Романтизм
Фридрих Гёльдерлин (1770—1843) не принадлежал к обществу романтиков (он был дружен с Шеллингом и Гегелем), но его поэзия несет на себе печать романтизма. Трагично сложилась его судьба: половина жизни — в уединении, другая половина — в безумии. После долгих лет непонимания в нем признали наконец гения немецкой поэзии В этом немалая заслуга Хайдеггера, тончайшего интерпретатора творчества Гёльдерлина
Свободный от страданий чистый дух
Материей гнушался, ни в чем не отдавая ей отчета, Нет мира для него ведь, кроме духа, Нет больше ничего
Мы чувствуем границы собственного существа , И сдерживаемая сила восстает нетерпеливо
Против цепей своих, и дух летит назад, домой, Ведь никаким сопротивлением не одолеть в нас
Голос тот божественный
Мы чувствуем себя, не чувствуя других
Любовь к Греции, духовное превосходство красоты и поэзии, коим заповедано Бесконечное Единое, непосредственное ощущение принадлежности ко всеобщему, обожествление Природы, даю щей начало и богам, и людям, — все эти типично романтические мотивы мы находим у Гёльдерлина Христианские темы звучат в его гимнах «Хлеб и вино», «Единственный», «Латмос», хотя и в странном смешении с греческим пантеоном. Себя Гёльдерлин видит ни много ни мало новым пророком, почти Иоанном с новым Апокалипсисом.
Там вырастали герои в колыбели бронзовой, С сердцем, исполненным силой, Как не стать было им небожителями, Громоподобными выступают они перед нами
«Гиперион, или Отшельник в Греции» — роман, начатый в 1792м и законченный в 1799 г , герой которого формируется как личность, путешествуя (знаменитое романтическое «Wanderung»). Гиперион — грек из XVII столетия, он горит желанием защитить независимость отечества от турок, возродить древнюю славу Греции, однако его ждут разочарования Никто его не понимает, умирает возлюбленная Диотима Гиперион бежит в Германию, но и там его преследует равнодушное непонимание. И только в лоне божественной природы он находит успокоение. В этом гимне природе — весь романтизм с его ориентацией на природу.
«О природа, о человеческом мечтал я долго, тщетно, но теперь говорю, лишь ты жива, все прочее, натужно мыслимое, тает. как кусочки воска, под пламенем твоим... Как долго я тебя не замечал И сколько раз толпа тебя дразнила, но боги твои живы и счастливы в безмолвии, покое.. Люди, как гнилые плоды, опадают с тебя пусть они умрут, вернутся к твоим корням, и я, о древо жизни, зазеленею с тобой и легким дуновением коснусь твоих ветвей с молодыми побегами! Нежно и трепетно, ибо все мы — семена и злаки одного златого колоса Вы, недра земли! вы, цветы! вы, леса, и вы, орлы! и ты, сестра света! Как стара и всегда свежа наша любовь! Свободны мы, зачем менять способы жизни? Уподобимся же друг другу, в глубине мы так похожи И мы, о Диотима, не разлучены, слезы по тебе напрасны кто может разделить любящих Сколько бессмысленных слов напридумали эти странные люди Все приходит под действием желания, и все заканчивается миром Исходят из сердца и возвращаются к сердцу вены, и все — единая, вечная, сияющая жизнь».
Лит: Реале Д.,Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней.
|
