2. Чрево – корень всех зол
На самом деле, корень "удовольствия" лежит в области "чрева", и его потребности суть единственно-необходимые, почему и удовлетворение их необходимо. Все остальные удовольствия могут быть в случае надобности отвергаемы нами по измерении сопряженных с ними страданий и лишений; умение довольствоваться необходимым является великим благом – не для того, чтобы всегда пользоваться малым, а для того, чтобы довольствоваться им, когда не имеешь многого. Кто не довольствуется малым, тому ничто не будет достаточным. Всего приятнее наслаждаются обилием те, кто всего менее в нем нуждаются; кто всего менее боится будущего, тот всего приятнее его встречает. Отсюда – необходимость приучать себя к самому скромному и умеренному образу жизни, равно полезному для здоровья и для душевного спокойствия. Чем меньшим мы довольствуемся, тем меньше мы зависим от судьбы, тем бесстрашнее глядим в будущее, зная, что необходимое достать легко, и суетное или излишнее достается всего труднее. "Поэтому, когда мы признаем удовольствие конечною целью, мы разумеем не удовольствия развратников, заключающиеся в наслаждении, как это полагают некоторые незнающие, несогласные с нами или дурно усвоившие наше учение. Мы разумеем под удовольствием то, чтобы не болеть телом и не смущаться душою; ибо не попойки, не непрерывные кутежи, не любовные наслаждения или пышный стол рождают приятную жизнь, а трезвое рассуждение, исследующее основание всякого стремления или отвращения и изгоняющее те мнения, которые порождают наибольшее смятение души. Начало всего этого и величайшее благо есть мудрость (φρονηαζ), источник всех прочих добродетелей, которая учит нас, что нельзя жить приятно, не живя разумно, и хорошо, и праведно, и наоборот, нельзя жить разумно, и прекрасно, и справедливо, не живя приятно. Ибо добродетели срослись воедино с приятною жизнью, и эта последняя неотделима от них". Эпикур не хочет быть отвлеченным моралистом: добродетели избираются им не ради них самих, а ради удовольствия, с которым они нераздельны. "Я призываю к непрерывным удовольствиям, а не к пустым и тщетным добродетелям, лишенным твердой надежды на плоды"; "я плюю на прекрасное и на тех, кто суетно им восхищается, если оно не доставляет никакого удовольствия". И тем не менее Эпикур убежден в том, что все отделимо от удовольствия, кроме добродетели. Чем не морализм?
Атараксия
1. Учение об атараксии
Атараксия, правильная – безмятежная – жизнь предполагает не только отсутствие физ. боли, но и свободу души от смятения и тревоги. Ее достижению служит и добродетельная жизнь. Мудрый будет, напр., ориентироваться на справедливость, поскольку иначе он не защищен от санкций со стороны об-ва. Справедливое – это соглашение, заключенное людьми для обеспечения пользы. Но надо и "пользоваться мудростью, которая ... предлагает нам свои услуги как надежнейший проводник к наслаждению" (Цицерон). Устранение ложных мнений ведет к победе над страхами, угрожающими атараксии. Боги, по эпикуру, не вмешиваются в земные дела. Они ведут блаженную жизнь, безмятежность которой не нарушается "тягостными делами". Космос, по эпикуру, не управляется ни необходимостью, ни роком.
Наиболее верным средством к удалению страданий или "устойчивому удовольствию" служит освобождение от потребностей и полное освобождение от страхов и забот. Результатом является тишина и спокойствие души, которые проповедовал еще Демокрит. Философия освобождает нас от всякого страха, показывая ничтожество смерти и истинную меру удовольствия и страдания. Вместе со страхом богов и страхом смерти исчезают наиболее грозные призраки, отравляющие нашу жизнь. Но и страх страданий или внешних бедствий исчезает для того, кто познал цену жизни и меру страдания.
2. Учение о страданиях
Страдания либо кратковременны, либо выносимы; постоянная мысль об этом, к которой мы должны себе приучать, придает нам мужества и невозмутимого спокойствия духа. Мудрость дает нам верную расценку благ и. зол; она внушает нам мужество, без кот. жизнь отравлена страхом, умеренность, без кот. нет спасения от душевных бурь, и справедливость, без кот. нет спокойствия в чел. жизни. Разумеется, нет отвлеченной "правды" или справедливости самой по себе; неправда или преступление дурны не сами по себе, а по тому страху возмездия, кот. с ними связан и кот. мешает настоящему спокойствию и довольству. Преступник может избежать наказания, но не может избежать страха [имманентного наказания]. Невозмутимое спокойствие есть высший плод праведности. Однако если сущность справедливости состоит лишь в том, чтобы никому не вредить, то люди нуждаются не менее ее во взаимопомощи и дружбе. Дружба неотделима от удовольствия. Она нам нужна для того, чтобы жить безопасно, и внушается нам благоразумием, эгоистическими соображениями; но вместе с тем Эпикур признавал, что для счастливой жизни нет ничего выше и приятнее дружбы, как это он доказывал не только словами, но и делами до самой смерти.
|
