2. Эволюция отношений к эросу
Какова же причина многолетней борьбы с Эросом? Платона глубоко ранила и пугала созерцаемая им изо дня в день картина безжалостной и патологической эксплуатации влюбленных друг другом. Он понимал, что всё это есть следствие ненасытной и неукротимой корысти. И эту самую корысть он не мог ясно отделить от страсти, отчего она оказалась приписанной самому богу Эроту. Отсюда могли произойти 3 альтернативы:
1) Принять феноменализм нигилистического толка, исповедуемый духовно-слепыми обитателями пещеры – плоское и якобы “без-эротическое” существование рабов с их рабским воззрением на отношения между людьми и филистерской ненавистью ко всякой влюбленности. Этот поворот мысли находит своё воплощение в диалоге в его 2-ой части – “чтение Федром речи Лисия”.
2) Принять надпещерный аскетизм киников и орфиков, их мироотрицание. Вне отрицания здесь остается только бестелесная сущность Эроса, которая помещается в отрешенный мир всех других сущностей и не имеет никакого органического отношения ко всей сфере душевно-телесного бытия земного. Этот благой, отрешенный, сверхчувственный Эрос не имеет никакой части в психофизической жизни космоса или чел. организма, – и своё настоящее явление обещает лишь после окончательного отделения души от тела, т. е. после смерти. Т. обр., этот Эрос-сверхчувственный ставит условием своего явления совершенное отречение от Эроса-чувственного. Такая альтернатива была гораздо ближе Платону, недаром её изложение в диалоге оказалось вложенным в уста Сократа (т. н. “первая речь Сократа”). Действительно, не есть ли первый долг разума очиститься от всякой страстности?! Не должны ли мы – уже не во имя пещерного утилитаризма Лисиевого “благоразумия”, но во имя самой сущности разума, бескорыстно понимаемой, – сказать хоть и не по-Лисиевски, но всё же: нелюбовь лучше любви! Однако пребывание в такой альтернативе повергло Платона в состояние горечи и философской неудовлетворенности на многие годы. Гений сомнения подсказывал ему с неумолимой силой: не может быть, чтобы Эрос – этот великий связующий принцип – был только налагателем уз!
3) И, наконец, очищение своего представления об Эросе, схваченное в диалоге “Федр” (и философски осмысленное затем в “Пире”). Вместо того, чтобы рассекать всю область эротических явлений по горизонтали (на верх и низ), на духовное и материальное, на умопостигаемое и чувственное, небесное и земное, – Платон производит рассечение вертикальное: на правое и левое, на святое и постыдное, на доброе и злое, причем, правое имеет все ступени, начиная с чувственной и физической и кончая сферой небесного, точно так же как левое дурно не тем, что оно чувственно и материально, а тем, что оно нигилистично и извращенно.
3. Дар бога Эрота
Получив такое откровение, Платон окончательно решает и вопрос о человеческой душе, причем решает его в категорически положительном смысле: Душа действительно состоит в некой органической связи с миром божественных сущностей. В природе человеческой души есть нечто, объединяющее с Горним миром истинного знания и мудрости. Горний мир и человеческая душа имеют какое-то таинственное, но живое сообщение, благодаря коему человек, выходя из обычного своего сознания, способен твёрдо и определенно знать некие важные истины о мире сверхъестественном.
За покаяние Эрос открывает герою “Федра” величайшую из идей – идею Блага, которая есть во всём причина всего правого и прекрасного… Тройным образом действует Горний мир в мире нашем: феноменологически, онтологически, гносеологически, – в явлениях, в сущностях, в процессах познания. Тройное действие есть тройная эротическая связь, – и она же есть связь божественная, истинная, достойная почитания. В надпещерный период эти связи были радикально заподозрены и отвергнуты, а теперь осмысливаются как занятие Эрота. Это он, Эрот, есть Бог связующий, и делающий это бескорыстно…
4. Две Афродиты
… Истинная любовь есть нераздельно и восходящая и нисходящая. По словам Вл. Соловьева эти 2 Афродиты Платона «хорошо различал, но дурно разделял».
Эвдемонизм позднего Платона
Так что аскетической тенденцией не исчерпывается этическое учение Платона; наряду с ней является старая примиряющая эвдемонистическая тенденция, которая сказывается все сильнее в старческих произведениях философа – в диалоге "Филеб" и в "Законах". Впрочем, она наблюдается и раньше.
1) С одной стороны, в самой чувственности Платон открывает эрос, стремление к идеалу в вечной полноте бытия, в высшей красоте.
2) С другой стороны, он хранит практическую задачу, завещанную Сократом, задачу реформы, перевоспитания общества.
|
