В толковании Св. Писания Тертуллиан избегал всякого аллегоризма, понимая Св. Писание только буквально. Всякое аллегорическое толкование возникает тогда, когда человек считает, что он, если можно так сказать, несколько умнее Автора Св. Писания. Если Господь хотел сказать именно это, то Он это и сказал. Человек в своей гордыне придумывает всякие аллегорические толкования, которые лишь уводят христиан от истины. Если что-то непонятно, если что-то кажется противоречивым или противоречит другим положениям, это означает, что истина, сокрытая в Библии, превосходит наше понимание. Это только доказывает богодухновенность истины, данной нам в Писании. Это высшая истина, в которую можно лишь верить, а не подвергать ее каким-то сомнениям и толкованиям. И тем более надо верить, чем меньше она тривиальна и чем более парадоксальна. Отсюда вытекает известный тертуллиановский тезис: «Верую, ибо абсурдно». Эта фраза самому Тертуллиану не принадлежит, но у него много выражений, в которых видна приверженность данному тезису, например – «После погребения Христос воскрес, и это несомненно, ибо невозможно».
Путь к вере, по Тертуллиану, пролегает не только через Откровение, не только через Св. Писание, но и через самопознание. Тертуллиан утверждает, что изобретения философов ниже свидетельства души, поскольку душа старше любого слова. Здесь он повторяет положение Сократа; именно по этой причине Сократ не записывал своих сочинений. Именно поэтому, считает Тертуллиан, Иисус Христос в качестве Своих апостолов выбрал простых рыбаков, а не философов, т.е. людей, не имеющих лишнего знания, а только чистую душу.
Философия – источник всех ересей
Отход от чистоты души к ее философизации порождает все ереси, поэтому, как говорит Тертуллиан, если мудрость мира сего есть безумие, то безумие есть мудрость, т. е. истинная философия есть отказ от всякой мудрости, от всякой философии. Главная причина всех ересей есть философия. Поэтому, стараясь сохранить единство Церкви (а в то время уже возникли ереси: гностицизм, монтанизм), Тертуллиан старался уязвить философию, считая, что именно она в этом виновна. Этому посвящен трактат "К язычникам", где утверждается, что Аристотель дал орудие еретикам, а Сократ есть орудие диавола для того, чтобы вести людей к погибели.
«Что общего у Афин и Иерусалима? У Академии и Церкви? У философии и христианства?» – риторически вопрошает Тертуллиан. Подчеркивая пропасть между библейским откровением и греческой философией, Тертуллиан утверждал веру именно в силу ее несоизмеримости с разумом. В XX веке эти же фразы повторит известный русский философ Лев Шестов. Он повторяет положение Тертуллиана о превосходстве веры над философией.
Но Тертуллиан использует сократовский метод самопознания, кинический принцип обращения к нашей жизни и многие стоические положения. Так, Тертуллиан утверждает, что существует некоторая познавательная способность, эта способность едина; чувства и разум – некоторые проявления этой способности. И в мыслях, и в чувствах проявляется одна душа. И чувства, и разум по своей природе безошибочны и дают нам истину в ее полноте, в ее целостности. Ошибается в дальнейшем человек, который неправильно использует данные чувства и разума.
Материалистические уклонения Тертуллиана
Потом Тертуллиан примкнул к ереси монтанистов, порывая с Церковью и упрекая ее в непоследовательном проведении принципов аскетизма и мученичества. Будучи мистически настроенными, монтанисты утверждали приоритет своего внутреннего мира перед Откровением. Они пришли к выводу, что откровение, которое было дано их Монтану, в некотором смысле выше Откровений, которые даны апостолам, как Откровения, данные Иисусу Христу, выше откровений, данных Моисею.
В своем понимании души и, главным образом, Бога Тертуллиан также основывался на стоических положениях. Правда, есть и расхождения. Он считал, что Бог непостижим, хотя свойства Его видны из Его творений, т.е. из природы. Поскольку природа едина, то Бог Един, поскольку сотворена, то Бог Благ. Но вслед за стоиками Тертуллиан повторяет, что Бог – некий материальный дух. И вообще в мире нет ничего нематериального. Материальность имеет только разные оттенки, разные степени.
Так, материальность души отличается от материальности вещей, а материальность Бога превосходит материальность души. Бестелесного ничего нет. Сам Бог есть Тело (трактат "О душе"). Душа тоже телесна, ибо в противном случае она не могла бы руководить телом. Душа – это тончайшее тело, разлитое в нашем материальном теле, во всем человеке. В качестве доказательства Тертуллиан приводит тот факт, что человек при рождении наследует некоторые материальные свойства родителей, что ребенок похож на родителей не только внешне, но и некоторыми чертами характера, т. е. душой.
Некоторые аргументы Тертуллиан черпает и в Библии, приводя известную притчу о богаче и Лазаре, где сказано, что душа Лазаря наслаждается прохладой, а душа богача мучается от жажды. Мучения и наслаждение не могут испытывать те, кто не наделен телесной природой. Однако вслед за стоиками Тертуллиан утверждает, что, с одной стороны, судьба человека полностью определена Божественным провидением (Бог предвидел все – даже гонения на христиан), но не отрицает человеческой свободы, иначе не нужен был бы закон. Человек свободен и может выбирать между добром и злом. Будучи не совсем благ, не имея божественной совершенной природы, человек часто выбирает не совсем то, что ему нужно. Задача человеческой жизни состоит в выборе между добром и злом в пользу добра. Человек должен становиться добродетельным, т.е. тем, что заложено в природе его души. |
