаний заключает в себе требование логического определения понятий.

Отсюда ясно, какое положительное значение имела отрицательная диалектика Сократа. Там, где это только доступно человеческому разуму, он требует образования общего понятия, правильного логического определения. Но, чтобы быть истинным, т.е. исчерпывать самую сущность определяемого, такое определение должно быть не только общим, но и полным, заключая в себе не только общие, но и частные признаки данного объекта.

Итак, в самом человеческом знании – в самой общности, "кафоличности" наших понятий – открыто объективное, самостоятельное логическое начало или норма. Всякое истинное знание должно подчиняться этой общей логической норме. Знание осуществляется посредством понятий, в которых мы мыслим и познаем вещи. Понятия же образуются путем логического наведения. Сравнивая сходные частные случаи, мы приходим к обобщению, к усмотрению общего в них. Такого рода метод "всеобщего определения" (το οριζεσθαι χαθολου), по свидетельству Аристотеля, представляют собою несомненное открытие Сократа: лишь у него впервые стал сознательным и методическим этот прием. В этом заключается переворот, совершенный Сократом в области философии.

Сократ стремился пробудить в своих собеседниках логическую самодеятельность, и с этой целью он пользовался своим методом в личных беседах, ввиду единичных случаев, применяясь к характеру своих собеседников. Поэтому единичные случаи большею частью были достаточны для обобщения. Сократ учил, начиная с наиболее обыденных простейших примеров, чтобы постепенно переходить к менее известному. Затем он старается проверить свою индукцию посредством противоположных примеров. Таким образом, путем всестороннего рассмотрения предмета выясняется понятие этого предмета, раскрываются его существенные и случайные признаки. При этом Сократ настаивал на необходимости отчетливого различения частных, отличительных признаков отдельных понятий, не ограничиваясь слишком общими определениями.

У Ксенофонта мы находим множество примеров такого рода. Например, в одном случае обсуждается понятие несправедливости. Сократ обращается по этому поводу с вопросом к одному из своих учеников, который отвечает: "несправедлив тот, кто лжет, причиняет насилия, приносит вред". Сократ приводит ему противоположный пример: "кто вредит врагам, тот не считается несправедливым". Тогда собеседник говорит, что несправедлив так поступающий со своими друзьями. Сократ опять-таки доказывает ему, что и друзей можно обманывать, как, например, врач может обмануть больного, и т.д. Таким путем они приходят к выводу, что несправедлив тот, кто делает зло друзьям, с намерением вредить им. Таким образом, путем систематического сравнения противоположных случаев устанавливаются общие понятия.
3. Понятие как сущность вещи

Понятием определяется сущность вещей, в понятии лежит мерило истины всякого действия или рассуждения. Мы ничего не знаем о предмете, пока мы не знаем его понятия. Поэтому Сократ стремился свести всякое рассуждение к основному понятию, а затем рассматривал, насколько оно верно, и иногда приводил своих противников к абсурду, выводя логические следствия из допущенного общего предположения.

Подобным же образом он испытывал и сами понятия, обличая их ложную отвлеченность и неопределенность, требуя конкретного различения путем раскрытия внутренних противоречий. Каждое общее понятие заключает в себе частные и подчиненные, каждое родовое понятие заключает в себе понятия видовые. Сообразно этому и все вещи разделяются на роды и виды. Искусство диалектики Сократ полагал в том, чтобы уметь восходить от вида к роду, от менее общего к более общему и, наоборот, от универсального спускаться к частному, не прерывая промежуточных звеньев.

Весьма возможно, что для Сократа это не было исключительно принципом логики или методологическим учением. Если посредством понятий познается сущность вещей, то легко предположить, что наши формальные понятия покрывают сущность вещей, и, таким образом, смешать сущности вещи с ее понятием, как это сделали некоторые ученики Сократа. Не забудем, однако, что Сократ искал общих определений лишь в области этической, т. е. не в области внешних явлений, а в области норм.

Опубликовано на сайте: http://intencia.ru
Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=96