Гегель
Отношение Гегеля к романтизму вызывало горячие споры. Гегелевская концепция реальности и Духа выросла из романтического мировоззрения, но последнее получило окончательную завершенность и было преодолено. Бесконечное романтическое «Streben» (или «устремление») обретает положительный смысл посредством гегелевской концепции движения Духа как саморефлсксии. Гегель освобождает «устремление» от неопределенности. Оно совпадает с самореализацией и самопознанием Духа.
Однако более всего Гегель преодолевает романтизм в методологическом аспекте. Он резко полемизирует с претензией романтиков на непосредственное постижение Абсолюта. Парадигматическим представляется оспаривание им «веры», которую, как уже было сказано, Якоби считал способом непосредственного достижения Абсолюта. Для Гегеля, напротив, постижение истины «абсолютно обусловлено опосредованием», и «неверно, что существует непосредственное знание без опосредования». Правы романтики в стремлении перешагнуть границы собственного ума, который, несмотря на все свои аналитические приемы и дедуктивные возможности, неспособен одолеть пределы конечного, а значит, и не может удержать бытие и истину, которые бесконечны. Но ведь бесконечное не постигается чувством, интуицией или верой, которые ненаучны. Следовательно, преодолев «неметодичность» чувства и душевного порыва, нужно найти тот «метод», который сделает возможным постижение Абсолюта именно «научным» путем.
Задача, которую Гегель ставит перед собой, в отличие от романтиков и предшественников идеалистов, состоит в «содействии восхождению философии к высотам науки» через открытие и применение «нового метода». Такой метод Гегель находит в диалектике. Диалектика становится тем орудием, с помощью которого наш философ придает строгую форму безотчетным порывам романтиков. Иначе говоря, диалектика превращается у него в систему научного метода.
Диалектика, как мы знаем, является открытием древних. Рожденная в лоне элейской школы (в основном благодаря Зенону), она достигла своих вершин в трудах Платона. В Новое время ее использовал Кант в «Критике чистого разума», но ограничил ее уровнем систематического развития антиномий, остающихся неразрешенными, и лишил тем самым ее познавательного значения. Пробуждение интереса к греческим мыслителям придало новый вес диалектике как высшей форме познания, что уже было с Платоном. (Именно Гегелю, между прочим, принадлежит заслуга выдвижения на передний план так называемых диалектических диалогов Платона — «Парменида», «Софиста» и «Филеба», — на которые до того почти не ссылались и которые после Гегеля были признаны основополагающими.)
Тем не менее, между классической и гегелевской диалектикой имеется как немаловажное совпадение, так и существенное различие. Древние, говорит Гегель, далеко шагнули в поиске научного подхода, сумев подняться от частного ко всеобщему. Платон доказал ущербность чувственного познания как просто «мнения» и возвысился до мира Идей; Аристотель, между тем, указал путь приведения всего частного ко всеобщему понятию. Впрочем, Гегель считал Идеи Платона и аристотелевские понятия застывшими и затвердевшими. Учитывая, что реальность — это становление, движение и динамика, он показал необходимость реформировать диалектику, дабы повысить ее действенность.
Необходимо было наделить движением сущности и всеобщее мышление, что знали уже античные писатели. «Через такое движение, — пишет Гегель, — чистые идеи превращаются в понятия и лишь тогда становятся тем, чем действительно являются: самодвижением, кругами духовных начал. Это движение чистых сущностей также составляет в целом природу научности». Так сердцем диалектики становится движение. Причина этого ясна, ведь мы знаем, что движение — это сама природа Духа, движение — «удержание от распада», жизненная сила бытия. Из вышесказанного о Духе следует, что подобное диалектическое движение не может быть ничем иным, как определенного рода круговым или спиралевидным движением с триадическим ритмом.
Понимание «трех сторон», или моментов диалектического движения, прояснит для нас глубинную, подлинную основу мышления Гегеля. Эти три момента принято обозначать в упрощенной форме терминами: 1) «тезис»; 2) «антитезис»; 3) «синтез». Гегель пользуется ими в редких случаях и отдает предпочтение более сложному языку. Первый момент назван Гегелем «абстрактной, или рассудочной, стороной»; второй определен как «диалектическая (в узком смысле), или негативно разумная, сторона»; третий обозначен как «спекулятивная, или позитивно разумная, сторона». Рассмотрим эти три пункта более детально.
|