1. Логичное = экономное
2. Обсуждение
3. Учение об интроекции
1. Логичное = экономное
Авенариус трактует жизнь как "биологическую экономику", которая есть взаимодействие противонаправленных процессов, стремящихся уравновесить друг друга. Если тот или другой процесс гипертрофированно превалирует – наступает смерть. Это значит, что процессы в живом организме ведут к смерти. Оптимум жизни, по Авенариусу, – это "жизненный максимум сохранения", а жизненную активность можно представить в виде шкалы, где колебания "в сторону потребления" и "в сторону расходов" (работы) должны быть уравновешены.
Поскольку упражнения по выполнению работы ведут к сокращению потребности в нужной для этого энергии, то стабилизация живой системы оборачивается ее экспансией: чтобы сохранить уровень расходования энергии, организму приходится расширять сферу действия. В качестве критерия жизнеспособности организма Авенариус использует принцип наименьшей меры силы: организм, который более экономно расходует энергетические запасы, имеет больше шансов выжить. Важно, чтобы в процессе жизненной активности был соблюден баланс между приобретаемыми энергетическими запасами и их расходованием.
Жизнь может быть представлена как "стремление к сохранению", и потому как процесс, она обладает временной размерностью. Отсюда, видимо, следует, что в организме, который имеет шансы выжить, должно быть некоторое превышение уровня приобретаемой энергии над расходуемой. Сам Авенариус, впрочем, об этом не пишет; быть может, потому, что идея "роста" как важной характеристики жизни была практически общепринятой как в эволюционной биологии, так и у "философов жизни" (особенно у Ф. Ницше).
Как безусловно устойчивое состояние, жизнь возможна только в полной изоляции от внешних обстоятельств, а сохранение жизни – при наличии определенных условий (во всяком случае, при отсутствии несовместимых с жизнью обстоятельств). Если бы "устойчивость жизни" обязательно требовала наличия жизненного максимума сохранения – организм не смог бы пережить собственного рождения: ведь в этот момент он оказывается исторгнутым в чуждую ему сферу. Но жизнь существует – "вопреки" рождению. Отсюда следует вывод, что организм должен обладать какими-то средствами сохраняться и в условиях неравновесия, стабилизируя свои отношения с окружением. Жизнь поэтому нельзя рассматривать только как то, что происходит "внутри" организма: она есть "мир" – такая целостность, где взаимосвязаны "внутреннее" и "внешнее" (противоположность их, тем самым, весьма относительна).
Итак, мир предстает перед человеком как совокупность стабильных образований. Изначально такой стабильности нет – между организмом и "иным", еще не превращенным в "мир вещей", существует некая разность потенциалов; организм устремлен на то, чтобы сделать ее минимальной, т.е. свести непривычное к привычному, новое к старому, чуждое к своему. В результате таких попыток "враждебное" послеродовое окружение становится для организма "родиной". Признак "родины" в том, что она, со всеми ее характеристиками, обладает для нас такой степенью очевидности, что мы ее просто не замечаем. Лишь когда с "родиной" случается катастрофа, мы узнаем, что она есть (или была).
Акт рождения – это переход организма из равновесного с условиями его бытия, защищенного состояния в незащищенное. И поэтому быгие в мире, которое следует за актом рождения – катастрофа; сам акт рождения – первая из жизненных катастроф. Ее следствие, родовая травма, накладывает печать на все последующее бытие в мире; любое дальнейшее поведение по сути своей – стремление вернуться в изначально безопасное состояние, в материнское лоно. Поскольку de facto это, разумеется, невозможно, то вся история предстает как совокупность действий, замещающих желанное возвращение: то, что бывает (т.е. повторяется), скоро становится привычным.
Согласно Авенариусу, понимание мира – это вовсе не "отражение", а целостное отношение к нему и поведение в нем. Любое изменение обстоятельств, всякая попытка справиться с внешней помехой – акт рождения в миниатюре, который начинается с проблематизации и заканчивается депроблематизациеи. Поэтому в рождении укоренена связь самосохранения с пониманием мира, а стремление достичь жизненного максимума сохранения тождественно стремлению все так устроить в мире, чтобы он стал "родиной".
Таковы биоонтологические предпосылки общего мировоззренческого тезиса Авенариуса (с которым, кстати, был солидарен и Мах): в подлинной, изначальной действительности нет ни "физического", ни "психического", а только "третье". Здесь "психическое" – это аналог Декартовой мыслящей вещи, res cogitans; соответственно, "физическое" – аналог вещи протяженной, res extensa, a "третье" – живой организм, который соединил в себе "внутреннее" и "внешнее", "физическое" и "психическое". Это значит, что существует непрерывная последовательность переходов "наружу" и "внутрь", а "сознание" и "материя" соответственно суть "предельные ценности" единого совокупного целого – жизни, каковая и есть сущее "по истине".
В соответствии с моделью мира, где организм играет роль активного "центра", построена и теория познания Авенариуса. Он расценивает восприятия как нечто большее, нежели совокупность данных, имеющих внешний источник: они всегда апперцепированы; т.е. каждый этап постижения мира зависит от предшествующего, а процесс познания всегда есть подведение очередных чувственных восприятии под уже образованное ранее общее понятие. Делается так из экономии, поскольку для подведения нового под старое требуется меньше усилий, чем для формирования изначального представления. Однако механизм экономии чреват расточительством, поскольку, например, совокупность признаков АВР можно принять за уже знакомую совокупность АВС; тем самым новому комплексу может быть приписано то, что ему не присуще. Впрочем, это даже удобно – до тех пор, пока мы не замечаем ошибки, т.е. пока не обнаруживаются признаки, мешающие привычной операции подведения нового под старое.
Логическое противоречие в рассуждении вызывает "чувство неудобства", что свидетельствует о напрасной трате сил. Гармония и последовательность мысли, напротив того, "экономны". Происходящее в результате стремления к экономии очищение опыта может быть инстинктивным, но лучше, если оно осуществляется сознательно; в итоге имеет место чистый опыт.
|
