5. Предопределение: одних – ко спасению, других – к погибели
Как применяет Августин эти положения к решению проблемы свободы и необходимости и к опровержению ереси Пелагия? Августин утверждает, что Адам и Ева имели добрую волю, но в первоначальном ее состоянии – так называемую меньшую свободу. Эта свобода была благой, но еще имела в себе возможность грешить. Адам и Ева своими делами должны были направить себя к служению лучшему, чтобы и формально их свобода была такой, чтобы она уже не могла грешить. Пелагиане стали возражать Августину, говоря, что такого не может быть – свобода именно в том и состоит, чтобы выбирать между добром и злом. На это Августин ответил, что тогда и Бог не свободен, ибо Он не может грешить. На это пелагиане уже не могли ничего возразить.
После грехопадения душа наша настолько изменилась, что обратный возврат в первоначальное состояние своими силами человеку стал невозможным, только через благодать, через непосредственную помощь Бога. По Августину, грехопадение настолько изменило саму человеческую природу, что дальнейшее спасение возможно только при помощи Бога. После грехопадения воля стала только волей ко греху, именно в этом и состоит испорченность человеческой природы. Человек стал таким, что теперь он уже не может не грешить. Это надо понимать в самом широком смысле: даже если человек делает благие дела, то он все равно совершает грех – ведь в нем всегда присутствует элемент или тщеславия, или гордости, или чего еще.
К чему же предопределен человек: к спасению или к осуждению. Августин не отрицал ни свободу человека, ни благодать Бога, он стремился найти гармонию между ними.
Здесь еще раз возникает проблема соотношения свободной воли и предопределения. В работе "О Граде Божием" блж. Августин напишет, что Бог еще при сотворении мира предопределил одних людей к спасению, а других – к вечным мукам. Не противоречит ли этот принцип о всеобщем предопределении положению о свободе человека, тому, что человек сам творит свое собственное зло? По Августину это не исключает свободы.
Проблема зла
1. Кто виновник зла?
Помимо проблемы зла, Августина волновали и проблемы свободы, вытекающей из проблемы зла, и связанная с ней проблема взаимоотношения человеческой свободы и Божественной благодати: как согласовать свободную волю человека с Божественным домостроительством, с тем, что Бог все творит и все знает, через Него все происходит. Несмотря на все влияние Плотина, о котором говорит сам Августин, Августин берет лишь один аспект учения у Плотина: его учение о метафизической причине добра и зла.
У Плотина причина происхождения в мире зла – это отсутствие добра. Зла как такового в природе нет, зло есть лишенность добра. У зла, по Плотину, нет метафизической природы, метафизической основы. Именно в этом Августин и видел главную проблему христианства, именно это привело его в начале к манихеям, и поэтому же он отказался от него. С одной стороны, Августина никак не могло устроить положение о том, что Бог творит в мире зло, а с другой – в манихейской версии Августина не устраивало то, что существует 2 бога: один – добрый, другой – злой. Это противоречит самому понятию о Боге как всемогущем существе.
По Августину, лишь Бог является чистым, абсолютным бытием, – мир же сотворен из “небытия”, и продолжает носить в себе это “небытие”. Из-за этого первозданного своего небытия как родового порока и произрастает, по Августину, возможность зла в мире. Отсюда существует зло физическое, порок, зло, существующее в телах и вообще в материальном мире: уродство, несовершенство материального мира, некрасота, недостатки формы и прочее, и зло нравственное, понимаемое как грех. Причина физического зла, т. е. порока, состоит в недостатке совершенства в телах. Причиной же зла нравственного является несовершенство человеческого ума и воли.
Поскольку человеческие ум и воля сотворены несовершенными, будучи сотворенными из небытия, то ум и воля – извращены. Воля отклоняется от бытия полного к бытию неполному. В "Исповеди", в 7 главе Августин блаженный эту проблему высвечивает еще раз во всей своей парадоксальности и всей своей кажущейся неразрешимости. Он пишет, что из слов св. Амвросия Медиоланского он узнал, что зло "от меня", что зло в мире не существует, что Бог не может быть злым, что зло существует в мире [только – о.Ил] по причине свободной человеческой воли. Но этот ответ не совсем устраивал Августина, потому что, как пишет он далее, моя воля тоже сотворена Богом. И если Бог сотворил таковой мою волю, что она может склоняться ко злу, значит Бог предусмотрел это зло в мире. Он сотворил мою волю [принципиально – о.Ил] злой, несовершенной и поэтому все равно, Бог виновен в этом зле. А если, говорят, виновник – диавол, сатана, самый первый ангел, совершивший этот грех, откуда в нем зло? Ведь он тоже был создан Богом, и создавая этого ангела – Денницу, – Бог вложил в него возможность согрешить, а значит вложил в него и возможность зла? Поэтому, как бы мы ни пытались оправдать Бога, сваливая зло на любое из Его творений, понимаем в конце концов, что все сотворено Богом, в конце концов мы видим, что зло восходит к Творцу.
|
