7. К бессмертию!
Стремление человека к бессмертию Унамуно определяет как “субстанцию его души”, как “тайну жизни” каждого человека, в каждой душе принимающую особые формы, но связанную с общей тайной, “тайной Человечества”, к-рая и есть “конечная и вечная субстанция”. Так Унамуно наполняет понятие субстанции философско-поэтическим содержанием, призванным подчеркнуть целостность его бытия.
С этих позиций Унамуно обращается к проблеме общения конкретного единичного индивида с другими людьми (проблема “Другого”), к-рые часто будут восприниматься как “ближние”. Чтобы общение состоялось, необходимо ощутить в другом человеке боль, возникающую при осознании человеком своей смертности, и разделить с ним жажду бессмертия. Эта общая боль выливается в любовь к “другому” как “ближнему”, в основе к-рой лежит сострадание. Именно сострадание и должно, согласно логике Унамуно, определять наше отношение с другим человеком. Для Унамуно неспособность почувствовать “боль” другого свидетельствует также и о том, что совр. человек страдает недостатком воображения. Именно “воображение” позволяет вообразить, представить себе духовную драму “другого”. «Отсутствие воображения и есть источник отсутствия милосердия и любви».
Важной стороной такого процесса сотворчества другого для Унамуно является требование “разбудить спящего”, т. е. способствовать тому, чтобы другой человек, “ближний”, в том случае, если он живет внешней жизнью, пробудился, почувствовал, что душа его находится в клетке, открыл бы собственную субстанциальность, а вместе с этим и желание стать незаменимым и не заслуживающим смерти.
В работе “Жизнь Дон Кихота и Санчо” Унамуно трактует желание Дон Кихота стать странствующим рыцарем как стремление прославить и обессмертить свое имя и тем «расширить свою личность в пространстве и во времени». «Бедный хитроумный идальго не искал ни преходящей выгоды, ни телесных наслаждений, он искал увековечения своего имени и славы, ставя имя выше себя самого. Он подчинил себя собственной идее, вечному Дон Кихоту, памяти, которая о нем сохранится».
8. Агония христианства
В работе «Агония христианства» (1924) трагическое чувство жизни человека перед лицом смерти (предвосхитившее представление о “бытии к смерти” Хайдеггера) Унамуно называет “агонией”.
Унамуно различает христианство как жизнь отдельного христианина и христианство как учение. В первом случае христианство рассматривается как «нечто индивидуальное и не передаваемое». Унамуно говорит об «агонии христианства в каждом из нас» и пытается выразить «то, что... является моей агонией, моей борьбой за христианство, агонией христианства во мне, его смерть и его воскрешение в каждый момент моей внутренней жизни».
Для Унамуно христианство – экзистенциальное бытие христианина, это способ быть христианином, т. е. чувствовать [культивировать?] рождение, агонию и смерть Христа в себе. Он определяет агонию как борьбу, в процессе которой каждый христианин должен создать свою бессмертную душу, создать свое бессмертие. Смысл пришествия Христа он видит не в его смерти, но в Его агонии, подчеркивая существование в Испании культа Христа страдающего.
9. Вера как созидание
Прежде всего – проблем веры, смерти и надвитального (для Унамуно – социально-исторического) предназначения личности. По Унамуно, «верить – это значит созидать», и потому именно «вера – источник реальности». Таким образом, подлинная реальность человека, его подлинное творчество заключается именно в страстной вере: «существует только то, что активно действует», – «носитель идеала и воли». Лишь носитель идеала, обладающий верой в возможность его осуществления и потому достаточной волей для его реализации, получает у Унамуно статус личности (остальные – "сумеречные персонажи", которые «не являются личностями и не обладают реальностью внутреннего содержания»).
В рамках такого подхода, в принципе, не существенно, идет речь о человеке "из плоти и крови" или "продукте воображения" («Дон Кихот не менее реален, чем Сервантес»), ибо наделенный художником волей и страстью образ, поднявшись над сумеречностью и обретя значимость символа, обретает и подлинную реальность существования; «реальное (реально человеческое), которое желает быть или желает не быть, есть символ, но и символ в своей реальности может стать человеком».
|
