Согласно Аристотелю, «движение есть энтелехия тела, способного к движению, поскольку оно способно к движению», поэтому оно существует вечно. Так как движение всегда связано с движущимися предметами, а не существует само по себе, то или движение возникло, или возникли предметы, или же предметы ранее покоились. Однако ни одна из альтернатив невозможна. «Если, таким образом, — пишет Аристотель, — каждое из тел, способных к движению, возникло, необходимо, чтобы прежде-данного изменения и движения существовало другое, в результате которого возникло способное двигаться и двигать. Если же признать существование предметов до существования движения, та это покажется бессмысленным и само по себе с первого взгляда, но еще более должно показаться бессмысленным тем, которые пойдут в рассмотрении вопроса дальше. Если, раз одни предметы являются движущими, другие движимыми, иногда будет существовать первое движущее и движимое, иногда же нет, но все это будет покоиться, то необходимо, чтобы оно изменилось раньше: ведь, была же какая-нибудь причина покоя, так как покой есть лишение движения. Следовательно, перед первым изменением будет изменение более первое». В случае же, если движение имело начало во времени, не ясно, почему оно началось именно в данное время, а не в иное. Поэтому неправ Анаксагор, утверждавший начало движения во времени. «Покоиться бесконечное время, — пишет Аристотель, — затем когда-нибудь начать двигаться, причем нельзя указать различия, почему это происходит именно теперь, а не раньше, а также не иметь никакого порядка — это не может быть делом природы».
Рассматривая далее вопрос о существовании движения и покоя в природе и их соотношении, Аристотель обсуждает следующие логические возможности: или все предметы всегда движутся, или все предметы всегда покоятся, или одни из предметов движутся, а другие покоятся. В последнем случае возможно, что одни предметы всегда движутся, а другие всегда покоятся, или же все они одинаково способны двигаться и покоиться. Рассматривая поочередно эти предположения, Аристотель их опровергает, принимая и обосновывая последнюю возможность: «одни из существующих предметов неподвижны, другие всегда движутся, третьи причастны движению и покою».
Утверждение, что все покоится, ложно. Оно противоречит не только свидетельствам чувств, но и всем наукам (в том числе и физике), которые пользуются понятием движения, и является «какой-то немощью мысли и спором о чем-то общем, а не о частном». Ложно также и утверждение: все движется. Ибо в случае количественного движения (а движение всегда конкретно, оно есть определенный вид движения) «ни расти, ни убывать нельзя непрерывно, но всегда имеется и среднее состояние». Сходным образом и качественное изменение часто происходит не непрерывно, а сразу, как например замерзание. Наконец, в случае перемещения мы видим, что камень или лежит спокойно, или падает вниз. Невозможно также, чтобы одни предметы всегда двигались, а другие покоились, поскольку это противоречит существованию возникновения и гибели, а также существованию насильственного движения в природе, заключающегося в том, что то, что прежде покоилось, в результате внешнего воздействия начинает двигаться (или же, напротив, переходит от движения к покою).
|