Интенция | Все о философии

23.03.2009 - Теодицея Августина блаженного

1. Философское мученичество Августина
2. Человек перед Богом
3. Учение Августина блаженного о предопределении
4. Спор о благодати и свободной воле
5. Проблема свободы. Свобода и Предопределение: спор с Пелагием
6. Проблема зла

Философское мученичество Августина блаженного


Многие проблемы, которые возникли у Августина в его жизни, были связаны с решением вопросов теодицеи (происхождения в мире зла). Именно поэтому Августин одно время был сторонником манихейства, именно поэтому он разочаровался в манихействе, был скептиком, и именно решение этой проблемы св. Амвросием Медиоланским и Плотином привело Августина в лоно христианской Церкви.

В своей «Исповеди» блж. Августин писал, что проблема существования в мире зла не давала ему покоя, и он в своих колебаниях уходил то в скептицизм, то в манихейство (ересь, утверждавшую существование субстанциального зла параллельно субстанциальному благу). Эти колебания Августина продолжались до тех пор, пока ему в руки не попались трактаты Плотина. В своей «Исповеди» он с присущей ему непосредственностью пишет о том, что в трактатах Плотина он не нашел учения об Иисусе Христе, о Воплощении и Воскресении, но он почерпнул там учение о нематериальности души, об объяснении зла, о существовании и нематериальности Бога.

Ошибка Августина блаженного состояла в том, что, будучи по складу философом, он брался за решение богословских вопросов …

Блаженный Августин страдал неким сверхлогизмом, который он разделял со всей вообще латинской ментальностью, свойственной ему по культуре (африканский эмоциональный пыл – лишь обратная ее сторона). Русский православный философ XIX века Иван Киреевский писал: «Ни один, может быть, из древних и новых Отцов Церкви не отличался столько любовью к логическому сцеплению истин, как блаженный Августин... Некоторые сочинения его являются как бы одна, из кольца в кольцо неразрывно сомкнутая, железная цепь силлогизмов. От того, может быть, иногда увлекался он слишком далеко, за наружною стройностью не замечая внутреннюю односторонность мысли, так что в последние годы своей жизни должен был сам писать опровержение некоторых из своих прежних утверждений»[3].

Человек перед Богом


Центральный вопрос для Августина – человек перед Богом. Человек выступает в 3-х измерениях:

– с точки зрения внешних событий,

– собственной воли и

– вечного, Божественного миропорядка.

Первые 2 рода отношений призрачны, неподлинны, поскольку они в конечном счете покрываются Божественным промыслом в мире. Главное в отношении Бога и человека – отношение греха, и это каждый верующий должен глубоко осознавать. Люди греховны по природе, в силу первичного грехопадения Адама и Евы. По своему происхождению грех был свободен, по своим последствиям он есть рабство, проклятие человеческой природы. Поэтому призвание человека – вечное искупление греха. За все содеянное, как доброе, так и злое, человек несет ответственность перед Богом.

Учение Августина блаженного о предопределении


И в то же время Августин доказывал всецелое подчинение судьбы каждого смертного Божественному предопределению. Люди попадают на Небо не потому, что они добры, – все мы погрязли в пороке, – а в силу нисхождения Божественной благодати, которой удостаиваются избранники. Объяснить, почему одни спасены, а другие прокляты, невозможно, понять мотивы Бога человечеству недоступно.



1. Вера есть дар Божий («О предопределении святых»)

1) Согласно мнению блж. Августина, вера есть дар Божий. Ты можешь агитировать человека сколько угодно, но вера в нем не появится, если ее не даст Господь.

2) Вместе с тем, вера есть избранничество. В том избранничество Божие и проявилось, что кому-то была дарована вера. Блж. Августин указывает на: «Вам даровано ради Христа, … чтобы веровать в Него» (Фил. 1, 29). «Апостол … не говорит: “Чтобы полнее и совершеннее веровать в Него”, – но: “Чтобы веровать в Него”. И не сказал, что сам он получил милость, чтобы быть более верным, но чтобы быть верным». – Блж. Августин имеет в виду слова ап. Павла, что он получил «от Господа милость быть Ему верным» (1 Кор. 7, 25).

3) … тем и был призван, что уверовал … [т. е. получил в дар и в залог веру].

Сие призвание Господь достаточно открывает, когда говорит: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин. 15, 16). … Ибо милосердие Его предварило их [веру в Него] (Пс. 58, 11).

Блж. Августин пишет: «… нельзя было не понять прозрачнейшую истину, сказанную апостолом: “Ибо кто отличает тебя? Что имеешь, чего бы не получил?” (1 Кор. 4, 7)».
2. Глава 16, стих 32 в «О предопределении святых»

Ибо когда Бог призывает своих многочисленных предопределенных сынов, чтобы сделать их членами предопределенного единородного Сына Своего, Он призывает их не тем призванием, коим призываются и не пожелавшие прийти на свадьбу (Лук. 14, 16-20). Этим призванием призваны как иудеи, для которых Христос распятый является соблазном, так и язычники, для которых Он юродство. Нет, Он призывает их тем призванием, которое выделяет апостол, говоря, что для самих же призванных иудеев и язычников он проповедует Христа, Божию силу и Божию премудрость. Для того он говорит: "Самим же призванным" (1 Кор. 1, 23, 24), – чтобы других показать непризванными. Ибо он знает, что есть некоторое твердое призвание тех, которые по намерению Божию призваны, – тех, которых Он прежде предузнал и предопределил быть подобными образу Сына Своего (Рим. 8, 28, 29).

Имея в виду это призвание, апостол говорит: "Не от дел, но от Призывающего сказано было ей, что больший будет служить меньшему" (Там же 12, 13). Разве он сказал: "Не от дел, но от верующего"? Очевидно, что он и это отбирает у человека, чтобы все дать Богу. Итак, сказал: "Но от призывающего", – не каким угодно призванием, но таким, из-за которого становятся верующими.

3. Глава 16, стих 33 в «О предопределении святых»

Это же призвание имел в виду апостол, сказав: "Непреложны дары и призвание Божие" (Рим. 11, 29).

Итак, грешить находится во власти злых: то же, чтобы, согрешая по своей злобе, делали то или это, сие не есть в их власти, но во власти Бога, разделяющего тьму и упорядочивающего ее. Так что даже если что творят против воли Бога, не исполняется ничего, кроме воли Божией.

В Деяниях Апостольских читаем: когда апостолы, отпущенные иудеями, пришли к своим и рассказали, что наговорили им священники и старейшины, те единодушно вознесли глас к Господу и сказали: «Владыко, Боже, сотворивший небо и землю и море и все, что в них! Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего, сказал Духом Святым: что мятутся язычники, и народы замышляют тщетное? Восстали цари земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его. Ибо поистине собрались в городе сем на Святого Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобой, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским, чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой» (Деян. 4, 24-28).

[Далее обыгрывается место из ап. Павла 11, «К Римлянам» 28-33:

В отношении к Благовестию, они [иудеи] враги ради вас; а в отношении к избранию, [они, т. е. иудеи –] возлюбленные Божии ради отцов [своих]. Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать. О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!]

Вот почему сказано: «В отношении к Благовестию [иудеи] – враги ради вас». Ибо рука Божия и совет Его предопределили, чтобы столько врагами иудеями было соделано, сколько было необходимо Благовестию ради нас. Но почему за этим следует: «В отношении же избрания [они, т. е. иудеи –] возлюбленные Божии ради [своих] отцов»? Неужели те враги из этого народа, которые погибли в своей вражде, противясь Христу, до сих пор погибают? И они же являются возлюбленными Божиими? Да не будет: ибо кто, даже наиглупейший, скажет сие? Но и то, и другое, хотя и противоположное друг другу – то есть враги и возлюбленные, – встречается пусть не в одних и тех же людях, однако в одном и том же Иудейском народе, среди тех, кто принадлежит одному и тому же семени Израилеву. Так что одни относятся к проклятию, а другие к благословению самого Израиля. Этот смысл апостол [Павел] яснее выразил выше, когда сказал: «Что искал Израиль, того не достиг: избрание же достигло, а прочие ожесточились» (Рим. 11, 7).

4. Предопределение до сотворения мира (там же)

Все, кто относится к этому призванию, научены Богом. И не может кто-нибудь из них сказать: Я уверовал, чтобы так быть призванным, – ибо предварило его милосердие Божие: тем и был призван, что уверовал. Потому что все наученные Богом приходят ко Христу – постольку, поскольку слышали и научились от Отца через Сына, ясно сказавшего: "Всякий слышавший от Отца и научившийся, приходит ко мне".

Из этих же никто не погибает, поскольку из всего, что дал Ему Отец, Он не погубит ничего (Ин. 6, 45, 39). Итак, всякий, кто оттуда, определенно не погибает; и не был оттуда тот, кто погиб. Вследствие чего сказано: «Они вышли от нас, но [не жалейте об этом, ибо они и] не были нашими; ибо, если бы были нашими, то остались бы с нами» (1 Ин. 2, 19).

Избрание это состоялось прежде создания мира. Такова непоколебимая истина предопределения и благодати. Ибо почему апостол говорит: «Он избрал нас в Нем прежде создания мира» (Еф. 1, 4)?

5. Бог предопределил, а не предузнал

Может быть, это сказано потому, что Бог предузнал их веру, а не потому, что собирался сделать их верующими? Но Сын выступает против этого предузнания, когда говорит: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал". В этом случае Бог скорее предузнал, что они Его изберут, чтобы заслужить быть избранными Им. Итак, они были избраны до сотворения мира тем предопределением, которым Бог предузнал Свои будущие дела; избраны же были от мира тем призванием, коим Бог исполнил то, что предопределил.



Избрал Бог во Христе прежде создания мира членов тела Его. Избрал нас, предопределяя. И неужели избрал нечестивых и нечистых? – никто не усомнится ответить и сразу же подаст голос за святых и непорочных.

Но вот вопрос: избрал ли Он нас прежде создания мира, потому что мы собирались быть святыми и непорочными, – или же для того, чтобы мы были такими?

Ап. Павел говорит: «… Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны» (Еф. 1, 4). Следовательно, не потому, что мы собирались быть, но для того, чтобы были. Как это определенно и как ясно: потому именно мы такими будем, что Он Сам нас избрал, предопределив, чтобы мы были такими по благодати Его. … «В Нем мы и сделались наследниками, будучи предопределены [синодальный перевод: быв предназначены] к тому по определению Совершающего все по намерению [синодальный перевод: изволению] воли Своей, дабы [нам] послужить к похвале славы Его» (Еф. 1, 11).

6. Бывают и сыны погибели

Августин ясно говорит о "категории людей, которые предопределены к гибели" («О человеческом совершенстве в праведности» – «De perfectione justitiae hominis», гл. 13), и еще: «Тем, кого Он предопределил к вечной смерти, Он так же есть праведнейший присудитель наказания» ("О душе и ее происхождении" - "De anima et ejus origine", гл. 16).

Августин в своем учении отнюдь не поддерживает мнение, будто Бог определяет кому-нибудь "делать зло".

Когда ему возражали, "что отступают от веры всегда по причине своего собственного падения, когда поддаются и изволяют на искушение, которое и служит причиной отступления от веры" (вопреки учению, будто Бог определяет человеку отступить от веры), Августин не находит нужным заметить ничего иного, кроме: «Кто отрицает это?» ("О даре постоянства", гл. 46).

Несколько десятилетий спустя, ученик блаженного Августина Фульгентий Руспийский в объяснение этого взгляда заявляет: "Ни в каком ином смысле я не допускаю, чтобы было истолковано то место из блаженного Августина, в котором он утверждает, что есть некоторые лица, предопределенные к гибели, кроме как в отношении их наказания, а не их греха: не ко злу, которое они неправедно содевают, но к наказанию, которым они справедливо постраждут" ("К Мониму", 1,1). Августиново учение о "предопределении к вечной смерти" поэтому не утверждает, что Бог желает или определяет кому-либо отступить от веры или творить зло, или же быть осужденным во ад по Его воле, совершенно без свободного выбора человеком добра или зла; скорее, оно утверждает, что Бог желает осуждения тех, кто по своей свободной воле делает зло. Это, однако, не есть православное учение, и Августиново учение о предопределении, даже со всеми его оговорками, все-таки весьма может вводить в заблуждение.

7. Различение свободы и свободной воли

Свободен ли Бог? Ведь он не может грешить …

Августин различает свободу и свободную волю. Августин полемизирует на эту тему с Цицероном, который так же рассматривал проблему соотношения предопределения и свободы. Поскольку, по Цицерону, в том случае, если мы признаем, что существует только предопределение всего и вся, то это отрицает необходимость для человека быть нравственным. Ибо зачем наказание или поощрение человека, если можно сказать, что этот поступок не является заслугой свободной воли человека, его нравственности, а вызван к жизни какими-то роковыми обстоятельствами или Божественным вмешательством? Поэтому в этой проблеме, в противопоставлении свободы и благодати, свободы и предопределения, Цицерон выбирает свободу, отрицая всеобщее управление миром.

Августин говорит, что такой вывод Цицерона его не устраивает, потому что такой выбор отдает должное человеческой свободе, но является святотатством, потому что он отрицает Божественный промысел в мире. Августин говорит, что и Бог все знает и все предопределяет – но мы свободны [её исполнять], и можно сказать, что судьбы в том понимании, в котором ее мыслили древние греки, судьбы как рока, как безличной силы, управляющей всем и вся, такой судьбы нет вовсе, тем более такой судьбы, как влияние звезд. Во всем видна Божья сила, все причины восходят в конце концов к Богу, и человеческая воля тоже в конце концов восходит к Богу.

8. Предопределение = свобода

Получается некая многоступенчатая система. Бог управляет всем – некоторыми вещами и явлениями непосредственно, как, например, явлениями материального мира, и некоторыми явлениями опосредованно, например, через ангелов, а ангелы действуют на людей или на мир. Или еще более опосредованно: и через ангелов, и через людей, и уже люди воздействуют на мир. В конце концов действующей оказывается воля: воля Бога, воля ангелов, воля человека. Поэтому мы не можем сказать, что свобода, т.е. принцип, исходящий из деятельного начала, противоречит предопределению. Предопределение, исходящее от Бога, и есть принцип свободы, поэтому в этом нет никакого противоречия. Человек, действующий по воле Бога, является существом, реализующим этот принцип, ибо свобода дана человеку Богом.

То же самое впоследствии писал и Вл. Соловьев (см. в толстенном томе статью “Свобода воли и причинность”, его обвиняли в спинозизме). Полемизируя с Лопатиным, Соловьев, в частности, пишет о том, что истинно великие люди «всегда считали свою деятельность не произвольною, а провиденциальною, т. е. признавали её как от века предопределенный способ осуществления всемирно исторических, не ими самими поставленных целей; все они были так или иначе фаталистами, видели в себе живые орудия высших сил и никогда не считали самих себя достаточным основанием, единственным или хотя бы главным источником своих дел. ... Этот действительно существующий мировой порядок не нами созданный, но нас создавший, имеет свои прочные заслуги, и лучше нам с ним не мериться. Истина не может состоять из произведения из себя чего-нибудь безусловно нового, а может выражаться только или в сознательном согласии на действующую в нас истину, или же в сопротивлении ей, непроницаемости для нее, т. е. в утверждении себя вне истины, вне того, что [вечно] есть, следовательно, во лжи, в пустоте и ничтожестве. Из этого последнего источника, который в некоторых книгах называется “древним змием”, ничего нового, никаких положительных творческих созданий, очевидно, произойти не может...

9. А злая воля?

Злая воля, если таковая имеется у человека, не исходит от Бога, ибо она противна природе. Свободная воля есть сущность человека, ибо она дана человеку в момент творения его, поэтому свободную волю никто не может отменить: ни Бог, ни сам человек, это есть его сущность. И в решении проблемы соотношения свободной деятельности человека и Божественного предвидения Августин всегда настаивает, что человек выбирает всегда сам.

Бог предвидит то, что человек сделает, ведь предвидеть – еще не значит воздействовать, заставлять. Если Бог знает, что я что-то сделаю, это еще не значит, что я это делаю при его непосредственном вмешательстве. Однако мы помним, из другого объяснения в "Исповеди", что Августин говорит, что все существует в силу причин, восходящих в конце концов к Богу. Поэтому, можно сказать, такое решение Августина является не совсем последовательным, мы вынуждены будем сказать, что свобода человека иллюзорна, что свобода воли у него есть, но свобода действий отменяется Богом. Но это не совсем так, потому что свобода, по Августину, есть возможность для свободной воли выбирать наилучшее.

В каком случае человек может выбирать наилучшее? Только в том случае, если он представляет себе весь выбор, который перед ним стоит, т. е., чем больше знаний у человека, тем он свободнее. Бог сам помогает человеку стать свободным, даруя ему свою благодать. Поэтому, такое взаимодействие благодати Божией и свободной деятельности человека решается следующим образом: благодать не отрицает свободу, а наоборот увеличивает ее.



Человек, наделенный Божественной благодатью, обладает гораздо большим выбором в своем действии, следовательно у него гораздо большая свобода. А поскольку свобода есть возможность выбирать наилучшее, то человек, находящийся под благодатью, более свободен, потому что он всегда выбирает наилучшее. Без благодати человек несвободен, привязан к плоти, становится рабом греха, поэтому человек, познавший Бога и получивший от Него благодать, действительно становится свободным. Поэтому и после Страшного Суда, после всеобщего воскресения и свободы будет больше, чем сейчас у нас, потому что тогда не будет ни греховной воли, не будет греховного знания, не будет возможности грешить.

10. Комментарий Серафима Роуза

Учение Августина было изложено намного раньше того, как преп. Кассиан писал свои «Собеседования», и понятно, кого имел в виду последний, когда в своем 13-м «Собеседовании», дал ясный православный ответ на это заблуждение: «Как без святотатства мысленно можно подумать, что будто Тот, Кто не хочет погибели и одного из малых сих, желает спасения не всем вообще, а только избранным? Напротив, те, кои погибают, погибают вопреки воле Божией» (Соб. XIII, 7). Августин не способен был бы принять такое учение, потому что он ошибочно абсолютизировал благодать и не мог вообразить ничего, что может случиться вопреки воле Божией, в то время как в православном учении о синергии надлежащее место отводится таинству человеческой свободы, которая может в самом деле предпочесть не принять того, что Бог желает для нее и к чему ее постоянно призывает.

Спор о благодати и свободной воле


В толковании на псалом 102 (Исцеляющаго вся недуги твоя) – "Enarrationes in Psalmos" – блж. Августин пишет: «Он [Господь] исцелит тебя, но ты должен желать быть исцеленным. Он исцеляет всецело всякого немощного, но не того, кто отвергает исцеление».

Августин сам был Отцом монашества на Западе, основавшим собственные монашеские общины – как мужские, так и женские, и написал важные монашеские "Правила". Это показывает, что в действительности он понимал значение аскетической борьбы, которая немыслима без свободной воли. Поэтому в целом, и особенно когда нужно дать практический совет христианским подвижникам, блж. Августин истинно преподает православное учение о благодати и свободной воле – насколько это возможно в пределах, ограниченных его богословской точкой зрения.

Однако, в своих официальных трактатах, особенно в антипелагианских, занявших последние годы его жизни, вступая в логические дискуссии о благодати и свободной воле, он часто увлекается чрезмерной защитой благодати, которая, похоже, реально оставляет мало места для человеческой свободы.

Благодать рассматривается блж. Августином как сила, внешняя по отношению к человеку и устраняющая его свободу. Исходя из своего субъективного опыта, блж. Августин сделал вывод, что свободная воля в деле спасения не играет вообще никакой роли, так как после грехопадения свободной воли у человека в строгом смысле нет. Спасение совершается исключительно всемогущим действием Божественной благодати. В одном из своих писем блж. Августин писал: "Через тяжесть первого греха мы потеряли свободную волю любить Бога" (письмо 157).

Августин блаженный первым высказал мысль о непреодолимом действии Божественной благодати, которая подчиняет себе даже противоборствующую волю.

В своей полемике против пелагианства блж. Августин по сути встал на ту же плоскость, что его противник: тайну благодати он тоже перенес в область рассудка, где благодать и свобода превратились в 2 смежных понятия, которые нужно было согласовать, как 2 чуждых друг другу предмета. Но это лишь подчеркивает “чистую философичность” блж. Августина.



Проблема свободы. Свобода и Предопределение: спор с Пелагием


1. Проблематика свободы воли

Впервые наиболее остро эта проблема была поставлена английским монахом Пелагием (греч. форма от его настоящего имени Морган). В V веке Пелагий приехал в Рим для проповеди и провел там основную часть своей жизни. Это было время, когда с принятием христианства как официальной религии Римской империи изменилось и отношение людей к христианству. Если раньше христианами становились из-за любви ко Христу и люди шли на мученическую смерть, чтобы исповедовать свою веру в Спасителя, то в 5 веке появляются люди, которые начинают пользоваться тем, что христианство является официальной религией. Люди идут в Церковь, чтобы получить материальные блага и привилегии, не разделяя сердцем веру в Спасителя. Происходит ухудшение нравов среди христиан, люди начинают выискивать себе некоторое подобие христианских доводов, которые могли бы оправдать их неблагочестивую жизнь, говоря о том, что все предопределено Богом, как и их безнравственная жизнь, что человек греховен по своей природе и не может рассчитывать ни на какое улучшение своей нравственнсти, и т.д.

В такой ситуации и выступил Пелагий, который возвысил значение человеческой свободы, говоря, что человек сам отвечает за все свои поступки, и за греховные в том числе.

Ересь Пелагия достаточно строгая, на первый взгляд сложно заметить, где же кроется в ней ошибка. Пелагий исходит из тезиса, что человек свободен, что наличие свободной воли – это его главное преимущество и достоинство; именно свободная воля выделяет человека из всего животного мира.

Что такое свобода? Это Божественный дар и особая нравственная сила, способная самостоятельно направлять себя как в сторону добра, так и в сторону зла. Поскольку свобода направляет себя в сторону добра или зла, она сама не должна быть присуща ни добру, ни злу. Она индифферентна, безразлична к тому и другому. Свобода есть некая формальная способность, форма выбора между добром и злом. В ней нет никакого нравственного содержания. Поэтому сам человек, по мнению Пелагия, стоит между добром и злом. Свобода – это не какая-то нравственная сила, а лишь некая возможность определить к добру или злу. То и другое остается для нее безразличным. Поэтому и предыдущее состояние для человека также не играет никакой роли. Человек, ведущий нравственную жизнь, вполне способен в определенный момент времени сделать выбор в сторону безнравственного поступка и наоборот – человек безнравственный может направить свою свободную волю к гораздо лучшим целям. И уж, разумеется. поступки наших предков ни в коей мере не могут повлиять на нашу свободу. Свобода или есть, или ее нет; свобода воли тем более. Это не разум, когда один человек умнее, а другой глупее. Свобода воли – это такая вещь, что она либо есть, либо ее нет.

По мысли Пелагия, любой человек, и Адам, и Ева, и мы с вами есть люди, поэтому мы свободны. И Адам имел свободную волю, и мы ее имеем. Этой воли не может быть больше или меньше, поэтому свобода воли у нас одинаковая. С другой стороны, поступки других людей, в т. ч. и наших предков, не влияют на нас. Поэтому грехопадение Адама и Евы являются их частным греховным поступком, оно на нас никак не влияет. Человек остается совершенно свободным и после грехопадения. Отличие нас от Адама состоит лишь в том, что Адам не имел перед глазами примера греховных поступков, на нас же лежит печать грехопадения только в том смысле, что мы знаем греховные поступки других людей, и это нас как бы соблазняет и смущает [о природной порче Пелагий, видимо, не знал]. Следовательно, за этот грех ответственен лишь Адам, и у Бога нет никаких оснований наказывать все человечество.

Но почему тогда Адам жил в раю, а мы живем в бедственном мире? На это Пелагий отвечал, что зло, существующее в мире, – это нормальный порядок вещей. Неверно думать, что Адам был сотворен бессмертным, абсолютно нравственным человеком, а мы утеряли знание истины и дар бессмертия. Адам был так же смертен, он был таким же, как и мы, и в его состоянии могли быть и болезни, и страдания, и телесные влечения, и страсти, в том числе и половая, иначе, говорил Пелагий, откуда взяться Божественной заповеди “плодитесь и размножайтесь”? Ведь половая страсть есть некий движущий механизм, который просто помогает реализовать эту заповедь. (Отсюда вытекает и тот факт, что Иисус Христос, Который тоже был человеком со всеми присущими ему страстями, имеет только то отличие от нас, что Он мог управлять и владеть этими страстями).

Поскольку человек абсолютно свободен, то и благодать как особая сила, направляющая к благим делам, человеку также не нужна. Человек имеет сам в себе эту силу и сам направляет себя к благому или злому деянию. Человек может спастись и без благодати, все зависит от его собственной личной воли. Однако Пелагий не мог отрицать сам факт наличия благодати, он говорил, что благодать существует и Бог дал ее человеку в виде способности к добру, в виде самого факта наличия свободной воли. Сам принцип свободной воли – это и есть благодать.



2. Мочь, желать и совершать

В свободе Пелагий выделял 3 элемента: мочь, желать и совершать. Человек может совершить какой-то поступок, хочет его совершить и совершает. Возможность совершения – это и есть благодать, она дается всем людям, а дальше уже от человека зависит, выберет ли он этот поступок и совершит ли его. То есть благодать – в наличии у человека свободной воли, в том, что человек может выбрать благую цель для своей жизни.

Помощь Бога человеку состоит лишь в том, чтобы помочь человеку узнать истину и помочь выбрать путь к благу. Но эта помощь дается только в награду за добродетель, поэтому в основе всего лежит все-таки человеческая свободная воля. Получается, что для спасения человека не нужна никакая особая Божественная помощь в виде благодати. Не нужна никакая связь человека и Бога, человек сам устраивает свое собственное спасение, а Бог только распределяет людей в зависимости от их поступков: одним дает награду за их благую жизнь, других отправляет на вечное мучение за грехи.

Эта концепция вполне может быть названа деистической: Бог творит мир, а потом только наблюдает за ним, ни во что не вмешиваясь. Отсюда непонятной становится искупительная миссия Христа, роль Церкви и многое другое. Т. обр., исходя из совершенно правильного тезиса о наличии у человека свободной воли, Пелагий приходит к еретическому выводу о ненужности Церкви и Божественной благодати.

3. Человек сотворен благим

Блж. Августин утверждает, что человек действительно был сотворен благим. Он получил свободную волю, через которую мог или сохранить свое райское совершенство, или лишиться его. Однако, в отличие от Пелагия, Августин выделял в свободе не только формальный элемент, что свобода есть некая безразличная способность выбирать между добром и злом, но и качественный элемент: свобода есть нравственная сила, имеющая в себе внутреннее расположение к приобретению некоторого содержания. Эта сила может быть как доброй, так и злой.

Человек только что сотворенный имел свободную добрую волю. Но если у Адама и Евы была только добрая воля, то откуда же взялся факт грехопадения? Августин говорит, что свобода не только качественна, но и формальна. То есть в действительности у Адама и Евы была добрая воля, но у них была и возможность согрешить, и оба они эту возможность реализовали, превратив ее в действительность.

4. Как это совместить с Предвидением и Предопределением?

Но как соединить факт совершения Адамом греховного поступка с божественным Предвидением и Предопределением ? Августин дает несколько ответов на этот вопрос.

1) Во-первых, сам факт наличия религиозно-нравственного сознания у человека говорит и о том, что человек свободен, и о том, что существует Провидение. Если человек верит в Бога, то он верит в то, что существует Провидение. А если человек нравственен, то есть понимает, что ответственен за свои дела, это говорит о том, что он свободен. Поэтому Августин говорит, что существование и предопределения, и свободы – это имеющийся факт; здесь нужно исследовать, а не доказывать.

Августин утверждает, что Предвидение не отрицает свободы, а наоборот, может ее предполагать. Так, если человек предвидит, что будет затмение Солнца, то это не значит, что именно человек это затмение и устраивает. Порядок событий таков, что человек предвидит это событие, потому что оно будет иметь место независимо от него. Так же и Бог предвидит некоторые события, потому что они действительно будут. Однако Бог не просто предвидит их – Он именно их и хочет, и устраивает. Но устраивает через конечные конкретные причины. Свободная деятельность человека также есть некоторая деятельность по причине, потому что эта причина находится в самом человеке, есть его внутренняя движущая причина. Поэтому Бог предопределяет все действия в мире, в т. ч. и человеческие, учитывая все действия, в том числе и свободные.

2) Еще один аргумент, который приводит Августин, утверждая, что это только для нас есть некоторое предвидение, предопределение, потому что мы живем во времени: для нас есть "до", "сейчас" и "после". У Бога все – "сейчас", поэтому нельзя сказать, что Он нечто предвидит или предопределяет; для Него все есть уже как бы свершившееся.



5. Предопределение: одних – ко спасению, других – к погибели

Как применяет Августин эти положения к решению проблемы свободы и необходимости и к опровержению ереси Пелагия? Августин утверждает, что Адам и Ева имели добрую волю, но в первоначальном ее состоянии – так называемую меньшую свободу. Эта свобода была благой, но еще имела в себе возможность грешить. Адам и Ева своими делами должны были направить себя к служению лучшему, чтобы и формально их свобода была такой, чтобы она уже не могла грешить. Пелагиане стали возражать Августину, говоря, что такого не может быть – свобода именно в том и состоит, чтобы выбирать между добром и злом. На это Августин ответил, что тогда и Бог не свободен, ибо Он не может грешить. На это пелагиане уже не могли ничего возразить.

После грехопадения душа наша настолько изменилась, что обратный возврат в первоначальное состояние своими силами человеку стал невозможным, только через благодать, через непосредственную помощь Бога. По Августину, грехопадение настолько изменило саму человеческую природу, что дальнейшее спасение возможно только при помощи Бога. После грехопадения воля стала только волей ко греху, именно в этом и состоит испорченность человеческой природы. Человек стал таким, что теперь он уже не может не грешить. Это надо понимать в самом широком смысле: даже если человек делает благие дела, то он все равно совершает грех – ведь в нем всегда присутствует элемент или тщеславия, или гордости, или чего еще.

К чему же предопределен человек: к спасению или к осуждению. Августин не отрицал ни свободу человека, ни благодать Бога, он стремился найти гармонию между ними.

Здесь еще раз возникает проблема соотношения свободной воли и предопределения. В работе "О Граде Божием" блж. Августин напишет, что Бог еще при сотворении мира предопределил одних людей к спасению, а других – к вечным мукам. Не противоречит ли этот принцип о всеобщем предопределении положению о свободе человека, тому, что человек сам творит свое собственное зло? По Августину это не исключает свободы.

Проблема зла


1. Кто виновник зла?

Помимо проблемы зла, Августина волновали и проблемы свободы, вытекающей из проблемы зла, и связанная с ней проблема взаимоотношения человеческой свободы и Божественной благодати: как согласовать свободную волю человека с Божественным домостроительством, с тем, что Бог все творит и все знает, через Него все происходит. Несмотря на все влияние Плотина, о котором говорит сам Августин, Августин берет лишь один аспект учения у Плотина: его учение о метафизической причине добра и зла.

У Плотина причина происхождения в мире зла – это отсутствие добра. Зла как такового в природе нет, зло есть лишенность добра. У зла, по Плотину, нет метафизической природы, метафизической основы. Именно в этом Августин и видел главную проблему христианства, именно это привело его в начале к манихеям, и поэтому же он отказался от него. С одной стороны, Августина никак не могло устроить положение о том, что Бог творит в мире зло, а с другой – в манихейской версии Августина не устраивало то, что существует 2 бога: один – добрый, другой – злой. Это противоречит самому понятию о Боге как всемогущем существе.

По Августину, лишь Бог является чистым, абсолютным бытием, – мир же сотворен из “небытия”, и продолжает носить в себе это “небытие”. Из-за этого первозданного своего небытия как родового порока и произрастает, по Августину, возможность зла в мире. Отсюда существует зло физическое, порок, зло, существующее в телах и вообще в материальном мире: уродство, несовершенство материального мира, некрасота, недостатки формы и прочее, и зло нравственное, понимаемое как грех. Причина физического зла, т. е. порока, состоит в недостатке совершенства в телах. Причиной же зла нравственного является несовершенство человеческого ума и воли.

Поскольку человеческие ум и воля сотворены несовершенными, будучи сотворенными из небытия, то ум и воля – извращены. Воля отклоняется от бытия полного к бытию неполному. В "Исповеди", в 7 главе Августин блаженный эту проблему высвечивает еще раз во всей своей парадоксальности и всей своей кажущейся неразрешимости. Он пишет, что из слов св. Амвросия Медиоланского он узнал, что зло "от меня", что зло в мире не существует, что Бог не может быть злым, что зло существует в мире [только – о.Ил] по причине свободной человеческой воли. Но этот ответ не совсем устраивал Августина, потому что, как пишет он далее, моя воля тоже сотворена Богом. И если Бог сотворил таковой мою волю, что она может склоняться ко злу, значит Бог предусмотрел это зло в мире. Он сотворил мою волю [принципиально – о.Ил] злой, несовершенной и поэтому все равно, Бог виновен в этом зле. А если, говорят, виновник – диавол, сатана, самый первый ангел, совершивший этот грех, откуда в нем зло? Ведь он тоже был создан Богом, и создавая этого ангела – Денницу, – Бог вложил в него возможность согрешить, а значит вложил в него и возможность зла? Поэтому, как бы мы ни пытались оправдать Бога, сваливая зло на любое из Его творений, понимаем в конце концов, что все сотворено Богом, в конце концов мы видим, что зло восходит к Творцу.



2. Рассуждения

Этот ответ, естественно, не устраивает Августина и он пытается найти другой ответ. Бог не может быть плох, это аксиом каждого верующего человека. Бог – полное совершенство, Он не может ухудшаться. Зло же существует лишь там, где есть ухудшение. Поэтому, раз Бог не может ухудшаться, то в Нем и нет зла.

Но может быть, если в мире нет зла, то, продолжает Августин, есть сам страх зла – и это есть зло? Или, быть может, сама материя зла? – намекая на решение этой проблемы Платоном. Но не может быть, чтобы Бог, творя материю, сотворил ее злой, будучи Всеблагим. Может быть тогда материя была вечной и имела злую природу? И на этот ответ Августин так же отвечает отрицательно, потому что даже если бы материя и была вечной, то Бог все равно имеет всемогущую силу изменить злую природу материн, превратить ее в добрую или уничтожить. Тем более что мы знаем, что материя не вечна, а творится Богом. Поэтому и эти варианты ответа Августина не устраивают.

3. Зло есть ухудшение

Отсюда он возвращается к той проблеме, которую он поставил только что, что зло есть ухудшение. Но что может стать хуже? Бог стать хуже не может, но нечто доброе, нравственное, существующее в мире, может стать хуже. Хуже не может быть или то, чего нет, или Бог, все остальное может быть или лучше, или хуже. Все ухудшающееся лишается доброго, лишается в какой-то степени бытия. Если вещь полностью ухудшится, то она перестанет быть. Поэтому, все, что существует – все это доброе, а зло есть несуществующее, зло не имеет субстанции, иначе если бы субстанция зла существовала, она была бы добром.

Ухудшается только то, что уже существует, а существует только лишь доброе, скажем, болеть может лишь живущий организм. Если человек умирает, то и болезнь также исчезает; гниение тоже может происходить только с существующим предметом. Если предмет сгнивает и исчезает, то и процесс гниения также прекращается. Так же и с любым другим злом в мире. Зло существует только тогда, когда существует предмет, который может приносить зло, может ухудшаться, т. е. существует добро, которое может уменьшаться. Если добро полностью исчезнет, то исчезнет сама эта вещь. Поэтому зла для Бога нет.

Злом, как пишет Августин, считается то, что, взятое в отдельности, с чем-то не согласуется. Августин использует известный античный принцип добра как гармонии, принцип, ведущий свое начало еще от Гераклита, встречающийся у Платона и стоиков. Человек не может познать все связи мира, для Бога же все существует во всеобщей связи, поэтому все согласуется со всем, поэтому зла, как такового, для Бога в мире нет.

Отличие зла от добра состоит в том, что если добро существует реально, добро есть бытие, то зло есть ухудшение добра, т. е. тот процесс, который существует вместе с добром.

То же самое и в отношении со злом нравственным, греховностью. Греховность также не есть субстанция. "Греховность есть извращенная воля, от Бога обратившаяся к низшему, отбросившая прочь внутреннее свое и крепнущая во внешнем мире", – так пишет Августин. Человеческая душа может так же ухудшаться, будучи добром, а ухудшение души состоит в том, что она отворачивается от Творца и оборачивает свой взгляд на творение, отворачивается от Бога и обращает взгляд на низший материальный мир.

Так вот, причиной нравственного зла, или греховности, является не только то, что наша душа сотворена несовершенной, сотворена из ничего. Наша воля сотворена свободной и поэтому в самой нашей воле есть возможность грехопадения и возрождения. Эта возможность, конечно, не является необходимостью, Бог не создал нашу душу такой, что она необходимо должна была выбрать такой поступок, направить свою волю на преслушание Бога, Бог вложил в нее лишь возможность. Эта возможность может стать действительностью только при участии человека, Бог же дает только возможность грехопадения и возможность возрождения.

Опубликовано на сайте: http://intencia.ru
Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=186