|
Надо признаться, что мы до сих пор не знаем, что является сущностью живого. Живое вещество, или, лучше сказать, существо обладает особым качеством, которое можно понять как небезразличие к результатам взаимодействия с внешним миром, обеспечивающее избирательный характер усваиваемых веществ, способность к самосохранению и самовоспроизведению. У неживого такой способности нет. Оно совершенно безразлично к своему будущему состоянию. Для камня, например, нет никакого различения, останется ли он в своем наличном состоянии, или будет раздроблен в щебень, в песок и в пыль, или будет расплавлен в виде жидкого стекла, или усилиями человека превратится в статую. Это для человека не все равно, для него мир наполнен стремлениями, желаниями, тенденциями, а физический мир в этом отношении пуст, и с этой точки зрения мы с полным основанием вслед за буддистами можем сказать, что мир - это пустота. В нем нет ни добра, ни зла, ни печали, ни радости, ни прекрасного, ни безобразного - ничего похожего на тот мир, в котором мы живем. Для этого внешнего по отношению к нам мира нет никакой разницы, есть мы , или нет нас, он с одинаковым безразличием порождает живой и мыслящий дух и уничтожает его. Даже само слово "безразличие" не передает смысла действительного отношения живого и неживого, потому что безразличным может быть опять-таки живое, способное также и к различению, неживое же пусто по отношению к этим понятиям, оно есть действительно пустота. Отличие живого от неживого настолько существенно, что живое представляется как существующее нечто среди бесконечного ничто.
Но как же из этой пустоты могло возникнуть нечто? Как из неживого появляется живая душа? Выше мы говорили о том, что частицы существующих атомов ничем не отличаются от виртуальных частиц вакуума, и лишь некая особая организация их движения порождает нечто, которое мы воспринимаем как атомы вещества. Подобно этому душа также не имеет в себе каких-то особых частиц, не существующих в физическом мире, живое состоит из тех же атомов, что и неживое, но отличается от последнего особой организацией, дающей живому это качественное отличие. Наука прилагает огромные усилия, чтобы разгадать тайну живого, но организация его оказалась настолько сложной, что даже самые современные методы не позволяют раскрыть все тайны до конца. Все живое на Земле едино в своей основе и развивается по программе, записанной в молекулах ДНК. Разум человеческий подходит к созданию искусственного интеллекта, он научился писать очень сложные программы для компьютеров, но программы ДНК настолько сложны, что мы не только написать, но и расшифровать полностью уже существующую программу пока не в состоянии. Тем более для науки остается загадкой, каким образом такая программа могла появиться в естественных условиях.
Это коренное отличие живого от неживого, эта несводимость реакций живого организма к физическим и химическим реакциям, эта невозможность объяснить живое только на основе физических и химических законов воспринимается как сверхъестественность живого, или, может быть, как надъестественность. С другой стороны, несомненная связь живого с неживым, неустранимая зависимость живого от неживого ощущается как бренность и преходящность жизни, ее временность. Над жизнью постоянно висит дамоклов меч смерти, понуждающий прилагать непрерывные усилия к противостоянию внешней среде, к борьбе за жизнь. Бренность и преходящность находятся в необъяснимом противоречии с тем смыслом вечного, который несет в себе разумная душа. Она не может смириться с этой бренностью, преходящностью, и потому живое прилагает неустанные усилия к укреплению своих позиций в этом бренном мире и увеличению продолжительности своего бытия во времени. Пределом мечтаний является жизнь вечная, но тщетны подобные мечты, ибо нет в мире ничего, что могло бы измерить вечность, а вечность поглощает все.
Мир - это пустота. Но понятие пустоты относительно. Когда мы говорим, что мир - это пустота, то подразумеваем под этим, что в мире отсутствует нечто, способное его наполнить. Мы уже говорили о том, что абсолютной пустоты не существует. Даже абсолютный вакуум состоит из виртуальных частиц. Но мы говорим, что космос пуст, а звезды так редки, что до ближайшей из них надо лететь четыре с половиной года со скоростью света. Земля окружена достаточно плотной атмосферой, но если глаз наш не встречает каких-то предметов, то мы называем это пустотой. На местности могут быть горы и долины, но если в этом месте нет ничего живого, то мы называем это пустыней. Зал заполнен рядами кресел, оборудованием сцены и другими предметами, но если в нем нет людей, то мы говорим, что зал пустой. Не всегда помогают и люди. Мы можем находиться в толпе и все-таки ощущать себя в пустоте. Лишь душа, которая для нас что-то значит, может наполнить этот мир. "Опустела без тебя земля", - поется в песне. Потеря дорогого, любимого человека может превратить мир в пустыню, лишить его смысла. Смысл и значимость - вот что наполняет этот мир. Но эти последние понятия неразрывно связаны с понятиями веры и души.
Понятия значимости и смысла бытия не относятся к объективной реальности, они являются категориями бытия человеческого и определяются этим самым бытием. Что имеет значение и смысл для человека? Для одного - это богатство, для другого - красота, для третьего - обладание женщиной, для четвертого - поиск истины и т.д. Как же можно разобраться в этом многообразии, если каждый человек имеет об этом собственное понятие? Действительно, понятия значения и смысла в их жизненном, а не физическом понимании имеют личностный характер, и у каждого человека имеют собственное содержание. Но что бы ни понимал человек под значением и смыслом, он всегда связывает с этим пониманием свое стремление к осуществлению себя в этом мире, к выражению и утверждению себя как существующего субъекта, к удовлетворению потребностей своих так, как он их понимает, и в этом удовлетворении он предполагает достижение того состояния, которое называет счастьем. А потребности человека зависят от уровня души, от соотношения души животной и души разумной.
Высокий уровень души не отменяет более низких уровней, это значит что душа человеческая содержит в себе все предшествующие начала и в какой-то мере зависит от них. Более низкий уровень невозможно ликвидировать, его можно только подчинить и организовать на принципах, достойных разума. Если это не удается, то душа остается низкой и подлой, не способной возвыситься.
Потребности души животной могут быть весьма коварны именно при переходе к более высокому уровню, к душе разумной. У животных потребности имеют естественный характер, они не осознаются животным и существуют по мере необходимости. Человек же, получивший в разуме своем способность к рефлексии, обнаружив и осознав приемы, ведущие к наслаждению, начинает эти приемы смаковать, вызывая чувство удовлетворения и наслаждения искусственно. Биологи обнаружили, что если в мозг крысы вставить электрод, раздражающий центр удовольствия в мозгу, и научить крысу нажимать на педаль, замыкая слабый ток и включая ощущение удовольствия, то крыса будет нажимать эту педаль вплоть до полного нервного истощения. К сожалению, есть много людей, подобных этой крысе, стремящихся к сиюминутному удовольствию, причем такому, которого в животном царстве вообще не существует: алкоголь, наркомания, всевозможные виды извращений - все это присуще только человеку.
Потребности субъективно выражаются в желаниях человека, побуждающих его к действию. Своими действиями человек стремится удовлетворить желания. Но свойства психики таковы, что человек стремится к повторению действий, которые однажды вызвали у него положительные эмоции, в результате само желание укореняется еще более. А если на пути к удовлетворению желания были какие-то препятствия ( не имеет значения: физического, социального или нравственного порядка), которые ему удалось успешно преодолеть, то желание может обостриться и многократно усилиться. Соответственно возрастает и острота чувства при удовлетворении желания. Это в равной мере относится ко всем желаниям независимо от их рациональной оценки, социальной значимости и морального уровня. Человек может получить удовлетворение при исполнении желания, имеющего положительную моральную оценку, например, выполнить какую-либо полезную работу, помочь человеку в затруднительном положении, освоить новое ремесло, прочитать хорошую книгу и т.д. Если человек испытывает при этом чувство удовлетворения, то он будет стремиться к повторению совершенных действий: выполнить еще одно полезное дело, освоить еще одну специальность или усовершенствовать первую, помочь еще одному человеку, прочитать еще одну книгу. Есть дела, не имеющие прямого утилитарного значения, но они показывают способы развития духа человеческого, пределы его возможностей и потому высоко оцениваются людьми. Так человек стремится покорить горную вершину, переплыть океан, пройти ледяные просторы севера и т.д. Если это доставляет ему удовольствие и он надеется достичь более значимых результатов, то он будет стремиться покорить более высокую вершину, переплыть океан более трудным способом, дойти до Северного полюса.
Но человек может получать не меньшее удовольствие также и от дел, имеющих отрицательную моральную оценку: от кражи вещей (клептомания), от унижения других людей и насилия над ними (садизм), от лжи и обмана, от распутства, от пьянства и т.д. Возможные опасности при этом социального и морального плана придают чувству удовлетворения особую пикантность. Откуда же возникают порочные желания человека? Видимо, здесь много причин, и самой общей из них является то, что всякое развитие идет по пути заполнения всего поля возможностей. А поскольку с точки зрения человеческого уровня мир есть пустота, т.е. не содержит в себе понятий о нравственных или иных критериях, то он с равной возможностью порождает как совершенное и прекрасное, так и безобразное. Но эти понятия имеют уже человеческий смысл, и человек своей жизнью и действиями должен отделять зерна от плевел. А для нечеловеческого мира все едино: он порождает и личностей высокой нравственной чистоты, и моральных уродов. Кроме того сама социальная организация крайне далека от совершенства и во многих случаях прямо провоцирует становление и укрепление качеств, весьма далеких от принципов высокой морали. Надо учесть также внутренне присущее человеку разумному творческое начало, которое в значительной мере обеспечивает смысл и значение его бытия и вместе с тем вносит в его жизнь игровой момент, иногда используемый человеком в делах, отходящих от понятия нравственности.
Душа животная и душа разумная качественно отличаются друг от друга. Душа животная имеет чувственный характер и связана с индивидуальным телом, которое воспринимается как неотъемлемая принадлежность данной души, ее обитель ее хранилище, условие и гарант ее собственного бытия, поэтому все движения души животной направлены на сохранение и благо данного тела, его благополучие и благоденствие. Душа разумная в понимании своем выходит за рамки индивидуального тела. Сознавая его ограниченность и бренность, она устремляется мыслью в запредельные просторы, стремясь определить место и значение индивидуального в этом мире, ее связи с миром, характер этих связей и их необходимость. Постигая общее вещей, душа разумная приходит к иному пониманию ценности бытия, пониманию того, что ограничение значения ценности пределами собственного тела не соответствует разумному пониманию бытия, противопоставляет бытие одного тела другому, порождая злобу, ненависть, конфликты и борьбу и сводя бытие живых тел к чисто животному бытию. Душа разумная не может смириться с таким выбором и приходит к категорическому императиву нравственного начала, непременному приоритету всеобщего в понимании ценности над своим личным бытием. Критерий ценности для души разумной не может быть заключен во мне самом, он всегда больше и выше меня и любого другого индивида. И характер этого критерия таков, что только признавая его вне себя и направляя все свои действия на следование этому критерию, я могу обеспечить ценность самого себя как разумного и нравственного существа. В противном случае мое бытие останется бытием животного.
Подобная интерпретация разума приходит не с появлением самого разума, но гораздо позже, в процессе развития теоретической философской мысли. Первоначально же это понятие возникает как неосознаваемое внешнее требование, персонифицируемое человеком в образе Бога - верховного существа, являющегося началом всего сущего, создателя всего живого, верховного судии, субъекта воздаяния и возмездия. Таким образом, понятие Бога есть не результат заблуждения, а непременное выражение развития самой души, отражение одной из существенных черт души разумной и нравственной.
Но душа разумная не существует отдельно от души животной, личность человека едина, хотя он нередко ощущает раздвоение души, когда душе разумной приходится бороться с душой животной. Идя на поводу у души животной, человек начинает ощущать тоску по иному, более высокому бытию, а следуя душе разумной, он чувствует блаженную радость преодоления. В представлениях религии это единство души разумной и души животной воспринимается как отягощенность души материей, как ее греховность. Душа грешна из-за ее связи с телом своим, и лишь освободившись от тела, она может быть свободной. Но это возможно лишь в мире ином, после завершения своего земного бытия, где душа едина с телом и потому обречена на греховность. Лишь покаяние перед Господом и соблюдение заповедей Его поможет спасти нашу душу.
К сожалению (или к счастью?), общественно-исторический опыт бытия человечества не дает нам никаких признаков иных миров, кроме того, в котором мы живем. Мир един, и душа наша не является пришельцем с благодатных небес, куда она мечтает вернуться; душа наша принадлежит к этому единому материальному и греховному миру, от которого она хотела бы отмежеваться. Подобно тому, как дети зачастую не принимают духа своих родителей, считая себя более высокими созданиями, так и душа наша не хочет признавать своего родства с этой косной материей, не соглашается, что порождена собственным ее развитием. Не с Небес на Землю пришел человек, но, наоборот, в процессе развития своего стремится подняться от Земли к Небу как в смысле материальном, так и духовном. А понятие Бога в этом случае становится проективной точкой направленности нашего духовного движения, тем внешним якорем, который помогает избежать уподобления Мюнхаузену, пытавшемуся вытянуть самого себя из болота за собственные волосы.
"Но если нет мира иного, то нет воздаяния и наказания человеку за дела его. В чем же заключается тогда смысл веры?" - можете спросить вы. Смысл веры заключается не в стремлении к воздаянию и не в страхе наказания, а в самосознании души разумной, которая не может помыслить себя иною и для которой уже само отступление от Разума воспринимается как страдание. Но тем не менее отрицание загробной жизни вовсе не означает, что человеку нет воздаяния и наказания. И воздаяние, и наказание человек получает в этой жизни, а после жизни - в памяти людской. Добро уже само по себе является воздаянием, потому что нет ничего более успокаивающего нашу совесть, чем сознание доброго и правого дела. Душа праведника к концу жизни своей чувствует удовлетворение и умиротворение и с кончиною обретает вечный покой, а душа грешника подвержена страданиям уже задолго до смерти. В основном эти страдания связаны с преступлениями против самого себя, с потреблением табака, алкоголя, наркотиков и с различного рода излишествами, а к концу жизни все, кому он когда-то причинил зло, возникают в памяти его и требуют покаяния. Муки грешников так велики, что многие не выдерживаюи и кончают жизнь самоубийством. Злодей, как правило, не может умереть спокойно и испытывает в последние дни страшные мучения. Рассказывают, что Тимур Хромой, который покорил полмира, когда почуял приближение смерти, то в неописуемом ужасе убежал в поле и со страшным криком носился там, воздев руки к небу. Но тщетны были его стенания.
Если мы говорим, что нет загробной жизни, то это еще не значит, что не может быть и вечных мук. Наши обыденные представления не охватывают подлинной реальности во всей ее полноте. В действительности в любой пространственной точке заключена бесконечность, и каждый миг времени вечен в самом себе. Например, когда материальное тело проваливается в черную дыру, то скорость его падения приближается к скорости света, а время по теории относительности замедляется бесконечно, поэтому мы будем видеть это тело как вечно падающее. Аналогичная картина может оказаться и при переходе в мир иной. Когда душа грешника проваливается в "черную дыру" небытия, то время для него может остановиться, и в его предсмертный миг вместятся вечные муки.
|
