| Выше было сказано, что каждое новое формообразование логики включает в себя постановку новых логических проблем. Примеры этого отыскать лекго: скажем, в схоластике грандиозные семиотические исследования, которые направлены на proprietates terminorum, затем анализ высказываний, которые содержат временные переменные, исследования кванторов и т.д.; в математической логике проблема многократной квантификации, знаков, логических антиномий и тому подобное. Что при этом образуются совершенно различные системы формальных логик, является очевидным. Конечно, подчас это совершается в рамках некоторого единного формообразования логики, в котором мы теофрастовскую модальную логику обозначаем как отличающуюся от таковой у Аристотеля. Множество стоящих рядом друг с другом формально-логических систем стало особенно великим со времени Principia Mathematica.
Здесь могло бы возникнуть впечатление, будто история логики демонстрирует нам релятивизм логических учений, что мы видим в этой истории возникновение различных логик. Однако мы говорили не о различных логиках, а о различных формообразованиях одной логики. Этот способ выражения выбран уже по спекулятивным основаниям, а именно потому, что множественность логических систем еще не доказывает логический релятивизм. Но, сверх этого, имеется еще и эмпирическое основание говорить об одной логике: что демонстрирует нам история, не есть один лишь наплыв новых проблем и законов, но также - и это, вероятно, чаще всего бросается в глаза - постоянное возвращение той же самой логической проблематики.
В качестве подтверждения этому могут послужить следующие примеры:
1. Проблема импликации. Поставленная мегариками и стоиками, она воспринимается схоластиками и затем математическими логиками. То, что обсуждается в Индии под названием , находится с ней, как представляется, в тесной связи. Еще примечательнее, может быть, то, что в различные периоды совершенно независимо приходят к одним и тем же результатам; так, материальная импликация определяется в точности одинаковым способом через истинностные значения у Филона, Берли и Пирса. Другое определение сначала также встречается у мегариков, снова - в качестве главного определения импликации - у схоластиков, наконец, снова вводится Льюисом (1918 г.).
2. Второй пример дают семантические антиномии. Поставленные еще во времена Аристотеля и истолкованные у стоиков, эти проблемы снова обнаруживаются у схоластиков и становятся главной темой в математической логике. И здесь также имеется повторное открытие тех же самых решений, например, Расселом встречающегося уже у Павла Венецианского принципа порочного круга (vicious-circle-principle).
3. Третья группа проблем, общих для всей западной логики, связана с вопросами модальной логики. Поставленные Аристотелем, эти вопросы были подробно истолкованы схоластиками и стали опять животрепещущими у математических логиков.
4. Следует указать еще на анализ кванторов: те, которые дали нам Альберт Саксонский и Пирс, возникли из одного и того же подхода к проблеме и в точности параллельны.
5. Подобные совпадения можно указать и между индийской логикой и западной. Недавно Д.Ингальс открыл большой ряд общих проблем и решений в обоих регионах. Бросается в глаза в первую очередь тот факт, что индийская логика развиваясь при совершенно иных условиях, чем западная, и совершенно независимо от нее, в конце концов нашла в точности схоластический силлогизм и сделала центральной проблемой вопрос о "необходимой связи".
Можно было бы привлечь еще и дальнейшие примеры с этой связью; дело выглядит так, будто история формальной логики состоит из множества основных проблем, которые, вопреки всем различиям точек зрения, выступали все снова и снова и - что еще важнее - разрешаются все снова и снова сходным образом.
Вероятно не так легко точно выразить, но каждому читателю, который сам является логиком, видимо, непосредственно ясна общность духа; мы имеем в виду интерес к определенным вопросам и манеру и способ их обсуждать при всех исследованиях в таких областях, которые мы помещаем в различные формообразования формальной логики. Почитайте только друг за другом тексты. Не может быть сомнения в том, что в них выражается один и тот же образ действий и один и тот же дух.
|
