 23.03.2009 - Основоположения христианского теоцентризма1. Соприкосновение с монотеизмом2. Природа и человек как творение Божие 3. Синтез христианского Откровения и античной философии 4. Сущность и существование 5. Свобода или Предопределение? 1. Соприкосновение с монотеизмом Греческая философия была связана с языческим многобожием (политеизмом) и при всем различии представлявших ее учений в конечном счете носила космологический характер, ибо тем целым, в которое включалось все сущее, к том числе и человек, была природа. Что же касается философской мысли Средних веков, то она уходит своими корнями в религии единобожия (монотеизма). К таким религиям принадлежат иудаизм, христианство и мусульманство (нач. VII в.), и именно с ними связано развитие как европейской, так и арабской философии Средних веков. Средневековое мышление по существу своему теоцентрично: реальностью, определяющей все сущее, для него является не природа, а Бог. В основе христианского монотеизма лежат 2 важнейшим принципа, чуждых религиозно-мифологическому сознанию и соответственно философскому мышлению языческого мира: идея Творения и идея Откровения. Обе они тесно между собой связаны, ибо предполагают единого личного Бога. Идея Творения лежит в основе средневековой онтологии,, а идея Откровения составляет фундамент учения о познании. Отсюда всесторонняя зависимость средневековой философии от теологии, а всех средневековых институтов – от Церкви. Церковный догмат явился в этот период исходным пунктом и основой всякого мышления. Юриспруденция, естествознание, философия – было неразрывно связано с учением Церкви. 2. Природа и человек как творение Божие Согласно вероучению авраамических религий (иудаизма, христианства и ислама) Бог сотворил мир из ничего актом своей воли, благодаря Своему всемогуществу. Божественное всемогущество продолжает и после Творения каждый миг сохранять и поддерживать бытие мира. Философски такое мировоззрение определяется как креационизм (лат. creatio – творение, создание). Религиозный креационизм (догмат о творении) переносит центр тяжести с природного на сверхприродное начало. В отличие от античных богов, которые были как бы родственны природе, – Бог авраамических религий стоит над природой, по ту сторону ее и потому является трансцендентным Богом, подобно Единому Платона и неоплатоников. Активное творческое начало как бы изымается из природы, из космоса и передается Богу; в средневековой философии космос поэтому не есть больше самодовлеющее и вечное бытие, не есть живое и одушевленное целое, каким его считали многие из греческих философов. Другим важным следствием креационизма является преодоление характерного для античной философии дуализма противоположных начал – активного и пассивного: идей или форм, с одной стороны, материи – с другой. На место дуализма приходит монистический принцип: есть только одно абсолютное начало – Бог; все остальное – Его творение. Водораздел между Богом и творением – непереходимый: это 2 реальности различного онтологического ранга. Строго говоря, подлинным бытием обладает только Бог, ему приписываются те атрибуты, которыми античные философы наделяли Бытие. Он вечен, неизменен, самотождествен, ни от чего другого не зависит и является источником всего сущего. Христианский философ IV–V веков Августин Блаженный (354-430) говорит поэтому, что Бог есть высшее Бытие, высшая Субстанция, высшая (нематериальная) Форма, высшее Благо. Отождествляя Бога с бытием, Августин следует Священному Писанию: в Ветхом завете Бог сообщает о себе человеку: «Я есмь Сущий». –– В отличие от Бога, сотворенный мир не обладает такой самостоятельностью, ибо существует не благодаря себе, а благодаря Иному; отсюда происходит непостоянство, изменчивость, преходящий характер всего, что мы встречаем в мире. Авраамический Бог, хотя сам по себе недоступен для познания, тем не менее открывает себя человеку, и Его Откровение явлено в священных текстах, толкование которых и есть основной путь богопознания. Т. обр., знание о нетварном (несотворенном) божественном Бытии (или сверхбытии) можно получить только сверхъестественным путем, и ключом к такому познанию является вера – способность души, неведомая античному языческому миру. Что же касается тварного (сотворенного) мира, то он – хотя и не до конца – постижим с помощью разума; правда, о степени его постижимости средневековые мыслители вели немало споров. Понимание бытия в Средние века нашло свое афористическое выражение в формуле: ens et bonum conventuntur («бытие и благо обратимы»). Поскольку Бог есть высшее бытие и благо, то все, что Им сотворено, в той мере, в какой оно несет на себе печать бытия, тоже хорошо и совершенно. Отсюда вытекает тезис о том, что зло само по себе есть небытие, оно не есть положительная реальность, не есть сущность. Так, дьявол, с т. зр. средневекового сознания, это небытие, прикидывающееся бытием. Зло живет благом и за счет блага, поэтому в конечном счете добро правит миром, а зло хоть и умаляет, но не в состоянии уничтожить благо. В этом учении выразился оптимистический мотив средневекового миросозерцания, отличающий его от умонастроений поздней эллинистической философии, в частности от стоицизма и эпикурейства. 3. Синтез христианского Откровения и античной философии Мировоззрение и жизненные принципы раннехристианских общин первоначально формировались в противостоянии языческому миру. Однако по мере того как христианство приобретало все более широкое влияние и распространение, оно стало нуждаться в рациональном обосновании своих догматов. С этой целью стали предприниматься попытки использовать учения античных философов. Разумеется, при этом им давалось новое истолкование. Т. обр., средневековое мышление и миросозерцание определяли две разные традиции: христианское откровение, с одной стороны, и античная философия, преимущественно в ее идеалистическом варианте, с другой. Эти 2 традиции, конечно, не так легко было согласовать друг с другом. У греков понятие бытия было связано с идеей предела (пифагорейцы), единого (элеаты), т. е. с определенностью и неделимостью. Беспредельное же, безграничное осознавалось как несовершенство, хаос, небытие. Этому соответствовали приверженность греков ко всему завершенному, обозримому, пластически оформленному, – их любовь к форме, мере, соразмерности. Напротив, в библейской традиции высшее бытие – Бог – характеризуется как беспредельное Всемогущество. Не случайно Своей волей он может останавливать реки и осушать моря и, нарушая законы природы, творить чудеса. При таком воззрении на Бога всякая определенность, все, что имеет границу, воспринимается как конечное и несовершенное: таковы сотворенные вещи, в отличие от их Творца. Так мы уже внутри теоцентрической философской традиции получаем 2 течения. Если представители первого течения склонны были видеть в Боге прежде всего высший разум (и поэтому сближались с античными платониками), то представители второго подчеркивали волю Бога, которая сродни Его могуществу, и видели в воле главную характеристику божественной личности. 4. Сущность и существование В средневековой философии проводится различение бытия (или существования, экзистенции, как вытекающего из догмата Творения) и сущности (эссенции). У средневековых философов познание вещи сводится к ответу на 4 вопроса: 1) Есть ли вещь? 2) Что она такое? 3) Какова она? 4) Почему, – или для чего – она есть? У Аристотеля, всесторонне исследовавшего категорию сущности, еще не было проведено столь определенного различения сущности и существования, хотя некоторые подходы к нему и намечались. Четкое различие этих понятий дает Боэций (ок. 480–524), чья разработка проблем логики оказала решающее влияние на последующее развитие средневековой схоластики. Согласно Боэцию, бытие (существование) и сущность это вовсе не одно и то же; только в Боге, который есть простая субстанция, бытие и сущность совпадают. Что же касается сотворенных вещей, то они не просты, а сложны, и это прежде всего выражается в том, что их бытие и их сущность не тождественны. Чтобы та или иная сущность получила существование, она должна стать причастной к бытию или, проще говоря, должна быть сотворена божественной волей. Сущность вещи выражается в ее определении, в понятии этой вещи, которое мы постигаем разумом. О (наличном) существовании же вещи мы узнаем из опыта, т. е. из прямого контакта с вещами, так как существование возникает не из разума, а из акта всемогущей воли Творца, а потому и не входит в понятие вещи. 5. Свобода или Предопределение? В христианстве сталкиваются, может быть, 2 самых несочетаемых тезиса: с одной стороны, у человека есть свободная воля и он может делать все что захочет, а с другой – все в мире зависит от Бога, как и любое действие человека. Как соединить свободу воли человека с божественным Предопределением? Опубликовано на сайте: http://intencia.ru Прямая ссылка: http://intencia.ru/index.php?name=Pages&op=view&id=234 |