Интенция | Все о философии
Регистрация или вход Регистрация или вход Главная | Профиль | Рекомендовать | Обратная связь | В избранное | Сделать домашней
Меню
Основы
Онтология
Гносеология
Экзистенциология
Логика
Этика

История философии
Досократики
Классический период античной философии
Эллинистическая философия
Cредневековая философия
Философия эпохи возрождения
Философия Нового времени
Философия Просвещения
Классическая философия
Постклассическая философия

Философия общества
Проблемы устройства общества
Философская антропология

Философия религии
Буддизм
Ислам
Христианство

Опрос
Как вы оцениваете свои философские знания?

Общие знания
Профессиональный философ
Кухонный философ
Ничего не знаю, первый раз тут


Результаты
Другие опросы

Всего голосов: 915
Комментарии: 0

История философии

Поиск

[ Главная | Лучшие | Популярные | Список | Добавить ]

Онтология Платона



2. Великая и безликая “Восприемница”

Сам Платон еще не называл материю начало тем философским термином (υλη), которым был упрочен за ним Аристотелем. Материя Платона есть в противоположность идее – сама неполнота, само небытие. Ее нельзя ни мыслить, ни познавать: все, что мыслится и познается нами, познается чрез идеи; материя же есть противоположность идее, лишена идеи и представляется нам лишь посредством отвлечения всяких идей. Она понимается нами лишь путем какого-то «незаконнорожденного рассуждения». На долю ее приходится все отрицательное, все то, что отличает чувственные вещи, чувственный мир от идей. Поэтому она определяется как подкладка (субстанция), основа всего генезиса, всего множества видимых форм; как пассивное начало, воспринимающее в себе различные формы, или, наконец, просто как область генезиса – пространство, в которое погружен чувственный мир .

Лишенный качеств субстрат, из которого оформляются все тела, Платон именует «восприемницей» (вместилище, хранилище) и кормилицей, иногда – матерью всего, что возникает в чувственном мире. Именно бескачественность материи обеспечивает возможность воплощения идеальных прообразов, – в противном случае она была бы плохой материей. И она же обуславливает возможность познания, ибо космос оказывается постижим в той мере, в которой в нем запечатлевается идеальный образец.

3. Невещественность материи

Восприемница (материя) как основа чувственного мира не является нам ни вещественной, ни телесной. Она невещественна, потому что всякое определенное тело или вещество обладают известной формой и качествами, – что необъяснимо без присутствия идей.

Тело обладает фигурой, вещество – общими физическими, химическими и органическими свойствами; вещество в нашем смысле и вещество в смысле античных стихий есть, по Платону, уже оформленная материя: по его мнению, стихии состоят из правильных геометрических фигур, составляющихся из равнобедренных треугольников (огонь – из пирамид, вода – из восьмигранников и т.д.). Т. обр., физические тела отожествляются с геометрическими.

Материя сама по себе не существует никак: она немыслима, невообразима без формы, преломляет и раздробляет их на бесконечное множество призраков, изменчивые преходящие чувственные вещи.

Материя Платона является как бы соединением "беспредельного" (απειρον) пифагорейцев с небытием (μη ον) элейцев.

4. Неминуемая злокачественность творения

В противоположность творческой форме – идее, которая ее образует, материи приписываются лишь чисто отрицательные определения: все зло, беспредельность, изменчивость, ложное множество, – словом, все, чем видимый мир отличается от идеального, все это относится на счет материи.

Еще не оформленный материал, в котором отпечатываются образы идей, Платон называет "дехбменон", "восприемлющее". Оно – 3-е начало, находящееся между бытием и становлением. Но поскольку в построении мира участвует неразумная материя как одна из его причин, то отпечатки идей в этом мире получаются нечеткими.

С другой стороны, Платон настаивает на том, что все наше материальное бытие состоит из геометрических фигур. Т. е. мир состоит из геометрических умопостигаемых сущностей. Это приводит к выводу, что сама материя в своей основе умопостигаема, – выводу, который не совсем согласуется со всей платоновской философией.

Т. обр., в основании Платоновой физики мы обнаруживаем пифагорейский дуализм. И, однако, наряду с этим дуализмом Платон выставляет Сократов принцип телеологического объяснения природы: исходя из верховного принципа своей философии – идеи Блага. Именно из него Платон хочет понять природу, объяснить себе смысл всех вещей. Ибо смысл (норма) вещей именно и заключается в их цели.

5. Характер вещественного мира

Итак, “идеям” Платон противопоставил небытие, отождествленное с материей и пространством. Чувственный мир, по Платону, есть порождение идей и материи, и занимает срединное положение между ними. Идеи вечны, “занебесны”, не возникают, не погибают, безотносительны, не зависят от пространства и времени. А чувственные вещи преходящи, относительны, зависят от пространства и времени. О чувственных вещах и явлениях возможно не знание, но только вероятное “мнение”.

Мир вещественного подчинен миру идей – как в этическом, так и в онтологическом смысле: он имеет свое бытие лишь по причастности (мётексис) или подражанию (мимесис) миру идей, наделенному собственным бытием.

6. Мир чисел

Между “идеями” и чувственными вещами Платон поместил математические объекты, доступные рассудочному познанию. Метод познания их – “диалектика”, под которой Платон понимал двойной путь: восхождение по ступеням обобщения понятий вплоть до высших родов и обратное нисхождение от самых общих понятий к понятиям все меньшей общности. При этом процесс нисхождения касается только “видов” (“идей”), но не чувственных единичных вещей.

материя(небытие) -> вещи (полу-бытие) –> числа –> идеи (бытие) –> идея Блага(сверх-бытие).

Т. обр., математика оказывается в основе Вселенной. Материя, из которой, по Платону, создаются все чувственные вещи, есть нечто абсолютно бескачественное – а потому и неопределенное, неуловимое. Ее нельзя отождествлять ни с какой из известных нам стихий (Тимей, 51 a-b). Но если первоматерия не есть ни одна из природных стихий, то что же представляют собой сами эти стихии? На этот вопрос Платон отвечает вполне традиционно (для себя): природные стихии познаваемы настолько, насколько они являются воплощением математических объектов.

Платон делает попытку выявить в природном мире все то, что может быть предметом изучения математики, и тем самым впервые в истории строит в сущности вариант математической физики. Он уверен, что достоверное знание о мире мы можем получить лишь в той мере, в какой раскроем математические структуры, лежащие в сфере подлинного бытия. Однако специфическое, – весьма отличное от современного, – представление Платона о том, как соотносятся между собой эмпирические свойства природных вещей с лежащими в их основе математическими структурами делает его физику неэффективной, – непрактической. Поскольку реальная вещь – это как бы “идея, отягощенная материей”, материя же – нечто аморфно-бескачественное, то материальный мир остался непознаваемым, физику как науку Платону построить не удалось.

Однако Платоновы принципы будут возобновлены Галилеем (1564–1642) много веков спустя. Помимо этого, современные “натурфилософы”, занимающиеся физикой элементарных частиц, идут на самом деле тем же путем: пытаются разрешить ту же проблему поиском фундаментальных элементов бытия...

7. Число – средство познания чувственного мира

Подобно пифагорейцам, Платон признает число средством постижения чувственного мира, – но само число он понимает уже иначе, нежели пифагорейцы. Когда чувственное восприятие не дает нам определенного и недвусмысленного указания на то, что такое находящийся перед нами предмет, то возникает необходимость обратиться к мышлению. Этот переход от восприятия (ощущения) к мышлению предполагает весьма серьезную операцию, которая на языке платоновской философии носит название перехода от становления к бытию. Посредник между сферами бытия и становления – мера; мера же необходима связана с числом. Т. обр., именно число, [а не само единое] («предел») оказывается средством познания чувственного мира. (см. «Филеб», 18 b-d). Для Платона число, которое есть «единство предела и беспредельного», – это идеальное образование (в отл. от пифагорейцев, для которых сами числа были телесны).

Платон утверждает, что переход от бытия к становлению, от мира идей к миру, отягощенному материей происходит скачком – так же, как и переход от мира чисел к миру геометрических фигур – объектов, отягощенных материей пространства. Скачок этот подобен скачку, который происходит при «делении» фигур. Подобным же скачком осуществляется и переход от покоя к движению и обратно. Пока что то движется или покоится – оно находится во времени, но когда оно переходит от покоя к движению, – т. е. в момент перехода – оно и не движется и не покоится, – а значит оно не находится во времени. Чем же, т. о., является то, «в чем» оно находится «в момент» перехода? По Платону, оно является вневременным «вдруг», которое лежит между движением и покоем, находясь совершенно вне времени. Переход из одной противоположности в другую ничем не опосредован, вернее, опосредован этим «вдруг», которое выступает как провал в бездонную пропасть, скачок между двумя состояниями; не подвдерженный никакому закону, – подобно тому, как при добавлении нового измерения фигура «вдруг», – а не «постепенно» – обретает новую, дотоле непредставимую, форму. Подобный же «переход в другой род» происходит и при переходе от мира объектов к чувственному миру.

Любопытно, что распределение о вне-временном “вдруг”, о-по-средующем противоположные со-стояния, весьма близки к представлениям современной квантовой физики о характере происходящих в микромире изменений. Оказывается, что переход системы из одного состояния в другое происходит мгновенно, «скачком». При этом физ. теория не позволяет нам однозначно предсказать, куда именно будет осуществлен переход, но указывает лишь вероятность реализации одного из ожидаемых исходов, один из которых и о-существ-ляется. Т.о., для Платона между чувственным миром, миром умопостигаемым – “скачок”, а потому с его точки зрения ни о возникновении космоса, ни о его строении невозможно получить точного и достоверного знания; можно довольствоваться лишь “правдоподобным мифом”. Поэтому в такой форме мифологической форме и строит Платон свою космогонию в диалоге «Тимей».

8. Мир видимого и мир невидимого

Т. обр., мир в соответствии с символом пещеры можно разделить на 2 области, каждая из которых поделена еще раз надвое: Мир видимого

– воспринимаемое косвенно (напр, тени и отражения);

– воспринимаемое непосредственно (напр, предметы и живые существа).

Мир доступного лишь духу (умопостигаемый):

– область науки, напр, математики, возводящая свой наглядный материал (напр, геометрические фигуры) к умопостигаемому знанию как общему принципу;

– царство идей, доступное чистому разуму без всякого наглядного представления.

Отечественная традиция утверждает, что Платон, – безусловно, последовательный монист. См. высказывание А.Ф. Лосева: «объективный идеализм Платона вовсе не есть дуализм в традиционном смысле слова, но самый настоящий монизм». Раньше, там же, Лосев говорит, что понимание Платона как дуалиста привычно «для европейского читателя». Авторы были бы правы, если бы речь шла о материи, а не о предметах: материя, по Платону, – действительно, самостоятельный род сущего, совечный Богу. А вот предметы порождаются идеями (хотя и из материи). Но из текста видно, что они понимают дело так, будто это – дуализм идеи и предмета.

1.С. Н. Трубецкой «Курс истории древней философии»
2.В.С.Соловьев - Теоретическая философия
3.Другие

Разместил: Древнегреческий философ Дата: 21.03.2009 Прочитано: 68916
Распечатать

Всего 1 на 9 страницах по 1 на каждой странице

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Дополнительно по данной категории

07.12.2010 - Классификация Платоном науки и трактовка частнонаучного знания
21.03.2009 - Платон Афинский (427-347 до н. э.)
21.03.2009 - Платона коментаторы
21.03.2009 - Сочинения Платона
21.03.2009 - Платон и платонизм

Нет комментариев. Почему бы Вам не оставить свой?

Вы не можете отправить комментарий анонимно, пожалуйста войдите или зарегистрируйтесь.

Главная | Основы философии | Философы | Философская проблематика | История философии | Актуальные вопросы