Позитивизм
Предметом второго позитивизма стали особенности научного мышления, механизм образования знания, анализ методов получения истинного знания. Такой подход к позитивному знанию позволил дать новое, по сравнению с первым, классическим позитивизмом, истолкование ощущений – как изначальных, "нейтральных", неразложимых на «физическое» «психическое» элементов.
Радикальная критика опыта, ее антиметафизическая направленность привели к тому, что “второй” позитивизм оказал значительное влияние на интеллектуально-мировоззренческий климат первой четверти XX в., когда началось концептуальное переосмысление содержания исходных методологических положений классической науки. Влияние идей нового этапа позитивизма испытали основоположник релятивистской механики А.Эйнштейн (1879-1955), известный французский математик и философ А.Пуанкаре (1854–1912), немецкий физико-химик и философ науки, лауреат Нобелевской премии по химии В.Оствальд (1853–1932) и др. Вместе с тем с критикой программных методологических установок махизма выступали основоположник квантовой теории немецкий физик-теоретик М.Планк (1858–1947), выдающийся австрийский физик-теоретик Л. Больцман (1844–1906) и др.
В вопросах методологии и гносеологии «второй» позитивизм разделял феноменологические и эмпирические позиции. Так, для Маха понятие настолько содержательно, насколько оно выражает непосредственную связь данных чувственного опыта. В теоретической физике, по Маху, «все сводится к общему описанию в элементах». Эта идея обосновывается и в работе Маха «Познание и заблуждение»: «Из ощущений и через связь их развиваются наши понятия, и цель последних – в каждом данном случае самыми удобными и кратчайшими путями вести нас к чувственным представлениям, находящимся в наилучшем согласии с чувственными ощущениями...»[2]
Науку, ее природу и цель Мах трактовал инструменталистски, рассматривая науку как совокупность операций, позволяющих полезно действовать на практике. Эти действия тогда истинны, когда они просты и экономичны. Цель науки – простое и экономичное описание фактов. Наука выполняет адаптивно-биологическую функцию, помогая человеку ориентироваться в жизни. «Биологическая задача науки, – считал Мах, – дать человеческо-индивидууму, владеющему всеми своими чувствами, возможно более полную ориентировку». Подобная интерпретация науки Л ее статуса в культуре привела Маха к эмпирическому истолконию и основных единиц познания – теории, роли описания и объяснения.
Объяснить вновь открытое явление, по Маху, – значит сделать его столь же привычным, как ранее известное. Поэтому объяснение – процедура не столько логическая и рациональная, сколько психологическая. Стремление к объяснению имеет не интеллектуальную природу, а эмоциональную, поскольку для жизни, науки достаточно описания, знания того, как происходят явления. Но человек хочет жить во Вселенной как у себя дома, чувствовать себя в ней комфортно, а для этого он хочет удовлетворить не только интеллектуальные, но и эмоциональные потребности.
Идеи эмпириокритицизма, и особенно идеи Маха, оказали существенное влияние на интелектуально-мировоззренческий и методологический климат науки конца XIX – начала XX в., когда в познании начались радикальные качественные изменения. Усиление субъективистской критики в интерпретации бытия не помешало Маху поставить вопрос о переосмыслении таких основополагающих понятий классической механики, как абсолютное время, абсолютное пространство, что стимулировало появление новой, неклассической науки.
Вместе с тем гносеологические и методологические проблемы, поставленные Махом, при всей уявимости позитивной части методологической программы махизма способствовали релятивизации классической модели науки, обогащению методогического инструментария познания. Работа, проведенная Э. Махом, Р.Авенариусом и их последователями, способствовала очищению интеллектуального поля культуры от многих абсолютов классической науки. |
