Необходимо заметить, что на первый взгляд бэконовская индукция выведения кажется сходной с методом Поппера, согласно которому наука движется вперед путем опровержения гипотез.
"Бэкон, Милль и другие распространители этого типа индукции полагали, что, исключив все ложные гипотезы, можно получить истинную теорию. Иными словами, они не отдавали себе отчета в том, что число соперничающих гипотез всегда бесконечно, даже если, как правило, в каждый отдельный момент мы можем принимать в расчет только определенное их число" (Поппер). Действительно, отмечает Б. Фаррингтон, Бэкон заблуждался относительно размеров и сложности вселенной, когда предлагал вести речь о "границах исследования", или, по его собственному определению, о синопсисе (перечне) всех пород вселенной! "Негативным результатом стало выведение последних остатков древнегреческой теории элементов" (Фарринггон). Идея, будто мы, приступая к научному исследованию, по доброй воле способны очистить наш ум от предубеждений" — наивна и ошибочна, однако эта догма Бэкона "оказала невероятное влияние на практику и теорию науки, и ее влияние еще достаточно сильно ощущается и в наши дни. Я полагаю, Бэкон не был ученым, и его концепция науки далека от истины. Но он оказался пророком — не только в том смысле, что распространял идею экспериментальной науки, но также и в том, что стал вдохновителем промышленной революции. Он предвидел новую эпоху, эпоху технологии и науки. <...> Новая религия науки принесла обещание рая на земле, лучшего мира, который люди могут создать сами, благодаря знанию. «Знать — значит уметь», — говорил Бэкон; его опасная идея, будто у человека есть власть над природой, идея, что люди подобны богам, стала основой религии науки, изменившей наш мир" (К. Р. Поппер). Но мы не должны считать Бэкона "духовным отцом того нейтрального в моральном отношении техницизма, на который со всех сторон обрушилась критика. <...> Освободить человека — и в этом вопросе Бэкон достаточно красноречив, — сами по себе наука и техника не могут, а лишь поставленные на службу идеалам «сочувствия» и братства" (Паоло Росси). Неверно думать о философии Бэкона как об "утилитаристской" концепции, для которой имеет значение "дело", а не "истина". Бэкон предпочитал "плодоносным экспериментам" (fructifera experimenta) "эксперименты светоносные" (lucifera experimenta) — те, что несут свет, "имеют удивительное преимущество: они никогда не обманывают и не разочаровывают, ибо их цель не создавать что-либо, но всегда — обнаруживать природную причину. Поэтому к какому бы результату ни привели, они всегда достигают своей цели, решая проблему". Сегодня мы можем сказать: полезное предполагает верное; но пространство истины всегда больше области полезного.
|
