Древнегреч. философ, основатель т. н. Новой (3-й) Академии платоновской, развивший принципы академического скептицизма Аркесилая.
 Карнеад утверждал, вопреки мнению стоиков, что нет критерия истины для определения правильности представлений. Каждое рациональное утверждение нуждается в доказательстве. Доказательство строится по схеме умозаключения, а умозаключение: 2 посылки и заключение. Каждая посылка, обычно большая, сама нуждается в доказательстве. Доказываем истинность одной из посылок, и в этом доказательстве тоже 2 посылки, опять надо доказывать, и так доказательства уходят в бесконечность (in infinitum). На практике такая бесконечность прерывается постулированием того, что «это – аксиома», но кто-то скажет, что «надо доказать и аксиому»... Раз невозможно доказательство, значит, нет твердого рационального знания.
В Риме, остроумие, красноречие и убедительная сила доказательств Карнеада, равно как и его великая слава, больше всего возбуждали там к себе внимания, вызывали большие похвалы и были причиной того, что к нему стекались многочисленные слушатели. Он именно там по манере академиков произнес 2 речи о справедливости – одну речь за справедливость, а другую – против нее. В оправдание справедливости он выставлял принципом всеобщее, а в своем доказательстве ее ничтожности он выдвигал принцип единичности, собственной выгоды. Для молодых римлян, которым противоположность принципов была мало известна, это было чем-то новым. Они не имели представления о такого рода оборотах мысли, их поэтому такие речи привлекали, и вскоре они были пленены ими. Познание, которое является необходимым моментом в ходе культурного развития народов, оказывается, т. обр., грехопадением и порчей. Эпоха, в которой наступает поворот мысли, рассматривается как зло, угрожающее прочности старого строя. Но от этого зла в области мысли нельзя удерживать посредством законов и т. д. Оно может и должно быть излечено лишь посредством самого себя, и это происходит, когда мышление самим же мышлением приводится к истинному способу мышления.
Философия Карнеада направлена против догматизма стоического и эпикурейского фил. учений. То обстоятельство, что в его философии природа сознания более принята во внимание, чем в учении Аркезилая, делает высказываемые им положения интересными. В то время как Аркезилай, как мы видели, еще признает хорошие основания, принцип, выдвигаемый Карнсадом, высказан им следующим образом: “Во-первых, не существует абсолютно никакого критерия истины. Таким критерием не может быть ни ощущение, ни представление, ни мышление, ни нечто другое подобного рода, ибо все это вместе вводит нас в заблуждение”. Развивая дальше это положение, он доказывает его из оснований, и мы видим вообще, что природа сознания высказана более определенно в следующем положении. “Во-вторых, он показывает, что если бы такой критерий и существовал, он все же не мог бы оставаться без воздействия сознания, получаемого со стороны восприятия”. В общем его гл. мысль состоит в том, что характер каждого критерия неизбежно таков, что он обладает двумя элементами; одним элементом является объективное, сущее, непосредственно определенное, а другим элементом является некое воздействие, некая деятельность, некое определение сознания, и принадлежит ощущающему, представливающему или мыслящему субъекту, – а, как таковой, он не может быть критерием. Ибо эта деятельность сознания состоит в том, что последнее изменяет объективное, не дает, следовательно, объективному непосредственно доходить до нас таковым, каково оно есть. При этом Карнеадом принимается, как предпосылка, то же самое разделение, которое раньше, как мы видели, принималось Аркезилаем, – принимается именно, что рассудок должен рассматриваться как нечто последнее и всецело абсолютное отношение.
Против эпикурейцев Карнеад выдвигает следующее возражение: “Так как живое отличается от мертвого деятельностью ощущения, то оно будет постигать через посредство последнего как себя, так и внешнее. Но то ощущение, которое, “как это представляет себе Эпикур остается неподвижным и явл. нестрадательным и неизменным, не есть ощущение и ничего не постигает. А ощущение показывает нам вещи лишь тогда, когда оно изменено и определено вторжением действительного”. Ощущение Эпикура есть, утверждает Карнеад, некое существующее, но в нем нет никакого принципа суждения, потому что каждое ощущение существует само по себе. Но ощущение должно быть подвергнуто анализу с 2-х сторон; должно быть принято во внимание, что душа является в нем не только определяемой, но что вместе с тем определяющее определяется в свою очередь энергией сознательного субъекта. Когда я в качестве живого существа ощущаю, в моем сознании происходит некое изменение, а это означает, что я определяюсь воздействиями извне и изнутри. Критерий, следовательно, не может быть некоей простой определенностью, а является, наоборот, некоим отношением внутри себя, в котором следует различать 2 момента: ощущение и мышление.
|
