Джордано Бруно
Бруно не только мечтал и надеялся на “всеобщие перемены” – он разработал план общественных преобразований и стремился к его осуществлению.
Прежде всего должен быть упразднен суеверный культ, устранено всевластие церкви и духовенства. Место Христа-Ориона в новой системе нравственных и социальных ценностей должны занять “трудолюбие, промышленность, воинские упражнения и военное искусство, которыми поддерживаются мир и власть в отечестве, варвары побеждаются, укрощаются и приводятся к гражданской жизни и человеческому общежитию, уничтожаются культы, религии, жертвоприношения и законы бесчеловечные, свинские, грубые и зверские” [19, с. 184].
На место церковного и светского феодального произвола должен стать Закон, предназначенный “для пользы человеческого общежития” [там же, с 79–80]. В обществе, основанном на власти закона, не должно быть феодальных привилегий и преимуществ [там же, с. 159].
В условиях XVI в. выдвинутые Джордано Бруно требования ликвидации светской власти церкви, установления внешнего и внутреннего мира, упразднения феодального произвола и наследственных привилегий, поощрения “трудолюбия”, “промышленности”, полезных для общества занятий и, наконец, установления гражданского равенства людей, воплощенного во власти закона, соответствовали интересам буржуазного общественного развития.
Дальше требования формального равенства граждан перед законом Бруно не пошел; в отличие от Мора и Кампанеллы он не был сторонником общности иму-ществ, упразднения частной собственности. Отход от первобытного состояния, “когда все блага были общими”, когда люди “не знали господства одних над дру-. гими”, Джордано Бруно считал обязательным условием исторического прогресса. Справедливо связывая происхождение общественного неравенства с переходом от варварства к цивилизации, видя в нем явление исторически прогрессивное, Бруно считал его естественным и неизбежным результатом общественного разделения труда: “Нужно, – писал он в диалоге “О героическом энтузиазме”, – чтобы на свете существовали ремеслен- “ики, механики, земледельцы, слуги, пехотинцы, простолюдины, бедняки, учителя и им подобные, иначе не могли бы существовать философы, созерцатели, возделыватели душ, покровители, полководцы, люди благородные, знаменитые, богатые, мудрые и прочие подобные богам” [21, с 154]. Поэтому и стремления угнетенных трудящихся масй ликвидировать социальное неравенство Бруно осуждал: “Не следует брать во внимание такие желания, как желания подданных занять более высокое место, стремления простых сравняться с благородными”, – писал он, видя в этом “извращение и смещение порядка вещей”, в результате которого “в конце концов на смену пришло бы некое среднее и животное равенство, как это случается в некоторых заброшенных и некультурных государствах” [там же, с. 155].
В своих политических взглядах Джордано Бруно был выразителем тех передовых тенденций эпохи, которые, отвечая интересам буржуазного развития, вели к усилению национальных государств, к преодолению остатков феодальной раздробленности, к укреплению абсолютизма.
|
