Учение Канта о прекрасном, или специфике эстетического суждения |
|---|
По Канту, “существуют два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного общего, но неизвестного нам корня, а именно чувственность и рассудок; посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся”
Что же объединяет эти “крайние звенья” человеческой души? Очевидно, нечто общее как с категориями рассудка, так и с представлениями предметов. Такой способностью, которая одновременно выступает, и чувственной и интеллектуальной, является способность воображения. Именно она в своей деятельности соотносит эмпирическую чувственность с категориями рассудка, без чего невозможно познание вообще, ибо рассудок, по Канту, есть пустая, бессодержательная форма. Делает это воображение с помощью “посредствующего представления”, или трансцендентальной (выходящей за пределы опыта) схемы, которая в отличие от конкретного представления (как .данного чувственности), есть и “продукт и как бы монограмма чистой способности воображения a priori”, т. е. тот способ мысленного построения идеального предмета (предмета вообще или образца этого предмета), лежащий в основе чистого или всеобщего понятия этого предмета и составляющий необходимое условие для его опознания, осуществляемого в акте соотнесения последнего с его идеальным прототипом.
Таким образом, “само „чистое", „априорное", доопытное всеобщее рассудочное понятие оказывается в конечном счете лишь застывшим, окостеневшим слепком живой творческой, но субъективно-произвольной продуктивной деятельности воображения”.
Соотношение воображения и рассудка можно по аналогии выразить в современных терминах взаимодействия функции и структуры, и тогда станет более ясным, насколько близко подошел Кант к решению вопроса о причине “совпадения” и возможности гармонии воображения как деятельной функции и рассудка как структуры, в которой отложились наиболее типичные формы деятельности воображения. А так как деятельность воображения в основном заключалась в соединении образов предметов с понятиями рассудка, то с позиций современной науки возможно представить не только как осуществлялся “перевод” этих образов в “схемы” продуктивного воображения, а затем и в понятия (т. е. генезис понятий рассудка), но и почему в каждом отдельном акте познания достигается “узнавание” чувственных созерцаний соответствующими им понятиями,—ведь понятия есть не что иное, как “окостеневшие”, некогда живые созерцания.
Великой догадкой Канта было то, что всем ходом своих рассуждений он пришел к выведению форм познания из принципа деятельности и подчинения, в конечном итоге, познания практической деятельности, которая действительно является основой и важдейшим определяющим фактором возникновения и развития всех форм человеческого знания.
М. Н. АФАСИЖЕВ | |
|
