|
Глубина комедии не была отражена ее ранними постановками и прошла мимо внимания большинства критиков. Первые по времени отзывы были откровенно недоброжелательными: Ф.Булгарин обвинил Гоголя в клевете на Россию, а О.С.Сенковский печатно заявил, что комедия лишена серьезной идеи, сюжетно и композиционно не оформлена. Непонимание глубины комедии продемонстрировали и ее «сторонники», рукоплескавшие автору как «великому комику жизни действительной» (слова из критического отзыва Н.И.Надеждина).
Гоголь испытал потребность, отталкиваясь от Ревизора, теоретически осмыслить основы комедийного искусства и в пьесе 1836 Театральный разъезд после представления новой комедии подчеркнул этическую роль смеха как единственного «честного, благородного» лица комедии, раскрыл мучительную драму комического писателя, на которого обрушивается шквал брани, кривотолков и близоруких суждений. В 1846 Гоголь написал драматическую сцену Развязка Ревизора, где в духе трактата Блаженного Августина О граде Божием дал религиозно-аллегорическое толкование образов комедии (место действия – «душевный город», чиновники суть «страсти человеческие», Хлестаков – «ветреная светская совесть», наконец – «страшен тот Ревизор, который ждет нас у дверей гроба»). Очевидно, что эти смыслы изначально были заложены автором в пьесу и задавали не прочувствованную публикой особую перспективу ее интерпретации в духе эсхатологических идей Страшного Суда (Ревизор как последний Судия, «немая сцена» как светопреставление).
Тяжело переживая непонимание своей комедии, Гоголь в июне 1836 уезжает в Германию и в общей сложности провел за границей 12 лет, лишь периодически наведываясь в Россию. Отныне для глубинного постижения происходящего на Родине и пестования в себе тех черт, которые необходимы для выполнения высокой патриотической миссии, Гоголь будет испытывать потребность именно стороннего взгляда «из Европы».
В Европе он продолжает начатую еще в 1835 работу над прозаической поэмой Мертвые души. Ее сюжет был также подсказан Пушкиным. Замысел новой книги сразу обрел широкий размах: «предлинный роман» должен был обнимать «всю Русь», хотя и «с одного боку», то есть преимущественно с комической стороны. В Петербурге несколько глав были прочитаны Пушкину и вызвали у него горячее одобрение и одновременно гнетущее чувство, выразившееся в словах: «Боже, как грустна наша Россия». С начала заграничного путешествия замысел перестраивается. Гоголь устанавливает для себя универсальное задание, не ограничивающееся только комическим ракурсом. Отныне он надеется, что «вся Русь отзовется» в новой книге, иными словами, желает создать грандиозный национальный эпос. Но эпос нового типа, в отличие от поэм древности, ориентированный не на абсолютное прошлое, а на идеальное будущее, в котором раскроется провиденциальность исторических путей России и явится во всей своей нравственной мощи новый русский человек.
Мертвые души изначально расценивались Гоголем как самое значительное его произведение, долженствующее упрочить его славу. Однако по мере расширения замысла художественное значение поэмы все теснее сливалось со значением общественным, национальным и даже религиозным: книга, по мысли Гоголя, должна открыть нечто существенно важное для судеб страны и народа. В настроениях Гоголя все явственнее проявляются мотивы высокого избранничества, мессианства («И ныне я чувствую, что не земная воля направляет путь мой»), предощущение подвига, который одновременно станет и подвигом патриотическим («Клянусь, я что-то сделаю, чего не делает обыкновенный человек. Львиную силу чувствую в душе своей...»).
|
