Попытка общественного переустройства
Но как раз тут, в 368 г. к Платону спешит восторженный Дион с вестью о том, что умер Дионисий-старший. Дион зовет его в Сиракузы, чтобы познакомить его с Дионисием-младшим с целью воспитания юного правителя в виду дальнейших полит. реформ. Платон немедленно принял приглашение, прервав свою преп. деятельность. Философия, казалось, могла вступить в союз с могущественнейшей полит. властью в греч. мире. По прибытии в Сиракузы Платон начал перевоспитывать молодого тирана. Тот действительно интересовался Платоновой философией, но желал сразу проникнуть в ее тайны, минуя подготовительные ступени – лог. упражнения и математику, за которые Платон хотел его усадить. К тому же, тот нисколько не был расположен изменить веселого образа жизни согласно проповеди философа. Платон планировал начать свою реформу с тирана, которого надлежало перевоспитать в конституц. монарха; затем должен был быть преобразован гос. строй и восстановлены греч. города, порабощенные или упраздненные Дионисием старшим. – Но тут вмешалась старая придворная партия сторонников политики первого Дионисия и, почуяв угрозу своей власти, употребила все силы, чтобы помешать затее полит. мечтателей. Платон уже принялся составлять проект; но не успел еще написать вступление, как интрига восторжествовала: Дион был сослан и полит. план философа рухнул. Дионисий, правда, пытался удержать философа при своем дворе, частью из дилетантизма, частью из тщеславия – слава Платона была велика, и взоры Греции были устремлены на Сиракузский двор, где "мудрость сочеталась с могуществом". Дионисий желал перетянуть философа на свою сторону и морочил его, то выказывая ему интерес к его философии, то обещая ему вернуть Диона и помириться с ним. Под конец, вынужденный отлучиться из Сиракуз по случаю войны, тиран дружески простился с Платоном и отпустил его, обещав по окончании войны вновь призвать Диона вместе с философом. Платон вернулся в Афины, но в 361 г. отважился вновь в "Харибду" – так сильна в нем надежда. На этот раз его ждало еще более горькое разочарование. Не только примирения с Дионом ему устроить не удалось, но произошла крупная ссора с самим Дионисием, которая могла плохо кончиться для философа.
Возвратившись в Афины, Платон прожил там безвыездно до самой смерти. Он пришел к выводу, что конфликт между поборниками правды и людьми, живущими по прихотям, неизбежен. Значит, «тот мир, в котором праведник должен умереть за правду, – не есть настоящий мир. Существует другой мир, где правда живет» (Вл. Соловьев). Отказываясь признать хаос видимого бытия в качестве последней истины, Платон всем своим существом тянулся к тому незримому миру, в котором предчувствовал свою небесную отчизну.
Ученик Сократа
Потрясенный смертью учителя, он продолжил его дело – поиск истины. Он пишет много «сократических» диалоги, стремясь воссоздать живой, творческий процесс поисков. Философия Сократа стала исходной точкой философии Платона. "Да и нет никакого сочинения и впредь не будет, – писал философ в старости, – а то, что говорится здесь, принадлежит Сократу, ставшему вновь молодым и прекрасным". В глазах Платона его философия принадлежит возрожденному Сократу, преображенному и одухотворенному смертью.
Смерть Сократа действительно подорвала в Платоне тот наивный эвдемонизм, т. е. веру в единство добра и счастья, который высказывается в ранних диалогах его ученика. Но она не подорвала веры в реальность добра и в истинность универсальных этических норм, опознанных Сократом; напротив, она утвердила эту веру, раскрыв ей новый духовный мир. Если в мире сем идеал не осуществляется, то это не значит, чтобы этот идеал был ложным; если этические нормы, всеобщие и безусловные, отвергаются и нарушаются человечеством, это не значит, чтобы они упразднялись, были мнимы. Наоборот, они одни обладают высшею, сверхчувственною реальностью: идеалу, истине принадлежит подлинная действительность, тогда как тот видимый порядок вещей, кот. есть отрицание идеала, есть не только дурной, но и ложный. Над видимым чувственным миром признается иной сверхчувственный мир, мир идеала, в котором нормы добра имеют свое полное осуществление. И уже в "Горгии", едва ли не первом диалоге, написанном после смерти Сократа, где с такою энергией произносится суд над исторически сложившимся нрав. и полит. строем совр. об-ва, мы находим решительное утверждение безусловной ценности нрав. норм и первое признание реальности высшего духовного мира, "в нем же правда живет". – Т. обр., идеализм Платона имеет этический корень. Он ставит человеку те же практ. задачи, что и Сократ: познавать самоценное добро, с тем чтобы осуществлять его в частной и общ. жизни.
Но наряду с этими практическими задачами возникают новые теоретические проблемы, или, точнее, старые сократовские проблемы – о существе и предмете знания, о нормах добра в их отношении к действительности, – которые получают новую постановку. Область "дел человеческих" не только соприкасается с областью “сверхчеловеческого”, но поглощается ею. Платон предчувствует это уже в “сократовских” диалогах, которые при разработке чисто нравственных вопросов не дают окончательных решений, приводят лишь к новым проблемам или к сознанию неведения.
|
