|
4. Платон (427–347 до н. э.)
На той же позиции в целом стоял Платон, но он понял, что, отвергая несущее, мы лишаем себя возможности сравнивать, различать, относить – т. е. познавать. Поэтому он допускает несущее как существующее «нечто». Несущее не абсолютно, оно причастно сущему, оно противостоит сущему как иное – тождественному.
У Платона роль истинно-сущего играет утверждаемый им мир вечных и неизменных идей (идеальный мир). Ему противопоставлена «хора» – неопределенная бесформенная и непознаваемая изменчивость. Сочетание этих двух противоположных начал рождает множественный мир изменчивых вещей – чувственно-постигаемое бытие.
Существование идеального мира вызывало большие споры на протяжении всего существования философии. В Средние века по этому поводу возник знаменитый спор об универсалиях – возможности бытия общих понятий. Самое знаменитое противопоставление здесь: идеализм – номинализм. (неверие в объективное существование универсалий, а только как “феноменов сознания”). Спор об Имени Божием – вмешательство правительства…
5. Аристотель (384–322 до н. э.)
Исследование бытия как такового считал своей задачей и Аристотель. Следуя за Парменидом, он не различал бытие и понятийно оформленного мышления о бытии, поэтому думал, что все понятия выражают бытие в разных смыслах. Более всего, однако, выражает бытие понятие «сущность», которая есть «суть бытия». Аристотель т. обр., не искал определения бытия как отдельного понятия. Что же касается небытия, то здесь он развивает мысли как элеатов, так и своего учителя Платона: абсолютного небытия нет, но его можно помыслить. Оно мыслимо лишь относительно самого бытия – это бытие в возможности, без которого нет возникновения, рождения. Такое потенциальное бытие-небытие заключено в материальной причине каждой вещи, а первоматерия – это потенциальное бытие всех вещей вообще, или их актуальное небытие. Первоматерии как чистой возможности Аристотель противопоставляет Бога – форму всех форм, чистую действительность, осуществленность – наивысшее бытие. От этого учения Аристотеля пойдет и средневековое схоластическое понимание Бога как актуальнейшего существенного всеобщего бытия и Источника всякого единичного бытия.
*6. Гегель
Традицию соотносительного определения бытия и небытия с тех же самых, что и у Аристотеля, позиций панлогизма продолжил в начале XIX в. Георг Гегель. Поставив перед собой вопрос: «С чего следует начинать науку?», он анализирует само понятие начала и показывает, что любое начало есть единство бытия и ничто (ничто, из которого должно произойти нечто). Затем он подвергает анализу понятие «бытие»: «Бытие есть чистая неопределенность и пустота. В нем нечего созерцать... В нем также нет ничего такого, что можно было бы мыслить... Бытие, неопределенное непосредственное, есть на самом деле ничто и не более и не менее, как ничто»[3]. Истина состоит не только в том, что чистое бытие = чистому небытию. «Но точно так же, истина... состоит в том, что они не одно и то же, что они абсолютно различны, но также нераздельны... Их истина есть, следовательно... становление; такое движение, в котором они оба различны»[4]. В итоге становления получится «наличное» (т. е. определенное) бытие. Наличное бытие называется также существованием (Dasein). Применение чистых абстракций бытия и небытия дает нам и определенное бытие, и определенное небытие, напр., «есть 100 талеров, нет 100 талеров». Большой заслугой Гегеля было диалектическое осмысление категорий бытия и небытия как тождественных и различных, как взаимосвязанных, взаимопроникающих и взаимопереходящих друг в друга.
Гегель понимал бытие как «исчезающее бытие», как переходящее в «небытие», в результате чего все в мире является становлением. Но становление – это уже более богатая категория, характеризующая бытие, и последнее является предпосылкой становления.
|
