В заключительной части своей смелой теории Лейбниц делает следующие выводы: "Относительно телесных субстанций я считаю, что масса (если под ней рассматривается только делимое) является чистым феноменом, а всякая субстанция обладает истинной целостностью в строго метафизическом смысле и что она неделима, нетленна и способна к размножению; что всякая материя должна быть полна духовных или, по меньшей мере, живых субстанций; что рождение и распад представляют собой видоизменения от меньшего к большему и наоборот, что нет такой частицы материи, которая бы не содержала бесчисленного множества скопившихся в ней органических созданий. Творения Бога бесконечно более прекрасны, многочисленны, велики и лучше упорядочены, чем мы обычно считаем, и главным для этих мельчайших частей является механизм или организация, т. е. порядок. Поэтому нет другой гипотезы, которая показала бы мудрость Бога лучше, чем наша, о субстанциях как зеркалах красоты вселенной, где ничто не остается пустым, бесплодным, необработанным и неусовершенствованным".
Эта концепция Лейбница приводит к трем важным выводам.
Во-первых, нельзя говорить ни об абсолютном рождении, ни об абсолютной смерти. То, что мы называем "рождением", "размножением", есть прирост и развитие, тогда как явление, называемое нами "смертью", есть снижение и регресс.
Лейбниц отмечал, что античный автор книги "О диете", приписываемой Гиппократу, частично предугадал правду, когда утверждал:
животные не рождаются и не умирают, и то, что называется рождением и смертью, в действительности появление и исчезновение. Позднее эту точку зрения разделяли Парменид и Мелисс, как пишет Аристотель; античные философы мыслили гораздо глубже, чем мы полагаем.
Во вторых, следует говорить не об эпигенезе, т. е. размножении животных, а о преформации. В половых клетках уже имеются все части и органы будущего организма, и развитие состоит лишь в развертывании уже существующих зачатков.
В-третьих, следует говорить об определенной неразрушимости животного (в корне отличающейся от личного человеческого бессмертия): "Еще можно сказать, что не только душа (зеркало вечной вселенной) неразрушима, но неразрушимо также само животное, несмотря на то, что его организм частично умирает, покидая или сбрасывая органическую оболочку".
Отличие духовных монад от остальных
Мы подошли к последней из круга рассматриваемых проблем: чем отличаются духи, или мыслящие субстанции, от всех других монад? Еще в общих пояснениях начал монадологической метафизики мы отметили первое отличие: низшие монады обладают просто восприятием, в то время как высшие, помимо восприятия, обладают также апперцепцией. Однако апперцепция присуща как тупым, так и умным животным: первые ощущают, чувствуют, а вторые думают и познают причины. Но Лейбниц не довольствуется этим отличием и предъявляет второе, весьма важное: низшие монады представляют скорее мир, чем Бога, тогда как мыслящие субстанции представляют в большей мере Бога, чем мир.
|