Интенция | Все о философии
Регистрация или вход Регистрация или вход Главная | Профиль | Рекомендовать | Обратная связь | В избранное | Сделать домашней
Меню
Основы
Онтология
Гносеология
Экзистенциология
Логика
Этика

История философии
Досократики
Классический период античной философии
Эллинистическая философия
Cредневековая философия
Философия эпохи возрождения
Философия Нового времени
Философия Просвещения
Классическая философия
Постклассическая философия

Философия общества
Проблемы устройства общества
Философская антропология

Философия религии
Буддизм
Ислам
Христианство

Опрос
Философия - это наука?

Да
Больше, чем наука
Служанка богословия


Результаты
Другие опросы

Всего голосов: 1427
Комментарии: 3

Проблемы устройства общества

Поиск

[ Главная | Лучшие | Популярные | Список | Добавить ]

Человеческое общество (секулярный подход)
Классические концепции происхождения государства и права
Современные учения об обществе и государстве

Человеческое общество (секулярный подход)

1. Что такое общество?


Описание социальной природы человека начнём с определения общества. Общество – это объединение людей для совместного производства, распределения и потребления материальных и духовных благ; для воспроизводства рода своего и своего образа жизни. Такое объединение осуществляется, как и в животном мире, для поддержания (в интересах) индивидуального существования особи и для воспроизводства Homo Sapiens как биологического вида. Но в отличие от животных поведение человека – как существа, которому присуще сознание и способность к труду – в коллективе себе подобных управляется не инстинктами, а общественным мнением. В процессе усвоения элементов общественной жизни кандидат на человека превращается в настоящего человека. Процесс приобретения новорожденным элементов общественной жизни называется социализацией человека.

Только в обществе и от общества человек приобретает свою общественную природу. В обществе человек усваивает человеческое поведение, руководствуясь при этом не инстинктами, а общественным мнением; в обществе обуздываются зоологические инстинкты; в обществе человек усваивает выработанный в данном обществе язык, обычаи и традиции; здесь же человек воспринимает накопленный обществом опыт производства и производственных отношений...

В следующей теме мы отдельно будем рассматривать специфику общества и закономерности его функционирования. На втором курсе вам читали/прочитают курс "Социологии", в процессе изучения которого вы имеет возможность во всех деталях изучить общество и человека в нём. Сейчас необходимо только подчеркнуть, что в философии, начиная с Аристотеля, общественная природа считалась не столько составной, сколько ведущей в структуре человека. Некоторые последователи Маркса, например, сущность человека видели только и исключительно в его общественной природе. В подтверждение своих утверждений они, так званные марксисты, приводили целый набор цитат из произведений Маркса и Энгельса. Вот эти гвоздевые цитаты: Сущность человека – это "не её абстрактная физическая природа, а его социальные качества" (Маркс).[1] "Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному человеку. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений"(Маркс).[2] Исходя их этих цитат, утверждалось, что марксизм определяет человека как совокупность общественных отношений.

Но такой подход к определению сущности человека страдает однобокостью. Никто не станет отрицать атрибутивности (неотъемлемой сущности) социальной природы человека. Но в структуре природы человека такая же атрибутивность принадлежит биологической и духовной природам в определении сущности человека. Впрочем, Маркс и Энгельс вовсе не замыкались на социальной природе человека. Вот несколько их высказываний: "Человек является непосредственно природным существом. В качестве природного существа... он... наделён природными силами, жизненными силами, являясь деятельным природным существом; эти силы существуют в нём в виде задатков и способностей, в виде влечений". Мы, люди, "нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим природе и находимся внутри её". "Мы должны исходить из "Я", из эмпирического, телесного индивида, но не для того, чтобы застрять на этом... а чтобы от него подняться к человеку".

Духовная (нравственно-духовная) природа человека. Биологическая природа человека в условиях социальной жизни способствуют превращению его в человека, биологического индивида – в личность. Существует множество определений личности, выделения её признаков и характеристик. Личность – это совокупность духовного мира человека в неразрывной связи с его биологической природой в процессе общественной жизнедеятельности. Личность – это существо, которое со знанием дела (сознательно) принимает решения и несёт ответственность за свои поступки и поведение. Содержанием личности человека является его духовный мир , центральное место в котором занимает мировоззрение.

Духовный мир человека непосредственно порождается в процессе деятельности его психики. А в психике человека различаются три составные части: Ум. Чувства и Воля. Следовательно, в духовном мире человека нет ничего другого, кроме элементов интеллектуальной и эмоциональной деятельности и волевых побуждений.

Соотношение Разума, Чувства и Воли того или иного человека при тех или иных условиях неоднозначно. Указанные три элемента психики находятся между собой в диалектической связи. При полном совпадении разума, чувств и воли наступает коллапс: у человека нет внутренних духовных противоречий. Он что думает, то и чувствует, так и действует – полная внутренняя гармония... идиота. У нормального человека между разумом чувствами и волей постоянно существует некоторая несогласованность. И пока мы "балансируем" между этим составными психики, до тех пор мы и живём духовно. При полной же разбалансировке между умом, чувствами и волей, когда мы одно понимаем, другое чувствуем а в разлад с первым и другим действуем, наступает распад духовного мира человека, распад (раздвоение) личности. Нормальные люди как бы балансируют на натянутом канате между идиотом и распадом личности. Учитывая всё это, известный австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд говорил: "Каждый человек – психопат. Разница между людьми в этом отношении заключается только в том, что одни знают, что они психопаты, а другие и не подозревают об этом".

[pagebreak]

2. Что характеризует общество как систему?


1. Общество как продукт совместной исторической деятельности людей

Общество – это продукт совместной исторической деятельности людей, совокупность общественных связей, отношений и компонентов, особый тип надындивидуальной и надприродной системной организации.

Общество представляет собой специфическую систему, включающую множество элементов, в число которых входят экономические, политические, семейные и другие отношения; различного уровня общности (семья, этнос, нация, государство); структурные связи. Разнообразные виды социальных связей, отношений и элементов образуют тот «язык», на котором общество говорит с человеком. На деятельность индивида всегда накладывается некая социальная форма, присущая историческому человечеству или отдельному этапу его истории. Эта форма является результатом исторической деятельности людей и потому составляет для человека жизненную реальность. Таким образом, в системном аспекте общество предстает в широком и узком смысле. В широком – как совокупность всех способов взаимодействия и форм объединения людей. В узком – как конкретно-историческая целостность или элемент этой целостности.

Для системного видения общества недостаточно признания целостности разнородных и множественных элементов; необходимо еще понять характер целостности. Иными словами, стоит задача понять основания системности общества. К таким основаниям относится выделение доминирующего фактора (социального явления, связи, отношения), который бы обладал системообразующими свойствами. Этот вопрос в истории социальной мысли решался в рамках двух основных парадигм социально-философского мышления – социального реализма и социального номинализма. Реалистическая тенденция в понимании системности общества проявляется как признание приоритета всеобщего над уникальным, единичным. Номинализм, наоборот, считает, что подлинной реальностью обладает лишь единичное, т. е. конкретный индивид, и, следовательно, социальное есть совокупность свойств, присущих отдельным индивидам. Номиналистические тенденции реализованы, например, представителями английского социального номинализма. Так, у Т. Гоббса искусственный характер общества обосновывается в рамках концепции «общественный договор».

В рамках социального реализма (истоки его восходят к философии государства Платона и Аристотеля) развиваются идеи системности общества в гегелевской, марксистской и позитивистской трактовке.
2. Общество как тотальность (Гегель)

Первая серьезная попытка понять общество как «тотальность» представлена Гегелем. Общество для Гегеля – это деятельность «всемирно-исторических индивидов», через личные цели и действия которых проявляется «объективный дух» истории. Социальная философия Гегеля имеет своим истоком панлогизм: превращение логики в основание системы ведет к тому, что общество и этапы его развития рассматриваются как форма и этап всеобщей логики понятий. Системность и историзм проявляют себя в гегелевской трактовке в том, что деятельность общества составляет основу единства природы и человека. Труд для Гегеля является исторической формой деятельности. Произведения культуры, как продукты труда, согласно Гегелю, отделяют человеческое общество от животных. Гегелевские представления об обществе как системе (универсализм практического отношения к миру, целеполагание и др.) были использованы К. Марксом. В то же время марксистское понимание системности общества противоположно гегелевскому: системность обеспечивается общественным производством. Общественное производство (производство общества) осуществляется в качестве способа совместной жизнедеятельности людей, продуктом и результатом которого выступает общество. Целостность общества понимается Марксом как «общечеловеческий жизненный процесс», «производство – жизнь, порождающая жизнь», «производство людьми своей общественной жизни». Производство играет, по Марксу, системообразующую роль потому, что осуществляет жизненно важные для людей функции воспроизводства материальных условий жизни, производства социальных связей и отношений, производства идей (идеологии), это творчество в сфере духовных ценностей. В рамках марксистской модели общества основными отношениями являются производственно-экономические, основными сферами – экономическая, политическая, социальная и духовная. Историческая специфика этих системных элементов обусловлена здесь типом экономических отношений (антагонистических или неантагонистических).

[pagebreak]

3. Функциональное понимание общества


Другая картина наблюдается в трактовке системности общества у позитивистов. Организмическая, натуралистская модель общества позитивистов «первой волны» (О. Конт, Г. Спенсер) связана с представлением о целостности общества, обусловлен-рной аналогией между биологической природой и социальной. Э. Дюркгейм, позитивист «второй волны», развивает функциональное толкование общества. Для него общество – специфическая автономная реальность, системность которой придается совокупностью «социальных фактов». Каждый «социальный факт» обладает самостоятельными характеристиками и не сводим к биологическим, экономическим или психологическим феноменам социальной действительности. Основной признак «социального факта» – принудительное давление на человека, и в этом случае социальная система противоположна, антагонистична индивиду Системообразующим отношением у Дюркгейма выступает общественная солидарность.

Усложнение постиндустриального, информационного общества, рост его многомерности меняют уровень системной организации, придают ему, например, признак глобальности.

4. Социальная структура общества


В социальной философии XX в. в качестве основной парадигмы социально-философских исследований утвердился системный подход к исследованию общества, который рассматривает общество как систему общественных отношений, выражающих устойчивый, воспроизводимый характер зависимости между людьми.

В рамках системного подхода к исследованию общества большое значение приобретает вопрос о социальной структуре общества. Социальная структура общества выражает устойчивые, функциональные связи между элементами общества, в качестве которых выступают индивиды с их социальным статусом и функциями, социальные группы (касты, сословия, классы, слои) и социально-территориальные, а также этнические общности.

В западной социально-философской мысли при анализе социальной структуры общества доминирует разработанная П. Сорокиным теория социальной стратификации. Согласно данной теории, в любом обществе существует неравномерное распределение прав и привилегий, ответственности и обязанности, власти и влияния, которое порождает расслоение общества на различные социальные слои. Неравенство экономического статуса порождает экономическое расслоение населения по уровню жизни. Неравенство политического статуса порождает политическую дифференциацию общества на управляющих и управляемых. И наконец, в обществе существует профессиональная дифференциация, которая основана не просто на различии видов профессиональной деятельности, но и на том, что одни виды деятельности престижнее других. Различные слои каждой из форм социальной стратификации не полностью совпадают друг с другом. Количественный аспект основных форм стратификации образует профиль социального здания. Качественный аспект – внутреннюю организацию социального здания. Профиль политической стратификации колеблется чаще, импульсивнее, чем профиль экономической стратификации. В обществе существует социальная мобильность, т. е. изменение социального статуса как по горизонтали, так и по вертикали (социальный спуск и социальный подъем), т. е. изменение места в социальной иерархии. В качестве социального лифта используются те социальные институты, которые упорядочивают систему социальной стратификации – институт образования, брака, наследования, политики и т. д. Человека, который утратил прежний социальный статус и не способен исполнять роль, соответствующую новому социальному статусу, называют маргинальной личностью. Показателем нестабильности общества выступает рост числа маргиналов. При этом, согласно П. Сорокину, между различными социальными слоями или группами существует лишь координационная, но не субординационная зависимость.

Марксистская концепция социальной структуры исходит из рассмотрения классов и отношений между ними как определяющих сущность социальной структуры общества и ход общественного развития. С точки зрения К. Маркса, связи между отдельными подсистемами общества имеют субординационный характер, т. е. можно выделить детерминирующий все остальные общественные отношения тип отношений. Специфика классов как своеобразных социальных групп состоит в том, что они занимают промежуточное положение между профессиональными группами, играющими решающую роль в процессе разделения труда, и экономическими стратами, отличающимися по их месту в системе отношений распределения. В основе классового деления лежат производственно-экономические отношения, владение или нет объектами собственности соединяется у классов с определенными функциями в организации общественной жизни людей. Классы как многоосновные группы отличаются не только областью разделения труда и распределения собственности, но и социальным статусом, властным статусом и соционормативной культурой.

5. Как понимать общественные законы?


Подобны ли они, например, законам Ньютона? Вопрос о закономерном характере развития общества – один из самых спорных вопросов в социальной философии.

Ряд философов, стоящих на позиции антинатурализма, отрицают наличие объективных законов развития общества. К их числу относятся представители Баденской школы неокантианства Г. Риккерт и В. Виндельбанд. Представители этого направления обосновывают тезис о принципиальном различии наук о природе и наук о культуре (последние включают в себя и историю, и другие общественные науки). Различие это обусловлено в первую очередь различием методов, применяемых в данных науках. Естественные науки используют генерализирующий метод изучения явлений, который состоит в подведении частного под общее и который направлен на выявление и описание законов. Науки о культуре пользуются противоположным – индивидуализирующим методом исследования, методом отнесения к ценностям, цель которого не подведение частного под общее, а, напротив, выявление индивидуального, неповторимого своеобразия социальных явлений.

Противоположная, натуралистическая позиция, представленная в позитивизме О. Конта, исходит из отсутствия различий между естественными и общественными науками, но при этом за образец научности принимает естественно-научное знание. Качественная специфика социальных законов отрицается О. Контом. Цель социологии – исследование регулярности социальной жизни по образцу естественно-научного знания – изучая эмпирические факты и их закономерности.

[pagebreak]

К. Маркс в своей социально-философской концепции приходит к теоретическому выводу о наличии объективных законов общественного развития, не заложенных в программах субъектов исторического творчества. Эти законы столь же объективны, как и законы функционирования природных систем, но имеют свою качественную специфику.

Специфика общественных законов проявляется, по К. Марксу, во-первых, в том, что в них с наибольшей силой выражена статистическая природа. Они прослеживаются на больших количествах людей и в больших временных интервалах. Во-вторых, общественные законы складываются на основе сознательной деятельности людей (сознательная деятельность людей включена в механизм действия этих законов). Критерием социальной материальности, по Марксу, является наличие независимой от сознания системы потребностей, в которой определяющую роль играют практические потребности. Условия удовлетворения потребностей определяют мотивы деятельности людей, типизируя их. Столкновение воль порождает независимый от воли результат как равнодействующую всех воль. Необходимость возникает из самой деятельности людей и господствует над ними. В-третьих, поскольку социальная закономерность существует и проявляется в деятельности людей, то социальные законы чаще всего выступают как законы-тенденции. Ориентация К. Маркса на научность, исследование объективных связей, обусловливающих закономерное развитие общества, на активное отношение к миру, преобразовательную историческую деятельность привлекли к марксистской концепции социальных законов многих сторонников в социальной философии XX в.

6. Некоторые понятия из теории государства


1. Суверинитет

Основополагающей для теории государства является проблема государственной власти. Жан Боден (1530–96) определяет понятие суверенитета, характерного для государства: это абсолютная и долговечная, высшая (распорядительная) власть.

2. Монарх

Обладателем суверенного права (законодательство, ведение войн, распоряжение судами и финансами) является «абсолютный монарх, никому не подотчетный, за исключением божественных заповедей и естественного права. Возложенная на него власть не может быть у него отнята». Правда, он обязан уважать свободы граждан и их собственность.

3. Народ

Другую точку зрения представляет Иоганн Альтузий (1557–1638). Для него единственный обладатель суверенитета – народ, назначающий правителя исключительно с возможностью отзыва его полномочий; управлять он должен через правительство. Но поэтому у народа есть и право
низложить правителя.

4. Естественное право

В сочинении "О праве войны и мира" Гуго Гроций (1583–1645) размышляет об общем понятии естественного права. Он различает позитивное, т. е. установленное и действующее в данное время право, и естественное право – вечное и нормативное. Позитивный закон может претендовать на вступление в силу только в том случае, если соответствует естественному праву. «Естественное право есть заповедь разума, указывающая на то, что данный поступок – вследствие его соответствия или несоответствия самой разумной природе – или морально необходим, или же мерзок».

Основы естественного права –

1) стадный инстинкт, свойственный людям, который побуждает их объединяться в организованное общество,

2) и разум, благодаря которому человек может познать, что соответствует, а что не соответствует природе человека (сотворенной Богом). Содержание естественного права может быть установлено, во-первых, исходя из очевидных принципов, связанных с природой человека, и, во-вторых, из сопоставления того, в чем сходны взгляды всех цивилизованных народов.
Подробнее Разместил: rat Дата: 28.03.2009 Прочитано: 22393 Комментарии
0
Распечатать

Классические концепции происхождения государства и права

Важное значение как в теоретическом, так и в практике-политическом отношении имеет изучение происхождения государства и права.

Следует заметить, что этот вопрос будоражил воображение не одного поколения людей. Были созданы десятки самых различных теорий и доктрин, высказаны сотни, если не тысячи самых различных предположений. Вместе с тем споры о природе государства и права продолжаются и по сей день. Раскрыть все теории не представляется возможным в силу их многообразия, поэтому остановимся лишь на некоторых из них, наиболее известных и распространённых. К числу последних справедливо будет отнести:

– теологическую (божественную),

– патриархальную,

– договорную,

– насилия,

– психологическую,

– расовую,

– органическую,

– материалистическую (классовую) теории.
Рассмотрим кратко каждую из выше перечисленных теорий.

1. Теологическая или божественная теория


восходит своими истоками к древнему миру. Известно, что ещё в древнем Египте и Вавилоне возникли идеи божественного происхождения государства и права. В силу особых взглядов и воззрений части общества духовенству удавалось оказывать значительное влияние на формирование общественно политической мысли и в последующие периоды развития человеческого общества. Наиболее прочные позиции теологическая теория завоевала в период становления и развития феодализма.

На рубеже XII-XIII в западной Европе развивается теория «двух мечей». Она исходит из того, что основатели Церкви имели 2 меча. Один они возложили в ножны и оставили при себе. Ибо не пристало Церкви самой использовать меч. А второй они вручили государям для того, чтобы те могли вершить земные дела. Государь, по мнению богословов, являются слугой Церкви и наделяется Церковью правом повелевать людьми. Нет государства и власти «не от Бога».

Примерно в тот же период появляется и развивается учение широко известного и в просвещённом мире учёного-богослова Фомы Аквинского (1225–1274). Он утверждал, что процесс возникновения и развития государства и права аналогичен процессу сотворения Богом мира.

Религиозные учения о происхождении государства и права имеют хождение и поныне. Наряду с ними продолжают существовать идеи, высказанные еще в Древнем Риме о том, на возникновение и развитие государства и права решающее влияние оказали человеческие слабости и страсти. Среди них жажда денег и власти, алчность, честолюбие, высокомерие, жестокость и другие отрицательные человеческие черты и страсти. «Что послужило главной причиной упадка римского государства?» – спрашивает римский историк первого века до н. э. Гай Саллюстий Крисп в известной его работе «Заговор Кастилины»[3]. И тут же отвечает: «упадки нравов, стяжательство, страсть к распутству, обжорству и прочим излишествам».

2. Патриархальная теория происхождения государства и права


берет свое начало еще в Древней Греции. Родоначальником ее считается Аристотель. Среди заметных сторонников данной теории выделяется англичанин Филмер (XVII в.) и русский исследователь государствовед Михайловский (XIX в.).

Патриархальная теория исходит из того, что государство происходит из семьи. Является результатом разрастания семьи.

Государство, по Аристотелю, является не только продуктом естественного развития, но и высшей формой человеческого общения. Оно охватывает собой все другие формы общения ( семью, селения). В нем последние достигают своей конечной цели – «благое жизни» – и завершение. В нем же находит свое завершение и политическая природа человека.

Государственная власть, по мнению сторонников патриархальной теории, есть ничто иное, как продолжение отцовской власти. Власть государя, монарха – это патриархальная власть главы семьи. Патриархальная теория служила в средние века обоснованием абсолютной («отеческой») власти монарха.

3. Договорная теория (теория договорного происхождения государства и права)


объясняет происхождение государства общественным договором – результатом разумной воли народа, на основе которого произошло добровольное объединение людей для лучшего обеспечения свободы и взаимных интересов. Отдельные положения этой теории развивались в V – IV веках до н. э. Софистами в Древней Греции. «Люди, собравшиеся здесь! – обращался к своим собеседникам один из них (Гиппий 460 – 400 гг. до н. э.) – Я считаю, что вы все тут родственники, свойственники и сограждане по природе, а не по закону: ведь подобное родственно подобному по природе. Закон же, властвуя над людьми, принуждает ко многому, что противно природе»

Основой данной теории является положение о том, что государству предшествовало естественное состояние человека. Условия жизни людей и характер человеческих взаимоотношений в естественном состоянии представлялись не однозначным образом. Гоббс видел естественное состояние в царстве личной свободы, ведущей к «войне всех против всех»; Руссо считал, что это есть мирное идиллистическое первобытное царство свободы; Локк писал, что естественное состояние человека – в его неограниченной свободе.

Сторонники естественного права считают государство результатом юридического акта – общественного договора, который является порождением разумной воли народа, человеческим учреждением или даже изобретением. Поэтому данная теория связывается с механическим представлением о происхождении государства, выступающего как искусственное произведение сознательной воли людей, согласившихся соединиться ради лучшего обеспечения свободы и порядка.

Гольбах, например, определял общественный договор как совокупность условий для организации и сохранения общества. Дидро суть своего понимания общественного договора изложил следующим образом: «Люди быстро догадывались, – писал он ,- что если они будут продолжать пользоваться своей свободой , своей независимостью и безудержно предаваться своим страстям, то положение каждого отдельного человека станет более несчастным, чем если бы он жил отдельно; они осознали, что каждому человеку нужно поступиться частью своей естественной независимости и покориться воле, которая представляла бы собой волю всего общества и была бы, так сказать, общим центром и пунктом единения всех их воль и всех их сил. Таково происхождение государей»[4].

[pagebreak]

Классическое обоснование договорная теория получила в трудах Руссо. Исходя из исторического опыта он пришел к выводу, что правители стали смотреть на государство как на свою собственность, а на граждан как на рабов. Они стали деспотами, угнетателями народа. Деспотизм, по Руссо, высшее и крайнее проявление общественных различий: неравенства богатых и бедных как следствия частной собственности; неравенства сильных и слабых как следствия власти ; неравенства господ и рабов как следствия попрания законной власти властью произвола. Это неравенство становится причиной нового отрицательного равенства: перед деспотом все равны, ибо каждый равен нулю. Но это уже не старое естественное равенство первобытных людей, а равенство как искажение природы.

Руссо считает, что в интересах создания правомерного государственного устройства и восстановления истинного равенства и свободы надо заключить свободный общественный договор. Главная задача этого договора состоит в том, чтобы «найти такую форму ассоциации, которая защищала и охраняла бы общей совокупной силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным каким он был раньше».

Обосновывая договорную теорию Руссо отмечает: «Каждый из нас отдает свою личность и всю свою мощь под верховное руководство общей воли, и мы вместе принимаем каждого члена как неразделимую часть целого»[5].

Власть монарха является производной не от Божьего провидения, а от самих людей. Данный тезис, положенный в основу договорной теории происхождения государства и права, был наиболее ярко и обстоятельно развит Полем Гольбахом (1723–1789) в его работе «Священная зараза или естественная история суеверия».

Выступая против широко распространенной в Средние века идеи божественного происхождения власти королей, «являющихся представителями и подобием Бога на земле», Гольбах пишет, что в практическом плане эта идея служила оправданием всемогущества, бесконтрольности властей, произвола монархов и их ближайшего окружения. «Гордость привилегированных людей, – отмечает автор, -получила в силу божественного права власть быть несправедливыми и повелевать другими людьми. Последние верят, что должны отказаться в пользу своих господ от собственного счастья, должны работать только на них, сражаться и погибать в их войнах. Они верят, что должны безусловно подчиняться желаниям самых сумасбродных и вредных царей, которых небо послало их в гневе своем.

Идея божественного происхождения власти монарха, констатирует Гольбах, привела во многих странах к тому, что «государь стал единственным источником милостей». Он «развращал общество и разделял его, чтобы властвовать». При таком положении вещей «нация была доведена до ничтожества; собственное неразумение сделало ее не способной ограждать свою безопасность, сопротивляться причиняемому ей злу и вознаграждать за оказываемые ей услуги; сами граждане забыли ее и игнорировали и не признавали. В каждой стране одно центральное лицо зажигало все страсти, приводило их в действие для своей личной выгоды и награждало тех, кого считало наиболее полезным для своих целей».

Далее Гольбах с возмущением пишет о том, что «воля монарха заняла место разума», прихоть монарха стала законом. Милость его стала мерилом уважения, чести, общественного почета. Воля монарха «определяла право и преступление, справедливость и несправедливость. Воровство перестало быть преступлением, если было дозволено монархом». Угнетение становилось законным, если совершалось от его имени. Налоги шли только на «безумные траты монарха на утоление аппетитов его ненасытных царедворцев».

Как же практически обстояло дело со свободой, справедливостью и с правом в тех странах, где господствовала теория божественного происхождения государства и права?

Отвечая на этот вопрос, Гольбах писал, что свобода в этих странах была запрещена монархом, « так как стесняла его распущенность. И подданные «скоро поверили, что все разрешенное государем достойно и похвально».

Таким образом Гольбах сделал вывод в отношении идеи справедливости , государи, «обоготворенные религией и развращенные попами», в свою очередь, развращали души своих поданных, выносили «среди них борьбу интересов», уничтожали существовавшие между ними отношения, «делали людей врагами друг с другом и убивали в них нравственность».

Какую же роль при этом играло право? Было ли оно одинаково справедливо ко всем? Ответ Гольбаха однозначный: «Не было». Суровость закона, пишет он, существовала лишь «для жалкого народа», ибо «вельможи, фавориты, богачи, счастливцы не подлежали его строгому суду. Все мечтали только о чине, власти, титуле, сане и должности. Каждый стремился быть изъятым из-под гнета, для того чтобы угнетать других».Каждый желал получить возможность безнаказанно творить зло.

Таким образом, законодательство зависящее от «порочного двора», должно было лишь связывать граждан. Законы, которые должны были обеспечивать счастье всех, «служили только для защиты богачей и вельмож от покушений со стороны бедняков и серых людей, которых тирания стремилась всегда держать в унижении и нищете».

Если бы нации, столь униженные в своих правах и собственных глазах, заявлял Гольбах, «способны были обратиться к разуму, они, конечно, увидели бы, что только их воля может предоставлять кому-либо высшую власть». Они увидели бы, что те земные боги, перед которыми они падают, в сущности просто люди, которым они же, народы, поручили вести их к счастью, причем эти люди стали однако, бандитами, врагами и злоупотребили властью против народа, давшего им в руки эту власть».

Да и сами государи, рассуждал далее автор, если бы они способны были « запрашивать природу и свои истинные интересы», если бы они очнулись от опьянения, в которое приводит их фимиам, «воскуриваемый им служителями суеверия», они бы поняли, что «власть, основанная на согласии народов, на их привязанности, на их настоящих интересах, гораздо прочнее власти, опирающейся на иллюзорные притязания». Они бы нашли, что истинная слава состоит в том, чтобы сделать людей счастливыми , истинное могущество – в том, чтобы объединять их желания и интересы, истинное влечение – в деятельности, таланте.

[pagebreak]

Аналогичных взглядов на природу власти, государства и права придерживались и другие сторонники и последователи договорной теории происхождения данных институтов.

Оспаривая идеи божественного происхождения государства и права, Александр Радищев (1749-1802) считал, что государство возникает не как результат некого божественного провидения, а как следствие молчаливого договора членов общества в целях совместной защиты слабых и угнетенных. Государство, по его мнению, «есть великая махина, цель которой есть блаженство граждан».

Джон Локк (1632 – 1704) исходил из того, что всякое мирное образование государств имело в своей основе согласие народа. Оговариваясь в известной работе «Два трактата о правлении» по поводу того, что «с государствами происходит одно и то же, что и с отдельными людьми: они обычно не имеют никакого представления о своем рождении и младенчестве», Локк вместе с тем обстоятельно развивал идеи относительно того, что « объединение в единое политическое общество» может и должно происходить не иначе, как посредством «одного лишь согласия». А это, по мнению автора, и есть «весь тот договор, который существует или должен существовать между личностями, вступающими в государство или его создающими».

Вопрос о том, что собой представляет Общественный договор, каковым должно быть его содержание и назначение, равно как и многие аналогичные им вопросы получили наиболее яркое и основательное освещение в ряде трактатов Жан-Жака Руссо (1712–1778) и особенно в его знаменитом труде «Об Общественном договоре».

Основная задача, которую призван решать Общественный договор, состоит по мнению Руссо, в том, чтобы «найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде».

Рассматривая государство как продукт Общественного договора, порождение разумной воли народа, а точнее – человеческим учреждением или даже изобретением, Руссо исходил из того, что каждый человек передает в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все силы. В результате «для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную часть целого». Это коллективное целое, по мнению Руссо, есть не что иное, как юридическое лицо. Раньше оно именовалось «гражданской общиной». Позднее – «Республикой или Политическим организмом». Члены этого политического организма называют его «Государством, когда он пассивен, Суверенитетом, когда он активен, Державою – при сопоставлении его с ему подобными».

Государство рассматривается Руссо как «условная личность», жизнь которой заключается в союзе ее членов. Главной его заботой, наряду с самосохранением, является забота об общем благе, о благе всего общества, народа. Огромную роль при этом играют издаваемые законы, право.

Руссо выдвигает и развивает идею прямого народного правления ибо, согласно Общественному договору, «только общая воля может управлять силами государства в соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо».

Народ, рассуждает мыслитель, не может лишить самого себя неотчуждаемого права издавать законы, даже если бы он этого и захотел. Законы всегда являются актами общей воли. И никто, даже государь, не может быть выше их. Законами являются лишь такие акты, которые непосредственно принимаются или утверждаются путем проведения референдума самим народом.

Наряду с исключительным правом на принятие законов у народа имеется также неотчуждаемое право на сопротивление тиранам. Короли, писал по этому поводу Руссо, всегда «хотят быть неограниченными». Хотя им издавна твердили, что «самое лучшее средство стать таковыми – это снискать любовь своих поданных», однако это правило при дворах всегда вызывало и будет вызывать только насмешки».

Власть, возникающая из любви поданных, несомненно, наибольшая, но она непрочна и условна. Поэтому «никогда не удовлетворяются ею государи». Личный интерес любых повелителей состоит прежде всего в том, «чтобы народ был слаб, бедствовал и никогда не мог им сопротивляться». Конечно, замечает мыслитель, если предположить, что поданные всегда будут оставаться совершенно покорными, что государь был бы заинтересован в том, чтобы народ был могуществен, «дабы это могущество, будучи его собственным, сделало государя грозным для соседей». Но так как интерес народа имеет «лишь второстепенное и подчиненное значение» и так как оба предположения несовместимы, то естественно, что «государи всегда предпочитают следовать тому правилу, которое для них непосредственно выгодно».

Таким образом, у любого правителя всегда сохраняется свой собственный, отличающийся от народного, интерес и соблазн сосредоточения в своих руках как можно больше государственной власти. Последнее же приводит не только к тому, что «расстояние между государем и народом становится слишком велико и государству начинает недоставать внутренней связи», но и к тому, что в политическом режиме устанавливаются признаки открытого игнорирования прав и свобод народных масс, признаки деспотизма. В этих условиях, как следует из Общественного договора по Руссо, народ может реализовать свое естественное право на сопротивление. При этом, заключает он, восстание, которое «приводит к убийству или свержение с престола какого-нибудь султана, это акт столь же закономерный», как и те акты, посредством которых он только что распоряжался жизнью и имуществом своих подданных. «Одной только силой он держался, одна только сила его и низвергает».

Из всего сказанного о естественно-правовой теории происхождения государства и права следует, что ее сторонники исходят из того, что народ обладает естественным, неотчуждаемым правом не только на сознание государства на основе Общественного договора, но и на его защиту.

Теория общественного договора подвергается критике по различным причинам. Так, Коркунов полагал, что договорные начала в образовании общества и государства приводят крайне индивидуалистическому пониманию общественной жизни. При этом личность «признавалась над всеми господствующей и все определяющей. Не личность считалась обусловленной общественной средой, а наоборот, общественный порядок являлся всецело определяемым произволом отдельных личностей».

[pagebreak]

Шершеневич писал, что сторонники механического представления редко становились на точку зрения исторической действительности, постольку общественный договор для них только методологический приём. «Для них не важно, было ли так в истории или нет, для важно доказать, какой вид должно принять общество, если предположить, что в основании его лежит общественный договор, обусловленный согласием всех, без чего никто не может считать себя связанным общественными узами».

Примерно с таких же позиций оценивает договорную теорию Трубецкой. Он утверждает, что «не общество есть продукт свободного творчества человека, а наоборот, человек есть продукт исторически сложившихся общественных условий, определенной исторической среды, часть социального организма, подчиненная законам целого».

А.И. Денисов, будучи сторонником материалистической теории происхождения государства, писал, что «договорная теория антиисторична, ибо в основу общественной жизни кладет индивида, человека. Вместе с тем эта теория односторонняя: подчеркивая, что историческое развитие должно определятся природой человека, она не замечает того, что человек воздействует на природу и создает себе новые условия существования».

Сторонники других концепций происхождения общества и государства, как правило, относятся к ней критически, находят в ней существенные изъяны. И это вполне естественно, так как любая существовавшая и существующая теория происхождения государства представляет собой лишь субъективный взгляд человеческой мысли на процессы объективного порядка. Познать закономерности общественного развития, возникновения и функционирования государства – задача, как подтверждает история, чрезвычайно сложная. Ее решение возможно на основе одновременной интеграции и дифференциации научных усилий различных школ и направлений, занимающихся вопросами происхождения государства и права.

Несмотря на то, что научность договорной теории оценивалась достаточно неоднозначно и противоречиво, вплоть до полного отрицания ее исторической самостоятельности, тем не менее некоторые аспекты данной концепции нашли свое реальное воплощение в практике государственного строительства. Примером этого могут служить США, которые в своей конституции юридически закрепили договор между народами, входящими в их состав, и определили цели этого договора: утверждение правосудия, охрана внутреннего спокойствия, организация совместной обороны, содействие общему благосостоянию.

Сторонники договорной теории различают 2 вида права. Одно-естественное, предшествующее обществу и государству. Второе – позитивное право – является порождением государства. Естественное право включает в себя такие неотъемлемые права человека, как право на жизнь, свободное развитие, участие в делах общества и государства. Позитивное же право основывается на требованиях естественного.

Понятие естественного права включает в себя представления о прирожденных правах человека и гражданина, которые являются общеобязательными для каждого государства.

Римские юристы наряду с гражданским правом и правом народов выделяли естественное право (jus naturale) как отражение законов природы и естественного порядка вещей. Цицерон говорил, что «закон государства, противоречащий естественному праву, не может рассматриваться как закон». Тем не менее, «закон, властвуя над людьми, принуждает его ко многому, что противно природе».

По мере развития человеческой мысли данная теория также совершенствовалась. В XVII- XVIII вв. Она активно использовалась в борьбе с крепостничеством и феодальной монархией. Идеи естественной теории в этот период поддерживались и развивались многими великими мыслителями и просветителями. В Голландии – это Гуго Гроций и Спиноза, в Англии -Томас Гоббс и Локк, во Франции – Жан Жак Руссо, Гольбах. В России одним из главных представителей этой теории права был Радищев.

Изложенные в их работах идеи нашли закрепление в американской Декларации независимости (1776 г.), во французской Декларации прав и свобод человека и гражданина (1789 г.) и в других государственных актах. Естественные, прирожденные права человека получили конституционное закрепление во всех современных правовых государствах.

Например в Конституции РФ от 12 декабря 1993 г.:

– каждый имеет право на жизнь ( Глава 2, ст.20 );

– на свободу и личную неприкосновенность ( ст.22 );

– каждому гарантируется свобода мысли и слова ( ст. 29 );

– каждый имеет право на труд и отдых ( ст.37 ).

В цивилизованном обществе нет оснований для противопоставления естественного и позитивного права, так как последнее закрепляет и охраняет естественные права человека, составляет единую общечеловеческую систему правового регулирования общественных отношений.

Основатели и продолжатели теории естественного права выступали против идеи божественного происхождения государства и права. В их представлении власть монарха является производной не от Бога, а от людей .Народ, говорил Руссо, может лишить правителей власти, если они нарушат заключенный между ними и гражданами договор.

4. Теория насилия


принадлежит к числу относительно новых теорий государства и права. Идейные истоки этой теории зародились еще в эпоху рабовладения. Ее представители считали, что государство возникает в результате насилия и завоевания. Более развернутое научное обоснование теория насилия получает в XIX-XX веках. Ее смысл состоит в том, что возникновение частной собственности, классов и государства является результатом внутреннего и внешнего насилия, то есть путем прямого политического действия. Государство продолжает быть органом угнетения только в тех странах, где еще не стерлись юридические различия между победителями и побежденными.

Наиболее характерные черты теории насилия изложены в работах Е. Дюринга, Л. Гумплевича, К. Каутского и других. Дюринг считал, что основой общественного развития являются формы политических отношений, а экономические явления – это следствие политических актов. Первоначальный фактор возникновения государства следует искать в непосредственной политической силе. Общество, по мнению Дюринга, состоит по меньшей мере из двух человек. Две человеческие воли как таковые вполне равны друг другу, и ни одна из них не может предъявить другой никаких положительных требований. При таком положении дела, когда общество состоит из двух равных лиц, неравенство и рабство невозможны. Для объяснения происхождения государства Дюринг образно привлекает третьего человека, так как без него нельзя принимать решение большинством голосов, а без подобных решений, то есть без господства большинства над меньшинством, не может возникнуть государства. По его мнению, собственность, классы и государство возникают как результат насилия одной части общества над другой.

[pagebreak]

Австрийский социолог и государствовед Гумплович является ярким представителем теории внешнего насилия. Согласно этой теории государство образуется вследствие завоевания сильного племени более слабого. В итоге завоевания возникает рабство: одно племя, победившее в борьбе, становится господствующим; другое, потерпевшее поражение, теряет свободу и оказывается в положении рабов. Рабство в свою очередь ведет к появлению частной собственности и классов. С частной же собственностью связан и ею обусловлен переход от кочевого быта к земледельческому, оседлому быту. Государственная власть, по Гумпловичу, возникает из физической силы: господство племени, основанное вначале только на физическом преобладании над другим племенем, постепенно превращается в государство класса, опирающегося на экономическое могущество последнего[6].

Каутский также видит источник государства во внешнем насилии, в войнах. Племя-победитель, по его утверждению, подчиняет себе побежденное племя, присваивает землю этого племени, а затем принуждает его систематически работать на себя, платить дань или подати. В результате такого завоевания возникает деление на классы, а принудительный аппарат, создаваемый победителями для управления побежденными, превращается в государство. Лишь там, пишет Каутский, где имеет место внешнее насилие, «возникает деление на классы, но не вследствие деления общины на различные подразделения, но вследствие соединения в одно двух общин, из которых одна делается господствующим и эксплуатирующим, другая – угнетенным и эксплуатируемым классом».

Ссылаясь на пример образования ряда стран Европы и Азии, которые возникали, по мнению ученого, не иначе, как путем насилия, Л. Гумплович делал окончательный вывод, согласно которому «вследствие подчинения одного класса людей другому образуется государство», а из потребности победителей обладать «живыми орудиями» возникали экономическая основа античной семьи, отношения властвования, существовавшие между господином и его слугою.

По мнению автора, «не из отдельных людей, как атомов, не из семейств, как ячеек, создается государство. Не отдельные личности и не семейства являются его основными частями». Только из различных «человеческих групп, из различных племен возникает государство и из них лишь состоит». Победители образуют правящий класс, а побежденные и порабощенные – «класс рабочих и служащих».

Во внутренней и внешней вражде племен и заключается все дело, а не в чем-то ином. Именно в племенах, в их взаимной борьбе, утверждает Л. Гумплович, а вместе с ним и его сподвижники, мы можем признать «главные основные части, действительные краеугольные камни государства, – в племенах, которые «мало-помалу превращаются в классы и сословия. Из этих племен создается государство. Они и только они предшествуют государству».

Таким образом, ни общественный договор, ни божественное провидение, ни «высшие» идеи, ни «известные потребности» или «рационалистические и нравственные мотивы», как это следует из других учений о происхождении государства и права, а лишь грубая сила, борьба, покорение одних племен другими – одним словом, прямое насилие – «вот родители и повивальная бабка государства» – являются основной причиной, согласно теории насилия, возникновения данных источников.

При этом насилие рассматривается не как некое ограниченное, локальное, а как глобальное, к тому же «естественное явление, порождающее не только единство противостоящих друг другу «элементов» государства – победителей и побежденных, правящих и управляемых, но и имеющее далеко идущие социально-экономические последствия.

Какие последствия имеются в виду? Прежде всего те, которые ассоциируются с появлением рабства. Последнее возникает, по мнению Л. Гумпловича, не в силу прежде всего внутренних причин, а затем уже внешних, как это имеет место в истории, а, наоборот, исключительно в силу воздействия на общество (племя, народ, нацию) извне, со стороны других сообществ, племен, народов, в результате войн, порабощения и закабаления одних племен или народов другими. Во всех подобных случаях, подчеркивают сторонники теории насилия, появляется военное превосходство того или иного народа (племени) над другим – «над жителями завоеванной страны». При этом ведущиеся войны, с одной стороны, производят «разрушительное действие», а с другой – в них обнаруживается и «некоторая положительная, известным образом созидающая государства сила».

Пока не было института рабства, пишет по этому поводу Л. Гумплович, пока не хватало этого первого условия для продолжительной жизни, до тех пор развитие государства было невозможно. О государственной жизни, о ее хозяйственных основах племя тогда лишь могло думать, когда оно приобретало необходимые для этого «живые орудия», т.е. когда оно «покоряло себе другое племя, порабощало и эту порабощенную массу разделяло между отдельными своими членами, когда оно таким образом создало первую государственную организацию...».

Сторонники теории насилия полагают, что до тех пор, пока племя состоит лишь из «схожих между собой единоплеменников», т.к. из «личностей, родившихся и воспитавшихся в одном и том же социальном обществе», между ними нет вражды, войн, а следовательно, и рабства. Когда же одно племя покоряет другое, то тут же как неизбежный спутник всбх завоеваний появляются рабы, возникает и развивается институт рабства.

Таким образом, согласно теории насилия, войны, насилие одних племен над другими рассматривается и в качестве основных причин рабства. Что же касается естественноисторического процесса зарождения и развития данного института, то он или вообще игнорируется, или же отодвигается на второй план.

[pagebreak]

Остается открытым также вопрос о причинах и природе закабаления. Захватнические войны, влекущие за собой порабощение одних племен другими, или, наоборот, расслоения общества институт рабства порождал захватнические войны? Ведь не следует забывать о том, что сам характер захватнических войн, порабощение одних племен и народов другими практически стали возможными лишь тогда, когда процесс развития орудий труда и производства в обществе достиг такого уровня, когда экономически стало возможным и выгодным закабалять побежденные племена и народы, эксплуатировать их, превращая в рабов.

Другим далеко идущим социальным последствием, которое ассоциируется, по мнению сторонников теории насилия, непосредственно с завоеванием и порабощением, является возникновением возникновение частной собственности. Насилие порождает рабство ведет к появлению частной собственности. С последней же связан, согласно теории насилия, переход племен от кочевого образа жизни и быта к оседлому земледельческому. Зарождающаяся при этом государственная власть опирается исключительно не физическую силу. Это – государство племени. Его основа – физическое преобладание одного племени над другим.

По мере развития общества государство племени перерастает в государство класса. Основой последнего является экономическое господство власть имущих. Л. Гумплович отмечает, что одновременно с процессом превращения племен в классы и сословия, а также эволюции государства протекает процесс развития сознания. «Племенное сознание в современном государстве отчасти исчезло, отчасти же, одновременно с превращением племен в сословия и классы, сменилось сословным и классовым сознанием».

Согласно теории насилия наряду с данными процессами развития общества и государства протекает также процесс дальнейшей эволюции частной собственности. Она рассматривается Л. Гумпловичем и его последователями не иначе, как некое орудие или средство в руках государственной власти.

Не оспаривая процесс эволюции общества, государства и собственности, следует обратить внимание на спорность решения вопроса о соотношении собственности и власти. Исторический опыт не подтверждает тезиса, выдвигаемого сторонниками теории насилия, о том, что государственная власть порождает частную собственность, а не наоборот. Не подтверждается тезис и о том, что собственность является орудием государственной власти. Все обстоит как раз наоборот. Собственность, в конечном счете, обусловливает как само появление государственной власти, так и ее характер. Собственность в основном определяет и ее служебную роль.

Можно по-разному относиться к научным исследованиям К. Маркса и Ф. Энгельса, а также к их философским обобщениям и выводам. Но не подлежит ни какому сомнению многократно подтвержденный самой жизнью их вывод, сделанный на примере Англии, о том, что собственность «правит аристократией». Именно она «дает возможность купцам и фабрикантам намечать депутатов для больших, а частью и для мелких городов; собственность дает им возможность усиливать свое влияние с помощью подкупа». Почему это происходит? Потому, что «народ еще не осознал ясно существо собственности, потому, что он вообще еще, – по крайней мере в деревне, – духовно мертв и потому мириться с тиранией собственности». Частично данные выводы справедливы и для современной России.

Говоря о теории насилия вообще и об учении Л. Гумпловича, в частности, следует заметить, что ее сторонники по разному характеризуют исторически первые и современные государство и право. Если раннее государство и право Л. Гумплович считал инструментами насилия, господства одних над другими, закабаления и угнетения, то более поздние и современные ему капиталистические он, во многом противореча самому себе, не считал таковыми.

Развитие, по Гумпловичу, идет по направлению все более возрастающего «равноправия низших слоев с высшими, подвластных с властвующими». Все больше смягчаются формы и методы властвования. Постепенно образуется «современное культурное государство». Складываются такие его черты и особенности, как режим парламентаризма и законности, равноправие граждан, доступ их к управлению делами общества и государства и др. Исходными причинами и условиями становления такого либерального государства считается, однако, насилие.

Теория насилия, равно как ранее рассмотренная естественно правовая теория, отражают взгляды лишь некоторых слоев общества и их представителей на природу государства и на его происхождение.

Наряду с ними в мире всегда существовали и существуют другие довольно известные теории. Среди них можно назвать, в частности, патриархальную теорию, основателем которой по праву считается древнегреческий философ Аристотель (384 – 322 гг. до н.э.). Согласно учению аристотеля государство, являясь продуктом естественного развития, возникает ρ результате появления и разразстания семьи. В основе образования государств лежит естественное стремление людей к взаимному общению.

Последнее приводит к тому, что из нескольких семей складывается селение или род, а из всех селений или родов образуется государство. Государство, по Аристотелю, является высшей формой общения, обнимающей собой все другие образования и формы общения. Оно «появляется лишь тогда, когда образуется общение между семьями и родами ради благой жизни».

Отвергать полностью теорию насилия нельзя не только из формальных соображений, но и на основании исторического опыта, который подтверждает, что завоевание одних народов другими являлось реальным фактором существования государственности исторически длительное время (например Золотая Орда). Элемент насилия, как внутреннего, так и внешность, объективно присутствовали ми сопровождали процесс любого государства (римское, древнегерманское государство, Киевская Русь). В более позднее время непосредственное насилие сыграло решающую роль в образовании американского государства: борьба между Севером и рабовладельческим Югом в итоге привела к образованию США. Ясно, что эти реальные факты исторической действительности лишь частично подтверждают истинность теории насилия, но не позволяют игнорировать ее научные положения.

Абсолютизируя роль насилия в истории, данная теория не учитывает того, что очень многие государства и правовые системы раньше и сейчас создаются и развиваются отнюдь не в результате завоевания извне или иным насильственным путем.

[pagebreak]

5. Психологическая теория государства и права


возникла в середине XIX века. Широкое распространение получила в конце XIX первой половине XX века. Ее наиболее крупный представитель русский государствовед и правовед Л. Петражицкий (1867 – 1931 гг.).

Ее сторонники определяют общество и государство как сумму психических взаимодействий людей и их различных объединений. Суть данной теории состоит в утверждении психологической потребности человека жить в рамках организованного сообщества, а также в чувстве необходимости коллективного взаимодействия. Говоря о естественных потребностях общества в определенной организации, представители психологической теории считают, что общество и государство есть следствие психологических закономерностей развития человека.

В действительности же объяснить причины возникновения и функционирования государства только с психологической точки зрения вряд ли возможно. Понятно, что все общественные явления разрешаются на основе психических актов людей и вне их нет ничего общественного. В этом смысле психологическая теория объясняет многие вопросы общественной жизни, которые ускользают от внимания экономической, договорной, органической теорий. Однако попытка свести всю общественную жизнь к психологическому взаимодействию людей, объяснить жизнь общества и государства общими законами психологии – такое же преувеличение, как и все другие представления об обществе и государстве.

Государство – явление чрезвычайно многогранное. Причины его возникновения объясняются многими объективными факторами: биологическими, психологическими, экономическими, социальными, религиозными, национальными и другими. Их общее научное осмысление вряд ли возможно в рамках какой-то одной универсальной теории, хотя в истории человеческой мысли такие попытки делались, и довольно успешно (Платон, Аристотель, Монтескье, Руссо, Кант, Гегель, Марке, Плеханов, Бердляев).

Суть психологической теории заключается в том, что она пытается объяснить возникновение государственно-правовых явлений и власти особыми психологическими переживаниями и потребностями людей.

Какие это переживания и потребности? Это потребность властвования у одних и потребность подчинения у других. Это осознание необходимости потребность послушания, повиновения определённым лицами в обществе. Потребность следовать их указаниям.

Психологическая теория государства и права рассматривала народ как пассивную инертную массу, ищущую подчинения.

В своих работах по теории государства и права Петражицкий подразделяет право на автономное (или интуитивное) и на позитивное (гетерономное). Автономное право образует переживания, исполняющиеся по зову внутреннего «голоса» совести. Позитивное правовое представление имеет место тогда, когда оно основано на чужом авторитете, на внешнем нормативном акте.

По Петражицкому, право выполняет распределительную и организационную общественные функции. Содержание распределительной функции выражается в том, что правовая психика наделяет граждан материальными и идеальными благами: неприкосновенностью личности, свободой совести, свободой слова и другими. Организационная функция права состоит в наделении субъектов властными полномочиями.

Несмотря на известную теоретическую сложность и «замкнутость» на психологической стороне правовых явлений общественной жизни, многие принципиальные положения теории Петражицкого, в том числе и созданный им понятийный аппарат, восприняты и довольно широко используются современной теорией государства и права.

6. Расовая теория


берет свое начало еще в эпоху рабовладения, когда в целях оправдания существующего строя развивались идеи естественного деления населения в силу у прирожденных качеств на две породы людей – рабовладельцев и рабов.

Наибольшее развитие и распространение расовая теория государства и права получила в конце XIX – первой половине XX в. Она легла в основу фашистской политики и идеологии.

Содержание расовой теории составляли развиваемые тезисы о физической и психологической неравноценности человеческих рас. Положения о решающем влиянии расовых различий на истории, культуру, государственный и общественный строй. О делении людей на высшую и низшую расы. Из которых первые являются создателями цивилизации и призванная господствовать в обществе и государстве. Вторые не способные ни только к созданию, но даже и к усвоению сформированной цивилизации. Их удел – слепое и беспрекословное повиновение. С помощью государства и права высшие расы должны господствовать над низшими.

Один из основателей расовой теории француз Ж. Гобино (18Ιοί 882 гг.) объявлял арийцев «высшей расой», призванной господствовать над другими расами. В фашисткой Германии была предпринята попытка переписать всемирную историю заново как историю борьбы арийской расы с другими расами. Носительницей духа высшей арийской расы объявлялась Германия. К низшим расам относились семиты, славяне и другие.

На расовой основе создавалась особая система ценности «души расы», «чистоты крови», «вождя нации» и т. п. Высшей цели арийца объявлялось сохранение чистоты крови. «Люди гибнут не из-за проигранных войн, – писал Гитлер в «МАЙН КАМПФ», – а из-за потери сопротивляемости... Все, что не является полноценной расой на земле – плевелы».

Важным средством решения всех важнейших государственно-правовых и божественных проблем объявлялась война. Для их оправдания использовались положения, высказанные известным немецким философом Ф. Ницше (1844–1890 гг.) типа: «война для государства такая же необходимость, как раб для общества», «любите мир как средство к новым войнам».

Расовая теория повлекла за собой чудовищную практику «узаконенного» уничтожения целых народов, национальных меньшинств, непримиримо относившихся к фашизму национальных слоев.

[pagebreak]

После печально известной речи У. Черчилля В марте 1946 года в городе Фултоне (США), положившей начало «холодной» войне, в советской прессе тут же последовала весьма примечательная реакция, подчеркивавшая богатый британский опыт использования расовой теории для оправдания колониальных войн. «Гитлер, – отмечалось в прессе, – начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г-н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы, как единственно полноценная нация, должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит г. Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные, должны господствовать над остальными нациями мира».

Исторически расовая теория изжила себя и была полностью дискредитирована несколько десятилетий назад. Она не используется больше как официальная или даже полуофициальная идеология. Но как «научная», академическая доктрина она имеет хождение в западных странах и в настоящее время.

7. Органическая теория

Представления о государстве как своеобразном подобии человеческого организма были сформулированы первоначально ещё древнегреческими мыслителями. Платон, например, сравнивал структуру и функции государства со способностью и сторонами человеческой души. Аристотель считал, что государство во многих отношениях напоминает живой человеческий организм, и на этом основании отрицал возможность существования человека как существа изолированного.

Образно свои взгляды он аргументировал следующим сравнением: как руки и ноги отнятые от человеческого тела, не могут самостоятельно самостоятельно функционировать, так и человек не может существовать без государства.

Суть органической теории такова: общество и государство представлены как организм, и поэтому их сущность возможно понять из строения и функций этого организма. Все неясное в строении и деятельности общества и государства может быть объяснено но аналогии с закономерностями анатомии и физиологии.

Органическая теория, видным представителем которой является Герберт Спенсер, в окончательном виде была сформулирована в XIX веке. По мнению Г. Спенсера, государство есть некий общественный организм, состоящий из отдельных людей, подобно тому как живой организм состоит из клеток. Важной стороной данной теории является утверждение о том, что государство образуется одновременно со своими составными частями – людьми – и будет существовать, пока существует человеческое общество. Государственная власть – это господство целого над своими составными частями, выражающееся в обеспечении государством благополучия своего народа. Если организм здоровый, то и клетки его функционируют нормально. Болезнь организма подвергает опасности составляющие его клетки, и, наоборот, больные клетки снижают эффективность функционирования всего организма[7].

Такое представление о государстве с первого взгляда может показаться наивным и далеким от науки. Однако в нем есть хорошая мысль, к которому нашей науке, возможно, придется возвратиться. Утверждение Спенсера о том, что теория государства станет научной лишь при условии, если она воспримет методологию и понятия естественных наук, не лишено объективного смысла

Во-первых, законы социальной жизни предопределяются законами естественными. Человек становится существом общественным, будучи уже биологически сформированным индивидом обладающим волей и сознанием. Первично он являлся творцом природы, затем членом общества, а затем гражданином государства. Понятно, что исчезновение человека как биологического вида одновременно будет означать гибель и общества, и государства. Следовательно, в общественной жизни необходима гармония естественных и социальных законов человеческого развития.

Во-вторых, органическая теория довольно четко вводит в понятие об обществе и государстве системный признак. Подавляющее большинство ее сторонников считает, что общество и его государственная организация – это сложная система, состоящая из взаимодействующих и взаимообусловленных элементов.

В-третьих, органической теорией обосновывается (Спенсер) дифференциация и интеграция общественной жизни. Одно из важных ее положений состоит в том, что разделение труда ведет к дифференциации общества. С другой стороны, интеграция объединяет людей в государство, посредством которого они могут удовлетворять и защищать свои интересы.

В настоящее время органическая теория, хотя и не пользуется прежней популярностью, но, однако, имеет до сих пор хождение на Западе.

8. Материалистическая (классовая) теория

исходит из того, что государство возникло прежде всего в силу экономических причин: общественного разделения труда, появления прибавочного продукта и частной собственности, а затем раскола общества на классы с противоположными экономическими интересами. Как объективный результат этих процессов возникает государство, которое специальными средствами подавления и управления сдерживает противоборстве этих классов, обеспечивая преимущественно интересы экономически господствующего класса.

Суть теории заключается в том, что государство явилось на смену родоплеменной организации, а право – обычаям. В материалистической теории государство не навязывается обществу из вне, а возникает на основе естественного развития самого общества, связанного с разложением родового строя, появлением частной собственности и социальным расслоением общества по имущественному признаку(с появлением богатых и бедных) интересы различных социальных групп стали противоречить друг другу. В складывающихся новых экономических условиях родоплеменная организация оказалась неспособной управлять обществом. Появилась потребность во властном органе, способном обеспечивать преимущество интересов одних членов общества в противовес интересам других. Поэтому общество, состоящее из экономически неравных социальных слоев, порождает особую организацию, которая поддерживая интересы имущих, сдерживает противоборство зависимой части общества. Такой особой организацией стало государство.

По утверждению представителей материалистической теории оно является исторически преходящим, временным явлением и отомрет с исчезновением классовых различий.

Материалистическая теория выделяет 3 основные формы возникновения государства: афинскую, римскую и германскую.

1) Афинская форма – классическая. Государство возникает непосредственно и преимущественно из классовых противоречий формирующихся внутри общества.

2) Римская форма отличается тем, что родовое общество превращается в замкнутую аристократию, изолированную от многочисленной и бесправной плебей2ской массы. Победа последних взрывает родовой строй, на развалинах которого возникает государство.

3) Германская форма – государство возникает как результат завоевания обширных территорий для государства над которыми родовой строй не дает ни каких средств.

Основные положения материалистической теории представлены представлены в работах К. Маркса и Ф. Энгельса.

Классовость и экономическая обусловленность права является важнейшим принципиальным положением марксистской теории. Основным содержанием этой теории является представление о том, что право является продуктом классового общества; выражением и закреплением воли экономически господствующего класса. При данных отношениях «господствующие индивиды... должны конституировать свою силу в виде государства и придать своей воле... всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона». То есть, возникновение и существование права объясняется необходимостью закрепления воли экономически господствующего класса в виде законов и нормативным регулированием общественных отношений в интересах этого класса. «Право есть лишь возведенная в закон воля».

Впоследствии положения марксисткой теории прочно вошли в отечественное право. На основе классового признака права делался вывод, что в обществе, где отсутствуют антагонистические классы, в праве выражается воля всех дружественных классов и слоев общества, руководимых рабочим классом.

Право полностью только тогда, когда общество осуществит правило: «от каждого по способности, каждому по потребностям», то есть когда люди настолько привыкнут к соблюдением основных правил общежития, что они добровольно будут трудиться по способностям.

Материалистическая теория ограничивает жизнь права историческими рамками классового общества. Она считает, что право – исторически преходящее явление, которое необходимо обществу лишь на определенном этапе его развития. С исчезновением классов, оно утратит полностью свою социальную ценность. Маркситско-ленинская теория утверждает, в полной мере определяемое его волей.

Заслугой марксизма являются постулаты о том, что право – это необходимый инструмент обеспечения экономической свободы индивида, являющийся «беспристрастным» регулятором отношений производства и потребления. Его нравственные основы в цивилизованном мире учитывают и реализуют объективные потребности общественного развития в рамках дозволенного и запрещенного поведения участников общественных отношений.

Представители других концепций и теорий происхождения государства считают положения материалистической теории односторонними, неверными, так как они не учитывают психологических, биологический, нравственных, этнический и других факторов, обусловивших формирование общества и возникновение государства. Тем не менее, считает Шершеневич, огромная заслуга экономического материализма состоит в доказательстве выдающегося значения экономического фактора, благодаря которому «в конечном счете» можно увязать «даже высокие и благородные чувства человека с материальной стороной его существования». «Во всяком случае, – продолжает Шершеневич, – экономический материализм представляет одну из самых крупных гипотез в учении об обществе, способную лучше всего объяснить массу общественных явлений».
Подробнее Разместил: rat Дата: 28.03.2009 Прочитано: 65732 Комментарии
0
Распечатать

Современные учения об обществе и государстве

1. Теория индустриального общества


1.
В отличие от просветителей, которые считали, что опора на рациональные принципы, распространение знания и образования обеспечат социальный прогресс, в теориях индустриального, постиндустриального и информационного общества в качестве основной движущей силы прогрессивного социального развития рассматривается научно-технический прогресс, внедрение научных технологий в производство и структуры социального управления. В этом отношении теории индустриального общества противостоят и историческому материализму, признающему материальное производство основной детерминантой истории. Насчитывается целый ряд концепций индустриального, постиндустриального и информационного общества, которые разрабатывали Р. Арон, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейт, Д. Белл, О. Тоффлер, Дж. Несбитт и др.

Р. Арон рассматривал социальный прогресс как переход от аграрного к индустриальному обществу. Аграрным он называл традиционное, докапиталистическое общество, в котором господствует натуральное хозяйство и сословное деление. Промышленно развитое общество характеризуется, с его точки зрения, массовым рыночным производством и буржуазно-демократическим строем. Переход от аграрного общества к индустриальному осуществляется благодаря научно-технической революции. В результате внедрения научных технологий в производство и управление происходит коренное изменение социальной структуры, переход общества на новую, более высокую стадию развития. Исследуя вопрос о перспективах индустриального общества, Р. Арон исходит из общего гуманистического убеждения в том, что максимальный рост производства и потребления нельзя рассматривать в качестве главной цели индустриального общества. Декларирование этой цели, скорее всего, возникает под давлением господствующей идеологии. В связи с этим Р. Арон выдвигает концепцию деидеологизации. Ближайшим будущим индустриального общества, с его точки зрения, станет сближение (конвергенция) двух альтернативных экономических систем (капитализма и социализма) и распад тоталитарных идеологий.
2.

У. Ростоу наряду с Р. Ароном является одним из первых теоретиков индустриального общества. Ему принадлежит концепция «стадий экономического роста», получившая распространение в 50-60-х годах XX в. Разрабатывая эту концепцию, У. Ростоу пытался создать теорию, альтернативную марксистскому учению об общественно-экономических формациях. У. Ростоу выделяет 5 этапов развития общества, различающихся между собой уровнем технологического развития.

1) Стадия «традиционного общества» (аграрного общества) характеризуется примитивным сельскохозяйственным производством, иерархической социальной структурой и «доньютоновским» уровнем науки и техники.

2) На стадии «переходного .общества» создаются предпосылки «сдвига» – перехода к принципиально новому типу общества, основанному на промышленной революции. Среди этих предпосылок – рост производительности сельского хозяйства, появление «нового типа – предпринимателей», выступающих как движущая сила общества, рост «национализма», возникновение централизованного государства.

3) Стадия «сдвига» – это эпоха «промышленной революции», в которой осуществляется быстрый рост основных отраслей промышленности и радикальное изменение методов производства.

4) Стадия «зрелости» – индустриальное общество, характеризующееся широким внедрением достижений науки и техники, ростом городского населения, увеличением доли квалифицированного труда, изменением структуры занятости.

5) Заключительной, пятой стадией У. Ростоу считает «эру высокого массового потребления». Основными проблемами этого общества становятся проблемы потребления, а не производства, основными отраслями промышленности – сфера услуг и производства товаров массового потребления, а не традиционные отрасли.

2. Концепция нового индустриального общества Гэлбрейта (р. 1908)


Дж. Гэлбрейт[8] выдвинул концепцию нового индустриального общества, в котором основную роль играют крупные корпорации и «техноструктура», сообщество специалистов разного уровня, работающих с информацией. В новом индустриальном обществе рынок не играет главной роли в экономике. Крупные корпорации руководствуются не законом получения максимальной прибыли, а скорее законом выживания. Разрабатывая стратегию выживания, корпорации вынуждены согласовывать свои цели с общими социальными целями. Здесь становится необходимой выработка долгосрочных стратегий и, в конечном счете, планирования производства. Таким образом, индустриальное общество должно перейти к планомерно функционирующей экономике в сфере крупного производства, т. е. там, где господствует техноструктура.

С точки зрения политической Дж. Гэлбрейт оценивает индустриальное общество как «мягкое рабство». Государство не в состоянии обеспечить свободу, потому что цели государства и цели гражданского общества не совпадают. Политические деятели не могут решить этот вопрос, поскольку их персональные цели часто противоречат общественным целям. Индустриальная система, основанная на внедрении достижений науки в производство, вызывает к жизни новую социальную силу – интеллектуалов (ученых, профессоров университета, художников). В отличие от техно-структуры, эти люди не связаны однозначно с какой-то организацией. Они по сути своей индивидуальности. Они, в отличие от политиков, не могут избавиться от чувства ответственности за судьбы общества в целом. Они способны улавливать истинные цели общества, истинное понимание свободы.

[pagebreak]

3. Концепция постиндустриального общества Белла (р. 1919)


В 70-е годы XX в. начинает развиваться концепция постиндустриального общества, одним из первых теоретиков которой стал Д. Белл. Постиндустриальное общество он представляет как общество, где организация теоретических знаний является первостепенной. Интеллектуальные институты являются центральными в социальной структуре. Общество переориентируется с производства предметов потребления на другие цели: чистая экология, обилие информации, информированность о человеке и обществе, развитие сети услуг бытового и культурного назначения. Совершенство технологии снизит энерго- и материалоемкость производства. На первое место выйдет развитие экологически чистых технологий, телекоммуникаций, способов передачи информации.

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО – обозначение в социологии и футурологии новой стадии общественного развития, следующей за индустриальным обществом. В различных концепциях "постиндустриального общества", выдвинутых в кон. 60-70-х гг. 20 в. (Д. Белл, Г. Кан, З. Бжезинский, А. Турен и др.), основой поступательного развития общества считается смена различных технологических эпох, а также отраслевое и профессиональное разделение труда. Ведущую роль в постиндустриальном обществе" приобретают сфера услуг, наука и образование, корпорации уступают главное место университетам, а бизнесмены – ученым и профессиональным специалистам. В 80-х гг. концепция постиндустриального общества" получает развитие в теории "информационного общества" (Е. Масуда, Дж. Нейсбит и др.), в которой отражен реальный рост значения в жизни общества производства, распределения и потребления информации.

4. Теория информационного общества


В теориях информационного общества использование информации становится главным фактором общественного развития. Так, например, в работах А. Тоффлера динамика мировой цивилизации представлена как волновые всплески, которые подталкивают человечество на новый, более высокий уровень единства и взаимозависимости. Первая волна – аграрная культура. Вторая волна – индустриальная культура. Третья волна – информационная стадия. Для последней характерны быстрые и массовые изменения, создающие принципиально новую цивилизацию, основывающуюся на высокой технологии, информации и новых способах достижения экономических целей.

5. Политическое: концепция Карла Шмитта (1888–1985)


1. Карл Шмитт (1888–1985) и его концепция политического

Шмитт (Schmitt) Карл – немецкий правовед, социолог, политолог. Один из самых противоречивых социально-политических мыслителей XX в. В 1980-е ФРГ переживала нечто вроде "ренессанса" идей Шмитта. Неоднозначность этой фигуры обусловлена как сложностью и неординарностью предложенной им концепции "политического", так и фактами его творческой биографии. Оценки научных работ Ш. лежат в диапазоне от "коронованного юриста фашистского режима" до "самого молодого классика политической науки", мыслителя "ранга Гоббса и Макиавелли". Роль Шмитта в идейно-политической борьбе времен гитлеровской Германии породила своего рода дело Шмитта, которое, как и дело Хайдеггера, до сих пор “не закрыто”. Эта аналогия вполне уместна уже хотя бы потому, что эти ученые были в свое время хорошо знакомы. Шмитт даже испытал определенное влияния идей Хайдеггера, когда попытался определить экзистенциальные, бытийственные основания мира политического.

Но самое главное, понимание сути концепции политического Шмитт, точно так же как и философии Хайдеггера, очень часто подменяется спекуляциями по поводу их политической ангажированности. Вместо вдумчивого изучения наследия Шмитта, гораздо чаще можно встретить лишь упоминание о дихотомии "друг – враг", которого оказывается достаточным, чтобы "заклеймить" взгляды этого ученого как "несостоятельные" и "реакционные".

Определяющее значение для понимания его наследия в целом остается за ранним периодом его творчества (1922-1933), когда была опубликована работа "Понятие политического" (1925). В ней были сформулированы основополагающие моменты его концепции власти, определены понятия политики и государства. Обращаясь к политико-правовой проблематике, Ш. активно вводит в обращение понятие "политического".

2. Политика как особая сфера общественного бытия

Обращаясь к политико-правовой проблематике, Карл Шмитт активно вводит в обращение понятие "политического". Оно используется для обозначения политики как независимого социального начала, существующего наряду с экономикой, правом, этикой и др. В своей методологии анализа политического мира Ш. расходится не только с марксизмом, для которого политика (надстройка) в значительной степени определяется экономикой (базисом), но и с Аристотелем, поставившим политику в прямую зависимость от государства, полиса.

Не стремясь дать исчерпывающее определение политики и государства, Шмитт утверждает принципиально иной характер их взаимосвязи. «Понятие государства – пишет он, – предполагает понятие политического». Это значит, что определение сущности государства уже предполагает некоторое понимание политики, которая имеет своим предметом нечто большее, чем управление государством. Будучи с государством тесно связанной, она все же имеет более глубокие корни и собственный онтологический статус.

Для определения уникальности и несводимости политического к любой другой сфере общественной жизни Шмитт вводит особые критерии "политического". По его мнению, феноменологические основания политики находят выражение в специфически политическом различении "друг – враг". Подобно различению "добро-зло" в этике, "прекрасное-безобразное" в эстетике, "выгодно-невыгодно" в экономике, оно конституирует своеобразие и уникальность мира "политического".

Сфера разделения на друзей и врагов – это та демаркационная линия, за которой, по Шмитту, начинается сфера "политического". Понятия "враг" и "война" и по сегодняшний день вызывают в адрес Ш. наиболее жесткую критику. При этом зачастую упускается из виду то обстоятельство, что "враг" в концепции Ш. имеет глубокий экзистенциальный смысл. Это не просто личный враг, неприятель, соперник (лат. inimicus).

[pagebreak]

3. Враг есть враг

В политике имеется ввиду враг публичный, враг всего народа (лат. hostis). В отличие от личного врага, публичный враг не обязательно зол и безобразен – хотя этические и эстетические критерии очень часто привлекаются для того, чтобы вызвать ненависть к нему. Отношения с ним могут быть вполне выгодны в экономическом плане. Но однажды он становится врагом и в качестве такового отрицает сам способ бытия, который сложился в данном обществе. Это значит, что отношения между государствами обострились до того, что приобрели характер политической противоположности, т. е. реальной возможности вооруженной борьбы.

4. Война

Возникает угроза физического уничтожения и, как результат крайнего обострения политических противоречий, – война. Собственно, война – это уже удел не политиков, а военных. Она имеет собственные законы, тактику и стратегию. «В войне, – пишет Шмитт, – противники... открыто противостоят друг другу... так что различение друга и врага тут уже не является политической проблемой, которую надо решать солдату». Война предполагает «уже наличествующее политическое решение о том, кто есть враг».

Война – это не цель и даже не содержание политики. Однако ее реальная возможность создает "поле напряжения" для специфически политического поведения. Дипломатия может и должна строить отношения между государствами, избегая войны, но она не может и не должна забывать о возможности такого поворота событий.

5. Своеобразие политического

Своеобразие "политического" заключается в том, что оно не имеет своей предметной области и черпает силу из других сфер. Нельзя сказать о "чисто" политических противоречиях. "Политическое" является только степенью интенсивности обострения иных – религиозных, экономических, национальных и прочих проблем. Это означает, что, достигая определенного градуса, противостояние переходит в качественно иную стадию.

Такой тип отношений подчиняет себе все другие и отныне уже не важно, каковы были первоначальные мотивы противостояния. "Политическое" есть высшая степень ассоциации и диссоциации людей. Оно подчиняется своим законам, которые зачастую оказываются выше этических норм и экономической целесообразности.

Политическое противоречие способно столкнуть друг с другом в гражданской войне соседей, братьев, отцов и детей.

6. Государство – носитель политического

Важнейшую роль в концепции "политического" Ш. играет государство. Различение "друг – враг" требует компетентности и единства воли. Но общество представляет собой совокупность конкурирующих и соперничающих между собой групп. Лишь государство является тем "главенствующим единством", которое является политическим по своей сути.

Во-первых, оно обладает безусловным приоритетом перед хозяйственными, профсоюзными и иными объединениями, потому что предполагает самое сильное из возможных разделений – разделение на друзей и врагов. Все остальные виды внутригосударственного разделения "снимаются", отступают на задний план, перед разделением политическим. Лишь в государстве как политическом единстве люди способны противостоять другой политической совокупности в открытой вооруженной борьбе.

Во-вторых, именно государство выступает в роли субъекта, имеющего исключительное право решать, достигло ли противоречие градуса "политического" и кто может считаться врагом, а кто другом. В концентрированном виде это право выражается в jus belli (праве объявления и ведения войны).

7. Право или решение?

В политико-правовой науке Шмитт значится как представитель децизионизма. Децизионисты в противовес нормативистам (Г. Кельзен и его сторонники) утверждали, что определяющая роль в государстве принадлежит не праву (норме), а решению.

Государственная власть имеет право решать в тех случаях – и в этом ее глубинная суть, – когда под вопросом судьба сообщества как такового. В таких случаях норма, закон – слабый помощник. Право призвано регулировать устоявшееся и привычное. Дело политики – непредвиденное, уникальное, не поддающееся нормированию.

Экстремальные ситуации (в терминологии Шмитта это "серьезный случай" – Ernstfall) требуют незамедлительного авторитетного решения, право на которое обусловлено суверенитетом власти. Всякие попытки присвоить себе такое право одной из групп внутри государства означает посягательство на его суверенитет и ведет к гражданской войне.

Аналогично и во внешнеполитическом плане отказ либо лишение государства права решать в отношении друзей и врагов означает утрату суверенитета и включение его в другое, более дееспособное политическое единство.

8. Либерализм или вооружение?

Шмитт выступал как непримиримый критик либерализма, растворяющего, по его мнению, "политическое" в экономической конкуренции и этических разногласиях. Этот спор не утихает до сих пор.

Критики Шмитта отмечают, что современный мир движим стремлением к взаимовыгодному сотрудничеству и рассматривать его через призму "друзей и врагов" – не что иное, как анахронизм.

Сторонники Шмитта, а их немало среди представителей самых разных политических и идеологических ориентаций, указывают на конфликтность современных международных отношений. Лицо Европы в конце XX в. определяют не только интеграционные процессы, но и распад крупных государств (СССР, Югославия). Неутихающие вооруженные конфликты в различных уголках земного шара лишний раз подтверждают слова Шмитта о том, что «политический мир это плюриверсум, а не универсум». Он представляет собой совокупность государств, каждое из которых обладает суверенным правом на определение друзей и врагов, на политические отношения.

И каким бы маленьким ни было государство, оно дорожит своим суверенитетом, своей политической самостоятельностью. По Шмитту, нельзя сказать ничего определенного о слиянии мирового сообщества в "единое государство", когда это произойдет, и произойдет ли вообще. Но до тех пор, пока на планете существует хотя бы 2 государства, сохраняется возможность их столкновения, а, значит, "политическое" не утратит своей предметной сферы.


ЛИТЕРАТУРА:

Коркунов М.Н. Лекции по общей теории права. СПб., 1894 С. 184-185.
Подробнее Разместил: rat Дата: 28.03.2009 Прочитано: 29653 Комментарии
0
Распечатать
Щебень гранитный и карьерный песок для Куркино строим на века!
Главная | Основы философии | Философы | Философская проблематика | История философии | Актуальные вопросы