Схоластика
Подчинение мысли авторитету догмата — по известной формуле, восходящей к Петру Дамиани (De divina omnipotentia, 5,621, MPL,t 145, col 603), philosophia ancilla theologiae, «философия служанка богословия», — присуще ортодоксальной схоластике наряду со всеми другими типами правоверно-церковной религиозной мысли, специфично для схоластики то, что сам характер отношения между догматом и рассудком мыслился при несомненной авторитарности необычно рассудочным и ориентированным на императив внутренней и внешней системности Как Священное Писание и Священное Предание, так и наследие античной философии, активно перерабатывавшейся схоластикой, выступали в ней на правах грандиозного нормативного сверхтекста Предполагалось, что всякое знание имеет два уровня — сверхъестественное знание, даваемое в Божьем Откровении, и естественное знание, отыскиваемое человеческим разумом, норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые авторитетными комментариями отцов Церкви, норму второго — тексты Платона и особенно Аристотеля, окруженные авторитетными комментариями позднеан-тичных и арабских философов (характерно распространенное в зрелой схоластике обозначение Аристотеля как praecursor Christi in naturalibus, т е «предтечи Христова во всем, что касается вещей естественных") Потенциально в тех и других текстах уже дана полнота истины, чтобы актуализировать ее, надо истолковать самый текст (исходный для схоластического дискурса жанр lectio, букв «чтение», имеется в виду толкование выбранного места из Библии или, реже, какого-нибудь авторитета, напр, Аристотеля), затем вывести из текстов всю систему их логических следствий при помощи непрерывной цепи правильно построенных умозаключений (ср. характерный для схоластики жанр суммы — итогового энциклопедического сочинения, предпосылку для которого дает жанр сентенций) Мышление схоластики остается верно гносеологии античного идеализма, для которого настоящий предмет познания есть общее (ср платоновскую теорию идей и тезис Аристотеля «всякое определение и всякая наука имеют дело с общим», Met XI, с 1, р 1059b25, пер А. В Кубицкого), оно постоянно идет путем дедукции и почти не знает индукции, его основные формы — дефиниция, логическое расчленение и, наконец, силлогизм, выводящий частное из общего В известном смысле вся схоластика есть философствование в формах интерпретации текста В этом она представляет контраст как новоевропейской науке с ее стремлением открытъ доселе неизвестную истину через анализ опыта, так и мистике с ее стремлением узреть истину в экстатическом созерцании. Парадоксальным, но логичным дополнением ориентации схоластики на авторитетный текст был неожиданно свободный от конфессионально-религиозной мотивации подбор авторитетов «естественного» знания, наряду с античными язычниками, как Платон, Аристотель или астроном Птолемей, и мыслителями исламской культуры, как Аверроэс (Ибн Рушд) в канон зрелой схоластики входил, напр , испанский еврей Ибн Гебироль(11 в ), известный как Авицебронн (причем цитировавшие его христианские схоласты помнили, что он не является христианином, но забыли за ненадобностью сведения о его национальной и религиозной принадлежности, выясненной лишь исследователями 19 в) В этой связи заметим, что т н двойственной истины теория (один и тот же тезис может быть истинным для философии и ложным для веры), решительно отвергаемая томизмом, но приписываемая, напр , Сигеру Брабантскому и являющаяся логическим пределом многих тенденций поздней схоластики, является в определенной мере следствием схоластического авторитаризма Библия и отцы Церкви — авторитеты, но разноречащие с ними Аристотель и Аверроэс также были восприняты именно как авторитеты Далее, схоластика не была бы творческим периодом в истории мысли, если бы она находила в данностях авторитетных текстов готовые ответы, а не вопросы, не интеллектуальные трудности, провоцирующие новую работу ума, именно невозможность решить вопросы при помощи одной только ссылки на авторитет, обосновывающая самое возможность схоластики, многократно становилась предметом тема-тизации «Auctoritas cereum habet nasum, id est in divеrsum potest flecti sensum» («У авторитета нос восковой, т.е. его возможно повернуть и туда, и сюда»), отмечал еще поэт и схоласт Алан Лилльский ум 1202 (Alanus de Insulis De Fide Cath 1,30, MPL, t 210, 333 А) Фома Аквинский специально возражает про-тив установки ума на пассивно-доксографическое отношение к авторитетам «Философия занимается не тем, чтобы собирать мнения различных людей, но тем, как обстоят вещи на самом деле» (In librum de caelo I, 22) Мыслителей схоластики привлекало рассмотрение особенно сложных герменевтических проблем, особым случаем было вербальное противоречие между авторитетными текстами, недаром акцентированное еще в заглавии труда Абеляра «Да и нет» (Sic etnon) Схоласт должен был уметь разобраться в подобных казусах, оперируя категориями семантики (многозначносг» слова), семиотики (символические и ситуативио-контекстуальные значения, приспособление формы теологического дискурса к языковым привычкам слушателя или читателя и т п), теоретически формулируется даже вопрос аутентичности сочинения и критики текста, хотя подобная филологическая проблематика на службе у богословия в целом остается нетипичной для Средних веков и составляет характерное завоевание новоевропейской культуры.
|
