Если в области этической Я как практический разум, представляю собою самозаконного создателя нравственного порядка и я же как чувственное и злое существо должен подчиняться этому нравственному порядку как внешнему мне закону, – то соответственным образом и в сфере познания Я как чистый разум (т. е. поскольку этот разум во мне действует или через меня проявляется) создаю по присущим мне формам и категориям весь мир явлений, и Я же, в качестве эмпирического субъекта входя в состав этого мира, подчиняюсь его законам, или естественному ходу вещей, как внешним и необходимым условиям моего собственного бытия. Только с этой точки зрения исчезает (в принципе) предполагаемая Кантом бездна между нравственным миром и физическим. Между обоими, т. е., точнее, между положением человека в том и в другом, – оказывается не только соответствие, но и прямая внутренняя связь.
2) безусловная независимость нравственного начала. Истина познается эмпирическим умом только формально, точно так же, как нравственное добро существует для эмпирической, гетерономной воли только в форме долга. Мир явлений тяготеет над эмпирическим умом, как нечто внешнее и непроницаемое, подобно тому, как нравственный порядок представляется гетерономной воле как внешний и тягостный закон. Следовательно, для действительного познания истины, как и для действительного нравственного усовершенствования, нам необходимо однородное преобразование: эмпирический ум должен усвоить зиждительную силу ума трансцендентального, и гетерономная воля должна стать самозаконной, т. е. сделать добро предметом собственного бескорыстного стремления. Это двоякое преобразование должно быть, очевидно, нашим собственным делом, т. е. исходить из нашей воли, ставящей себе истину и добро как безусловную цель; таким образом, почин принадлежит нравственному началу в нас, и "примат практического разума" получает, с этой точки зрения, еще более глубокий смысл, чем в каком его утверждал Кант, за которым, впрочем, останется великая заслуга первого провозвестника в философии безусловной, чистой или автономной нравственности. Его выведение и троякое определение категорического императива дали этике основание, равное по достоверности аксиомам чистой математики.
Заслуги Канта
Кант поднял общий уровень философского мышления. Основной вопрос гносеологии поставлен им на новую почву и в принципе решен удовлетворительно. Кант сделал навсегда невозможным в философии наивное признание пространства и времени за самостоятельные реальности или за готовые свойства вещей. Кант утвердил безусловный примат практического разума или нравственной воли как предваряющего условия должной действительности; он дал безукоризненные и окончательные формулы нравственного принципа и создал чистую, или формальную, этику как науку столь же достоверную, как чистая математика. Наконец, своим диалектическим разбором старой догматической метафизики он освободил ум человеческий от грубых и недостойных понятий о душе, мире и Боге и тем вызвал потребность в более удовлетворительных основаниях для наших верований. В особенности своей критикой псевдорациональной схоластики в области теологии он оказал религии услугу, в значительной степени искупающую односторонность его собственного морально-рационалистического толкования религиозных фактов.
|
