Марксизм
1. Первичность практики
«Философы лишь различным образом объясняли мир; но дело заключается в том, чтобы изменить его». Как видим, для Маркса объяснить (теоретически) – это еще не изменить. Он верит только в ощутимые материальные изменения. Это – не столько материализм, сколько оплотнение духа. На самом деле, Маркс пытается дать еще одно объяснение – исчерпывающее, “последнюю правду”. Это – учение о практике.
Практика носит общественный характер, ее нет вне общения и связей между людьми. Она – исторична и состоит в непрерывном преобразовании людьми условий, обстоятельств и самих себя.
Практика является первичной по отношению ко всему духовному.
Она состоит в преобразовании людьми условий, обстоятельств и самих себя.
Практика – единственный критерий истины (это не так далеко от Гегеля, у которого Мировая Идея лишь по ходу действия себя познает и определяет).
Практика предметна (не теоретична), поскольку люди реально преобразуют то, что дает природа, и что уже создано другими людьми (предметы). Именно в исторической практике, в конечном счете, и решаются все те теоретические проблемы, которые кажутся мыслителям исключительно делом просвещенного философского разума. Тут можно говорить о “послеустановленной гармонии” (термин XX века).
Тем не менее, по Марксу, хороший теоретик может угадывать и схватывать логику происходящих процессов, устанавливая тем самым “законы развития”. Но похожее утверждал уже Аристотель: отказывая идеям в онтологической реальности, он говорил, что человек может считывать идеи из вещей своим умом.
Марксистская формула такова: от непосредственного созерцания к абстрактному мышлению, а от него к практике.
В «Тезисах о Фейербахе» Маркс писал: «Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувствительной деятельности как таковой». Ближе всего к этой позиции подошел Кант, у которого предмет складывался на основе внешних ощущений и активного творческого воображения. Марксистская практика, как позднее выразится Ленин, превращает кантовские “вещи в себе” в “вещи для нас”.
Впрочем, и у Канта, помимо его просветительского кредо, “cвышеданный”, ни в чем, кроме "истины", не заинтересованный Разум, этот “чистый теоретический разум” оказался лишь произвольным воображением, и, притом, практическим. Тем самым Разум оказывался лишь побочным продуктом "низменной", "грубо утилитарной" практической деятельности – а по Марксу, труда! «Мы предполагаем труд в такой форме, в которой он составляет исключительное достояние человека. Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже, построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении работника, т. е. идеально. Работник отличается от пчелы не только тем, что изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю».
По Марксу, жизнь людей, в которой и обнаруживается человеческая сущность, носит преимущественно практический характер. Человек не просто “находится” в природе, а практически преобразовывает, изменяет ее. Но отчужденный труд является проклятием, утратой человеческой сущности. Поэтому философам – и материалистам, и идеалистам – подлинно человеческим в человеке всегда казалось только духовное начало, относящееся к высшим формам творчества и культуры. Практическая же жизнь людей третировалась как что-то грязно-торгашеское, античеловеческое и враждебное разуму и высшим философским ценностям.
|
