Вот один из самых знаменитых отрывков из "Рассуждения о метафизике", который еще раз подтверждает концепцию Лейбница:
"Думаю... немало естественных следствий можно доказывать двойным путем, т. е. сохраняя и действующую причину, и конечную причину. <...> Уместно делать такие замечания с целью примирить всех тех, кто надеется механически объяснить образование у животных тканей и частей тела, с теми, кто объясняет это самое строение конечными причинами. Оба пути хороши, и один и другой могут быть полезными не только для восхищения искусностью Великого Мастера, но также и для необходимых открытий в области физики и медицины. Авторам, избравшим для работы различные пути, не следовало бы дурно относиться друг к другу, прибегая к взаимным порицаниям. Однако приходится констатировать, что ученые, которые стараются объяснить красоту божественной анатомии, издеваются над другими, воображающими, что движение определенных жидкостей, внешне кажущееся случайным, сумело образовать такое великолепное разнообразие частей тела, называя их безрассудными безбожниками, нечестивцами и профанами. Эти же, напротив, считают первых суеверными простаками, подобными тем древним, кто считал безбожниками физиков, когда они утверждали, что гром вызывает не Юпитер, а какая то материя в тучах. Самым лучшим было бы объединить эти два направления в науке. Если позволительно прибегнуть к низкому примеру, мастера хвалят не только показывая, какие цели он имел для постройки деталей и частей своей машины, но и объясняя, какие инструменты он употреблял, особенно когда подобные инструменты просты и остроумно сделаны. А у Бога достанет умения создать машину в тысячи раз более хитроумную, чем механизм нашего тела, при помощи лишь нескольких довольно простых жидкостей, составленных так, чтобы обычных законов природы оказалось достаточно для необходимого дальнейшего развития организма с целью произвести такое восхитительное следствие. Однако истина в том, что ничего этого не случилось бы, — не будь автором природы Бог. Я думаю, тем не менее, что метод действующих причин — более глубокий и в определенном смысле, непосредственный и априорный — бывает зато более трудным, когда доходит до подробностей; я полагаю, наши философы пока еще довольно далеки от него. Однако метод конечных причин легче, но он часто не помогает отгадывать важные и полезные истины, тем более что потребуется довольно много времени, чтобы вести исследования по другому, более близкому к физике, пути: выдающиеся примеры этого может представить анатомия".
Новое значение субстанциальных форм
Аналогичным образом строится умозаключение Лейбница по поводу "субстанциальных форм" и "субстанций". Современные философы делают ошибку, не доверяя этим понятиям, способным дать общее объяснение действительности, которого невозможно добиться применением механических причин. С другой стороны, схоласты и некоторые последователи Аристотеля ошибались, как ошибаются все те, кто пытается объяснить с помощью субстанциальных форм специфические явления физики.
Различие философского плана позволяет Лейбницу увидеть мост между античной и современной точкой зрения.
|
