Фома Аквинский и проблема универсалий
Не обошел Фома Аквинский и знаменитую проблему универсалий. В целом он встал на точку зрения реалистов: идеи – мысли Бога. Как и во многих положениях, он старался положить конец бесконечным спорам.
В вопросе об универсалиях Фома Аквинский высказывался так же, как Ибн-Сина (Авиценна). Существуют 3 рода универсалий.
1) Во-первых, универсалии существуют в самих вещах, in rebus. Эти универсалии, существующие в вещах, и составляют сущность этих вещей. Это есть непосредственная универсалия.
2) Универсалии существуют и в человеческом уме, который, т. е. ум, путем абстракции извлекает при помощи активного ума универсалии из конкретных вещей. Т. е. универсалии существуют и после вещей, post res. Эти универсалии Фома называет «мысленные универсалии».
3) Но, кроме того, универсалии существуют и в божественном Уме, до вещей, ante res. Эти универсалии (“божественные универсалии”) – и есть идеи, или первоначальные формы, содержащиеся в божественном Уме, и только лишь Бог является первопричиной всего сущего, только Он мыслит в Себе образцы всех вещей. [У нас: тварные идеи-воления Божии, притом только парадигмы, но не идеи]
Таким образом, Фома Аквинский примиряет позиции и реалистов, и номиналистов, и концептуалистов, утверждая, что универсалии существуют и в Божественном Уме, до вещей, и в самих вещах, и после вещей, т. е. в человеческом уме. Эту позицию можно назвать позицией умеренного реализма.
Во-первых, это универсалии, содержащиеся в вещах в качестве их сущностей, или непосредственные универсалии. Во-вторых, это универсалии, существующие в человеческом уме, или рефлексивные универсалии. В-третьих, это универсалии, существующие в Божественном Уме до вещей и независимо от них, как неизменные и вечные их формы [божественные универсалии].
Вл. Лосский писал: учение об идеях, содержащихся в самом бытии Божием, утвердилось в Западном богословии и заняло значительное место в системе Фомы Аквината. Тем самым тварный мир лишается его оригинальности и самоценности и теряет великолепную новизну творения [происходит безрадостное удвоение]. (Не дуализм, не призрачно-дохлый потусторонний фон тварного – но проницаемость видимого для невидимого, которое выступает как сама его глубина, модус причастности тварного божественным энергиям, его призвание к высочайшей любви).
Гносеологический дуализм учения Фомы Аквинского
И действительно, построение онтологии у Фомы Аквинского, во-первых, начинается с введения такого рода рациональных объектов, которые могут быть предметом непосредственного созерцания; во-вторых, онтологическая система Фомы в целом в значительной степени строится как система непосредственного знания, оперирующая с предметными сущностями и структурами, которые формируются в рамках актов чувственного восприятия.
Все актуально наличное в реальности одновременно является для Фомы Аквинского и предметом знания – божественного в первую очередь, человеческого – по крайней мере, потенциально. Поэтому реальность для Фомы Аквинского – это отнюдь не “вещь в себе”, т. е. нечто независимое от процесса познания; она, хотя и предстоит познающему уму в качестве объекта его познавательной деятельности, в то же время полностью тождественна образу (предмету знания), с помощью которого она отображается в акте познания. Полное тождество предмета знания и объекта, образа и отображаемой вещи, реализуется, конечно, только в сфере божественного знания; однако и в актах познания, которые производит человек, образ, возникающий в его уме, является точной копией соответствующих характеристик вещи (в том случае если его знание о вещи истинно).
Отличие человеческого познания от божественного заключается не в том, что человек (как это, начиная с Канта, принято считать) создает лишь когнитивные (познавательные) образы вещей, не совпадающие по своей структуре с реальными объектами, – а, скорее, в отсутствии детерминирующей связи между человеческим знанием о вещах и реальным существованием последних. Божественное знание вещи, во-первых, предшествует ее реальному существованию, во-вторых, оно включено в саму вещь, будучи и условием, и необходимым компонентом ее существования: вещь существует лишь постольку, поскольку Бог знает ее, причем божественное знание сущности вещи, собственно, и создает саму сущность, так что предмет божественного знания и сущность вещи не просто совпадают друг с другом, – они суть одно и то же. Человек также может иметь адекватное знание о вещи, но это знание не является условием и необходимым моментом акта ее творения. Хотя сущность любой вещи в принципе доступна человеческому познанию, но реальная вещь существует объективно, т. е. независимо от того, дана ли она в настоящий момент какому-то человеку в качестве предмета знания или нет.
Другая особенность человеческого познания, отличающая его от божественного, состоит в том, что человек не способен непосредственно созерцать чисто духовные субстанции; источником всякого знания для человека является чувственное восприятие: «Все наше познание берет начало от чувства» (S.T., I, 1, 9 c). В том числе и познание такой характеристики реальности как сущность. Именно восприятие удостоверяет нас в существовании тех или иных телесных вещей. Познание любой вещи начинается с констатации факта ее существования: «первое, что нам следует знать о чем-либо, это – существует ли оно».
Когда вещь воспринимается как наделенная одной единственной характеристикой – актуальным существованием (= наличным существованием), она предстает как просто сущее. Констатация актуального существования, как и любой другой рационально постижимой характеристики вещи, производится интеллектом, но при условии, что вещь является предметом чувственного восприятия.
|