Размышляя об источниках истинного познания, Бэкон пришел к заключению, что таковыми могут быть исключительно опыт и наблюдение.
Он убедился, что действительная причина и корень всех зол в науке, которые к его времени столь ясно обнаружились в царившей до того схоластической метафизике, заключается в том, что "ошибочно превознося и преувеличивая силы ума, мы не ищем для него надлежащих пособий".
Этими пособиями, единственными, способными привести к познанию истины, он признал опыт.
"Оставьте"-, говорил он, - "трудиться напрасно, стараясь извлечь из одного разума всю мудрость; спрашивайте природу, она хранит все истины, и на ваши вопросы будет отвечать вам непременно и утвердительно".
Важно не то, что он отметил значение опыта для получения точных знаний, но то, что он развил целую теорию того, что может дать опыт и как им необходимо пользоваться, - теорию, которая получила название "теории наведения или индукции".
Метод индукции, в своей элементарной форме, был известен еще и древним грекам и состоял в выводе через простое перечисление фактов наблюдения, но Бэкон, давший это название практиковавшемуся с древности приему, признал его недостаточным и положил начало более строгому научному приему наведения: он учил, как нужно производить опыты и наблюдения и как пользоваться ими, чтобы получить, по его мнению, всеобщие и необходимые истины, а не обыденные, часто ошибочные выводы из наблюдений над случайными, хотя бы и многочисленными явлениями. Он указал признаки научной индукции, отличающие ее от сомнительной, обыденной, на те основания, которые характеризуют строгую индукцию и сообщают ей характер не случайности, а всеобщности и необходимости.
Он требует поверки всякого вывода из фактов путем повторных, в определенном направлении построенных опытов и наблюдений, и постепенного, постоянно контролируемого опытом, восхождения до общих положений, предостерегая в то же время от тех заблуждений ума, которые внедряются путем привычки и воспитания и имеют своим источником вековые предрассудки (idola), бессознательно передаваемые от поколения к поколению.
Все свои философские размышления он изложил в ряде сочинений и особенно обстоятельно в трактате "Novum' organon".
Фрэнсис Бэкон, положил, таким образом, начало особой философской школе, которая известна под именем эмпиризма (сенсуализма) и получила особое развитие в Англии.
Но Бэкон, так настойчиво отказывавший в доверии чистому разуму, имел для своих выводов слишком мало фактического материала, руководствуясь исключительно теми ничтожными данными, которые могла доставить в его время физика, находившаяся в младенческом состоянии, которую он именовал, тем не менее, матерью всех наук.
О наиболее богатым материалом, который могли доставить для теории познания уже высоко развитые математические науки с механикой и астрономией, он был, как упоминалось, мало знаком.
Поэтому, его суждения, хотя и весьма глубокомысленные, и во многом правильные, были построены на отвлеченных началах, без достаточного фактического обоснования, т.е. преимущественно на началах того же чистого разума, доверять которому он сам же не разрешал.
Предостерегая от обманчивых представлений, которые он разделил, на 4 категории: 1) idola tribus, лежащие в природе всякого человека, 2) idola specus, зависящие от особого склада ума отдельных лиц, 3) idola fori, происходящие от недостатков человеческой речи и взаимоотношений людей друг к другу и 4) idola theatri, основанные на предании. Он сам подпал под категорию idola specus, игнорируя математические науки и не поняв значения дедуктивного метода только потому, что сам был недостаточно образован.
Стеклов А.В.
|
