Аристотель переходит к рассмотрению пространства вообще и локального пространства, или места, поскольку «физику необходимо знать и относительно места, существует оно или нет и как существует, и что оно такое».
Существование места доказывается тем, что, во-первых, все предметы находятся где-нибудь, если они существуют; во-вторых, фактом пространственного перемещения и, в-третьих, перестановкой вещей (например, там, где раньше была вода, может находиться воздух или другое тело). Место не только существует, представляя собой нечто, но и имеет определенную силу, поскольку, с точки зрения Аристотеля, каждое тело, если ему не препятствовать, стремится занять свое собственное место. Например, место огня — вверху, место земли — внизу, причем верх и низ есть части и виды места.
«Однако, — рассуждает Аристотель, — если место существует, трудно решить, что оно такое: масса ли тела или какая-нибудь иная природа; надо ведь искать его высший род. Оно имеет три измерения: длину, ширину и глубину, которыми характеризуется и всякое тело. Но телом быть ему невозможно: тогда в одном и том же будут находиться два тела. Далее, если для тела имеются место и пространство, ясно, что и для поверхности и остальных границ, так как к ним будет приложимо то же рассуждение: где была раньше поверхность воды, будет поверхность воздуха. Но мы не видим никакого различия между точкой и местом точки, так что если для нее место не является чем-нибудь особым, то и для всего прочего, и не существует места как чего-нибудь особого наряду с каждым из указанных предметов». Отмеченные трудности в определении содержания понятия места усугубляются и более серьезными затруднениями. Аристотель пишет, что «место не может быть элементом или состоять из них, будь они телесные или бестелесные: ведь оно имеет величину, а тела не имеет, элементы же чувственно воспринимаемых тел суть тела, а из мыслимых элементов не создается никакой величины. Далее, в каком отношении можно было бы считать место причиной существующих тел? Ведь ни одна из четырех причин не присуща ему: оно не может быть ни материей вещей (так как ничего из него не состоит), ни видом и понятием предметов, ни целью, ни двигателем для существующих предметов».
В разрешении отмеченных трудностей Аристотель исходит прежде всего из различения всеобщего пространства, места в предельно общем смысле, и пространства локального, места в собственном смысле, или первого места, занимаемого телом. Ибо «место, с одной стороны, является общим, в котором помещаются все тела, с другой — особым, первым местом для тела. Я говорю, например: ты сейчас помещаешься в небе, потому что находишься в воздухе, а он в небе; а в воздухе потому, что на земле, а на земле потому, что находишься в этом самом месте, которое объемлет только тебя и ничего больше».
Обсуждая вопрос о том, что такое место, Аристотель формулирует сущность общеметодологического подхода, реализуемого им и по отношению к другим сложным проблемам. «Надо попытаться так произвести рассмотрение, отвечающее на вопрос, что такое место, — пишет он, — чтобы и все апории были разрешены, и то, что кажется присущим месту, осталось ему присущим, и, кроме того, причина затруднений и связанных с ними недоуменных вопросов стала очевидной: таким именно способом лучше всего доказывать каждое положение». Осуществляя этот подход, Стагирит выдвигает и исследует четыре предположения относительно того, что же такое место, а именно: 1) место есть форма тела; 2) место есть материя тела; 3) место есть протяжение между крайними границами объемлемого и объемлющего тел; 4) место есть граница объемлющего тела.
Поскольку место отделимо от предмета, оно не может быть его формой, поскольку же оно объемлет занимающий его предмет, оно не является его материей. Вследствие того что объемлемый местом предмет часто меняется (воду в сосуде можно заменить воздухом, например), место кажется протяжением, существующим между границами предмета и того, что его объемлет. Однако такого протяжения не существует, поскольку края объемлемого и объемлющего тел сходятся вместе, смыкаются. Остается принять предположение, что место является «границей объемлющего тела (поскольку оно соприкасается с объемлемым)». При этом важно то, что место существует вместе с предметом, так как граница предмета, его форма, существует одновременно с тем, что его ограничивает, с границей объемлющего, причем, как было отмечено, обе границы сходятся в месте соприкосновения в одну, ибо между ними не существует промежуточного пространства. «Таким образом, — подводит итог Аристотель, — первая неподвижная граница объемлющего тела — это и есть место».
|
