3. Рассудок как оформитель познания
Основные способы, которыми наш рассудок соединяет или слагает между собою предметы своего познания, выражаются в формах суждения, представляющих то или другое сочетание между субъектом и предикатом. Это сочетание бывает 4-х родов, из которых в каждом возможны по 3 случая.
Кант утверждает, что эти 12 категорий объемлют собою все возможные формы рассудка, при помощи которых возможен синтез многообразия в познании. Т. е. они – искомые априорные формы рассудка.
Категории не даются в качестве материи познания, они не познаются опытным путем – наоборот, все наше рассудочное познание возможно только потому, что в сознании имеется понятие, скажем, о субстанции, о единстве, о множественности и т.д. Это есть априорные формы нашего рассудка.
Эти основные понятия (категории, или предикаменты), из которых легко выводятся некоторые другие общие понятия, как, напр., величина, сила и т. п., служат, далее, для определения коренных истин, обусловливающих опытное познание или естественную науку; Кант называет эти последние основоположениями чистого рассудка.
4. Категории и природа
Кант подчеркивает, что категории нельзя мыслить как субъективную особенность человеческого рассудка, которая в силу премудрости создавшего человека Творца точно согласуется с законами природы. «В самом деле, понятие причины, например, выражающее необходимость того или иного следствия при данном условии, было бы ложным, если бы оно основывалось на произвольной, врожденной нам субъективной необходимости связывать те или иные эмпирические представления по такому правилу отношения. В таком случае я не мог бы сказать: действие связано с причиной в объекте (т. е. необходимо), а должен был бы сказать лишь следующее: я так устроен, что могу мыслить это представление не иначе, как связанным так-то...». Никаких законов у самой природы нет. Напротив, именно структура трансцендентальной субъективности – рассудок с его системой категорий и чувственность с ее априорными формами – определяет собой то, что мы называем природой.
Категории, пишет Кант, не выводятся из природы и не сообразуются с ней как с образцом (как думал Юм), – напротив, природа сообразуется с категориями, с помощью которых многообразие связывается в определенные типы единства. Знание о природе, по Канту, не зависит от той или иной организации субъекта, трансцендентальная субъективность – это не просто случайность нашей человеческой организации.
Как раз Юм допускал произвольную, врожденную нам субъективную особенность воспринимать мир, окружающую природу и тем самым предполагал, что природа, внешний мир представляет собой независимую от нас реальность, но только мы не можем познать ее так, как она существует сама по себе. – Кантовская концепция иная. По Канту, НЕТ никакой природной реальности самой по себе, – она впервые возникает, создается благодаря деятельности трансцендентального субъекта и в соответствии с формами этой деятельности.
В отличие от Лейбница или Декарта для Канта нет “природы в себе” и “природы для нас”, т. е. природы как сущности и как явления. Природа, по Канту, не есть вещь в себе, а только совокупность явлений, закономерно между собой связанных. Этот мир явлений, упорядоченный посредством категорий рассудка и априорных форм чувственности – пространства и времени [а в конце жизни и материи], – Кант называет миром опыта, или природой. «Законы существуют не в явлениях, а только в отношении к субъекту, которому законы присущи, поскольку он обладает рассудком, точно так же как явления существуют не сами по себе, а только в отношении к тому же существу, поскольку оно имеет чувства».
Это значит, что все бытие природы в целом только относительно, она не имеет бытия безотносительно к субъекту (разумеется, трансцендентальному, а не эмпирическому, каким является отдельный индивид в своей особенности). Другими словами, природа не есть субстанция в том смысле, как ее понимали Декарт, Спиноза или Лейбниц.
5. Природа – только феномен
Кант не признает ни картезианского, ни ньютоновского, ни лейбницевского истолкования природы. Он предлагает новое решение, при котором, как он убежден, сохраняются и упрочиваются завоевания математического естествознания, но в то же время ограничиваются его притязания (как и притязания теоретического разума вообще) решать вопросы нравственные и гуманитарные.
Вспомним исходную альтернативу: если природа – живая, то механика не в состоянии ее познать, и все то здание, которое она выстраивает, есть своего рода путь "спасения явлений"; если же построение механики отражает сущность самой природы, то и понятие живого должно быть объяснено средствами механики.
Кант решает эту альтернативу, заявляя, что природа есть не что иное, как конструкция нашего рассудка, а потому механика, тоже конструирующая свой объект, поступает так адекватно, в полном соответствии с тем, что представляет собой природа. Природа, по Канту, есть только феномен, ее в целом творит активная деятельность трансцендентального Я. Законы природы существуют только в отношении к этому Я, а не сами по себе, как это полагали Декарт и Ньютон. Но именно поэтому не имеет смысла вопрос, соответствует ли конструкция, предлагаемая математической физикой, природе “самой по себе”. Никакой другой природы, кроме той. которая дается в этой конструкции, вообще нет.
Помимо этой конструкции, действительно есть вещь в себе, но эта вещь в себе не есть природа.
Кант, таким образом, разделяет положение механистического естествознания, что в природе нет места целям. А вещь в себе – это цель, и поэтому к миру природы она отнесена быть не может. В известном смысле Кант – последователь Декарта, отделившего мир духа от мира природы: принцип духа – цель, принцип природы – причина (causa efficiens), механическая закономерность.
|
