Пифагорейцы одними из первых (если не считать семи мудрецов) открыли и философски исследовали область этического, и здесь попытавшись применить свой универсальный принцип числа.
Так, они считали, что «брак и богиня Афродита выражаются числом 5, так как оно есть результате сложения первого женского (четного) числа (2) и первого мужского (нечетного) числа (3). Любовь и дружба выражаются числом 8, так как гармония свое высшее выражение находит в октаве». Сущность справедливости, усматриваемая пифагорейцами в испытании равного содеянному, подобно сущности дружбы, понимаемой как воздаяние равным за равное, выражалась числом 4, квадратным числом, стороны которого равны между собой. Несправедливость выражалась числом 5, удобный случай — числом 7 и т. д.
Эту предложенную пифагорейцами чисто количественную трактовку природы этических добродетелей Аристотель считал «упрощенной». Во-первых, с его точки зрения, количественные определения различных добродетелей поверхностны, выхватывают лишь отдельные внешние признаки рассматриваемого предмета, содержание которого само по себе богаче, нежели тот или иной его количественный признак. Например, количественный момент равенства, характеризующий понятия дружбы и справедливости, не исчерпывает всего содержания этих понятий и, что особенно важно, не вскрывает качественной природы этих понятий, их специфического своеобразия, вследствие чего оказывается возможным как дружбу, так и справедливость характеризовать чисто внешне одним и тем же числом. Во-вторых, при формулировании своих количественных определений тех или иных этических добродетелей пифагорейцы сближали их главным образом с первыми, обладавшими аналогичными свойствами числами, хотя такими же свойствами обладал и целый ряд последующих чисел. Это приводило к тому, что между той или иной конкретной этической категорией и характеризующим ее числом не было взаимно однозначного соответствия, что является необходимым для корректного определения. Например, число 4, понимаемое как произведение равного на равное, избиралось ими для числовой характеристики всего того, что предполагало сочетание равного с равным (дружбы, справедливости и т. д.). Однако произведением равного на равное являются и число 9, и число 16, и число 25, и многие другие числа. Следовательно, в самом принципе чисто количественного подхода к уяснению сущности этических добродетелей содержатся существенные недостатки, дискредитирующие в конечном счете саму идею применения принципа числа к этой важнейшей области философского исследования.
Позднее, следуя и дальше в направлении расширения области применения своей основополагающей философемы, неопифагорейцы и в особенности неоплатоники, верные этому принципу, попытались истолковать и высшую, с их точки зрения, духовную сущность, бога, трактуемого ими как высший организующий принцип Вселенной в терминах числа. С их точки зрения, бог есть верховная монада, единица, в которой, в отличие от монады в качестве принципа числа натурального ряда, отсутствует всякая противоположность (в данном случае — противоположность четного и нечетного) и которая своей творческой, порождающей деятельностью приводит в связь монаду как принцип числа с диадой, неопределенной двоицей. Это соединение производит затем не только весь числовой ряд, но и все вещи в их индивидуализированной форме, поскольку монада-бог своей творческой деятельностью, связующей монаду в качестве высшего формального принципа с неопределенной диадой, символизирующей универсальное материальное начало всего сущего, и порождает все существующее в его конкретном специфическом своеобразии.
Надточаев А. С
|
