Не стоит возражать, что мы чувствуем сопротивление, давление тел и тому подобное; но на самом деле сопротивление, удар, давление и т. п. являются не чем иным, как "ощущениями" и "идеями".
Вот один из отрывков из "Разысканий", ставший знаменитым, где Мальбранш пишет по этому поводу:
"Мы воспринимаем предметы, находящиеся вне нас. Мы видим солнце, звезды и бесчисленное множество вещей вне нас, но невозможно, чтобы душа выходила из тела и отправлялась, так сказать, на прогулку по небесам поглазеть на эти тела. Она не видит их самих по себе: непосредственный объект наблюдения, например, не солнце, а нечто теснейшим образом связанное с нашей душой, это то, что я называю «идеей». Следовательно, под этим словом я понимаю не что иное, как непосредственно объект или нечто наиболее близкое к духу, когда он воспринимает какой либо объект".
Но откуда у нас появляются идеи? Как Мальбранш приходит к окончательному решению проблемы видения идеи в Боге?
Философ действует методом исключения логически возможных решений таким образом, чтобы оставить место только для единственно верного.
В частности, он отмечает следующее:
а). Идеи не могут возникать способом, утверждавшимся перипатетиками и схоластами, т. е. посредством сложной игры "импрессивных" и "экспрессивных видов", "действующего" и "воспринимающего разума" (Мальбранш возвращается к избитому толкованию этих доктрин, которые в подобной интерпретации выглядели искаженными по сравнению с первоначальными, а следовательно, их легко можно отбросить);
б). Идеи также не могут происходить из потенции души. Если бы это было так, она стала бы создательницей духовного (идей), что противоречит всякой очевидности и поэтому неприемлемо;
в). Не выдерживает критики также и решение о врожденности идей, потому что, вопреки здравому смыслу, оно уподобляет душу вместилищу бесконечного количества идей;
г). Нельзя также утверждать (как Арно), что душа может извлекать идеи из материального мира, обладая совершенством по преимуществу, ибо иначе следовало бы по аналогии утверждать то же самое по отношению ко всему остальному, поскольку душа может познать все реальное; и, будучи последовательным, пришлось бы заключить, что душа обладает совершенствами всего реально существующего (а это, очевидно, недоказуемо).
Таким образом, остается только заключить, что мы познаем все вещи в Боге. Все идеи находятся в уме Бога (мир идей), а наши души (духовная материя) связаны с Богом как местом нахождения всеобщего духа.
Разумеется, это не значит, что мы познаем Бога в его абсолютной сущности, а означает лишь следующее: все, что мы познаем, мы познаем в Боге, однако, не Бога во всей его полноте и совершенстве.
Вот вывод Мальбранша: "Необходима глубокая вера в Бога как отца света, который просвещает всех, без него самые простые истины были бы непонятны, а сверкающее солнце даже не было бы видно; именно это убеждение привело меня к открытию истины, кажущейся парадоксом: идеи, представляющие творения, являются не чем иным, как совершенствами Бога".
А вот другой отрывок из "Бесед", воспроизводящий воображаемый диалог между Аристом и Теодором, первый из которых выдвигает различного рода возражения, а второй выражает мысли Мальбранша.
|
