Требованием воздержания от суждений мы утверждаем, что инстанция, которая утверждает или отказывается утверждать какое-то суждение, не является умственной, не ум это делает. А делает это воля. Получается, представления я приобретаю, умственные понятия я с помощью образования (истинные или неистинные – другое дело) получаю, а утверждает или отрицает суждения воля. Суждения – это оценки, в этом смысле любое суждение – оценка, суд. Поэтому функция суждения – не умственная, а волевая.
Вера в Бога тоже является тоже волевой функцией. «Бог есть» – это уже суждение, притом неочевидное, потому что Бога никто не видел, но воля фиксирует необходимость бытия Бога.
Не является ли установка «не производить суждение» – сама по себе уже суждением… Не получится ли: «я отказываюсь от суждений; даже отказываюсь от того суждения, чтобы отказываться от суждений»…
Наиболее аутентичное изложение основ пирроновского скепсиса — свидетельство Аристокла (у Евсевия, Рг. Ей. XVI18, 1—4 = Пиррон, test. 53 Decleva Caizzi), цитирующего Тимо-на из Флиунта. Для достижения счастья (эвдемонии) необходимо задаться тремя вопросами: Каковы вещи по природе? Как мы должны к ним относиться? Что для нас из этого проистекает? Ответы: Вещи не- или без-различны , неустойчивы и не допускают о себе определенного суждения ; наши ощущения и представления о них не могут считаться ни истинными, ни ложными. Поэтому надо освободиться от всех субъективных представлений, «не склоняться» ни к утверждению, ни к отрицанию, оставаться «непоколебимыми» и обо всем рассуждать: «это ничуть не более так, чем не так», или «это и так, и не так», или «это ни так, ни не так». 3) Из такого отношения к ве-шам проистекают сначала афасия (состояние, при котором о вещах «нечего больше сказать»), а затем атараксия — безмятежность; в некоторых свидетельствах также апатия и «тишина». Скептическое сомнение у Пиррона не самоцель, а средство обретения душевного покоя. Индифферентизм и девальвация всех конвенциональных ценностей человеческого существования, понимаемые как избавление от «бредового наваждения», не ведут при этом ни к отшельничеству, ни (как у киников) к социальному аутсайдерству или эпатированию обывателей (Пиррон принимает должность верховного жреца и удостаивается бронзовой статуи за заслуги перед городом). Абсолютная автономия личности и полный отказ от желаний, «первейшего из всех зол» (test. 65), подавление всех эмоций (особенно страха и боли) доводится до преодоления инстинкта самосохранения: смерть «ничуть не более» страшна, чем жизнь. Ближайшими учениками Пиррона были Тимон из Флиунта, Гекатей Аб-дерский и учитель Эпикура Навсифан. Формальное влияние он оказал на скепсис Средней Академии (Аркесилай). Свидетельства: Pirrone, Testimonialize, a cura di F. Decleva Caizzi. Napoli, 1981 (с. 17—26 библ.) (тексты, итал. пер. и комм.); Long А. А., SedleyD. N. The Hellenistic Philosophers. Cambr., 1987, v. 1, p. 13—24, v. 2, p. 1-17.
Лит.: Robin L. Pyrrhon et le scepticisme grec. P., 1944 (repr. N. Y, 1980); FlintoffE. Pyriho and India.— «Phronesis» 25, 1980, p. 88-108; Stopper M. R. Schizzi pirroniani.— Там же. 28, 1983, p. 265—97; RealeG. Ipotesi per una rilettura della fflosofia di Pirrone di Elide.— Giannantoni G. (ed.). Lo scetticismo antico. Napoli, 1981, vol. 1,243—-336; Ausland H. W. On the Moral Origin of the Pyrrhonian Philosophy.— «Elenchos» 10, 1989, p. 359—434; BettR. Aristocles on Timon on Pyrrho: the text, its logic, and its credibility.— «Oxford Studies in Ancient Philosophy», 12, 1994, p. 137—181; Brunschwig J. Once Again on Eusebius on Aristocles on Timon on Pyrrho.— Он же. Papers in Hellenistic Philosophy. Cambr., 1994, p. 190-211; Hankinson R. J. The Sceptics. L.-N. Y., 1995.
А. В. Лебедев
|