Поэтому, например, Мах характеризовал собственную позицию как "теоретикопознавательный идеализм": он и в самом деле создал своеобразную концепцию. В этой концепции идеи — вовсе не самодостаточные обитатели особого "мира сущностей", который служит основой "мира явлений" (таковыми их представляли метафизические онтологические учения), а только содержание знания, т.е. человеческие идеи. Мир человеческого сознания — разумеется, тоже идеальный, но более "земной", нежели сфера сущностей в прежних "метафизических" онтологиях.
Другой виднейший представитель эмпириокритицизма, Р. Авенариус, тоже не измышлял метафизических гипотез, а исследовал формирование и содержание действительного — т. е. не претендующего на абсолютность, а реального знания, которое возникает и развивается в процессе человеческой жизни. Но, по мнению Авенариуса, метафизика настолько укоренилась в сознании людей в силу традиции, настолько слилась с подлинными знаниями, что стала серьезной помехой прогрессу науки. Поэтому ее следует возможно быстрее устранить — с помощью гносеологической критики. Отсюда и само название "эмпириокритицизм", т. е. философия критического опыта: ведь его задача — критика опыта, "зараженного" метафизикой.
Стратегия критической философии Авенариуса и Маха, в принципе, проста: как гласит старая восточная мудрость, "надо преследовать лжеца до истока лжи". Достаточно, де, детально проследить весь познавательный процесс, при этом руководствуясь нормами, общепринятыми в позитивной (опытной) науке, не позволяя увлечь себя "призраками" универсальных объяснений, связанных с априорными предпосылками. Это значит, что теория познания должна представлять собою адекватное описание познавательной деятельности (прежде всего, разумеется, процессов научного мышления). Отсюда, и внимание эмпириокритиков к истории науки: Э. Мах был не только выдающимся физиком, но также одним из первых историков этой науки, положивших в основание реконструкции процесса ее развития свою философскую концепцию.
Правда, две (по меньшей мере!) априорных предпосылки в программу эмпириокритиков, поставивших целью борьбу с любыми априорными предпосылками, все же "просочились". Первая — убеждение в том, что познавательный процесс начинается с ощущений, и потому весь опыт, в конечном счете, может быть редуцирован к чувственному опыту. Вторая — что никаких скачков (или, если угодно использовать философскую терминологию, качественных изменений) в познавательном процессе быть не должно: в их концепции это запрещено фундаментальным законом развития всякого знания— законом экономии мышления, наследником принципа непрерывности, провозглашенного представителем "первого позитивизма", Дж. Ст. Миллем. Поэтому Мах и Авенариус определяли понятие как "общее представление" и, следовательно, яе усматривали принципиальной разницы между чувственной и рациональной ступенями в познавательном процессе. По их мнению, никаких ступеней в этом непрерывном процессе быть не должно, и потому понятия отличаются от представлений только большей общностью и иной функцией в организации опыта. В результате такой операции, кстати, понятие было лишено специфического ореола, ранее окружавшего "идеальное": ведь границы между раздражимостью, ощущением, восприятием, представлением и понятием, согласно концепции эмпириокритицизма, весьма условны.
В концепциях эмпириокритиков биология — "позитивная" наука о жизни, как ее понимали в конце прошлого века, предстала в роли нового лидера естествознания, и даже заявила претензии на роль новой фундаментальной, иногда прямо-таки универсальной науки, сродни прежней философии. Заметим, что биологию тех лет нелегко четко отграничить от психологии, физиологии, анатомии и т.п. Повторяя недавнюю историю механики и физики, она представала тогда как общая наука о жизни: когда механическая и физическая картины мира уходили в прошлое, им на смену приходила биологическая картина мира. Вселенная многим философам казалась уже не механизмом, а гигантским организмом; традиционный аналитический подход, который можно назвать элементаристским (изучить объект — значит, исследовать его состав, выяснить, из каких частей, или элементов, все состоит) уступал место противоположному подходу, при котором на первый план выдвигался принцип целостности.
Эмпириокритики сделали и еще один радикальный шаг в трактовке предмета и задач философии: они покусились на "великий основной вопрос философии", вопрос о соотношении духа и материи, представив поток чувственного опыта как некую нейтральную "субстанцию мира". Чтобы понять логику этого шага, нужно более детально познакомиться с эмпириоКритической концепцией жизни, в которой слиты воедино и картина мира, и гносеологическая концепция. Наиболее четко она представлена в сочинениях Р. Авенариуса.
|