Вместе с тем по причине неполноты корпуса сочинений Аристотеля мы не можем составить себе достаточно законченного представления о деталях аристотелевской классификации наук, и эта последняя объективная трудность при существующем состоянии источников, к сожалению, неустранима. Кроме того, следует признать правоту критического замечания В. Вундта относительно принципов аристотелевской классификации наук в той его части, где говорится о том, что отдельные, зачастую разрозненные замечания Аристотеля о специфике различных наук и их взаимоотношениях не приведены в систематическую взаимосвязь, что также создает дополнительные затруднения для адекватной теоретической реконструкции аристотелевской классификации знания. Принимая во внимание все эти трудности, попытаемся все же осуществить такую реконструкцию, поскольку поставленный в качестве предмета рассмотрения вопрос требует своего разрешения.
Всю область научного познания Аристотель предварительно разделяет на два основных рода наук — теоретические и практические, подразделяя последний род на два вида: собственно практические и творческие, или продуктивные. Основанием этого деления является различие целей, преследуемых различными родами (и, внутри родов, видами) наук. Своеобразие всех теоретических наук заключается в том, что в них познание ведется ради самого познания, а не ради чего-либо еще. Их цель — установление истины бытия (или его отдельных видов). Что касается практических (в широком смысле) наук, то они охватывают область внешней, направленной вовне предметно-практической деятельности. Собственно практические науки (в узком смысле слова) имеют своей целью выработку общих, руководящих принципов, регулирующих поведение человека. В отличие от собственно практических наук науки творческие, или продуктивные, осуществляют познание с целью достижения пользы и практического осуществления прекрасного. Если результатом собственно практических наук, исследующих внешнюю, поведенческую сторону человеческого существования, является выработка общих принципов поведения в целом, то результатом творческих наук должно быть создание продуктов, различных предметов, либо приносящих пользу, либо удовлетворяющих человеческую потребность в прекрасном. Таким образом, в основание разделения всех наук на эти три области положен у Аристотеля принцип цели. Оно соответствует фундаментальному «категориальному треугольнику» истины, блага (пользы) и прекрасного, осмысление и установление связей и отношений между «вершинами» которого составило пафос исследований последующих объективных идеалистов.
Стремясь установить более определенно специфику различных родов наук — теоретических, практических и творческих (под последними он имеет в виду прежде всего искусства в собственном смысле слова — поэзию, риторику, музыку и др.), Аристотель отграничивает все роды наук от опыта и ремесел — различных видов производственно-технической деятельности. Следует отметить, что здесь мы сталкиваемся с определенной терминологической трудностью, которую необходимо преодолеть. Дело в том, что вслед за Платоном Аристотель употребляет термин «tsxvr|» охватывающий, как показывает анализ различных контекстов его употребления, науку, искусства (творческие науки) и ремесла.
Науку, искусства и ремесла Стагирит отличает от опыта — «знания индивидуальных вещей», приобретаемого посредством чувственных восприятий и памяти. Опыт является для Аристотеля первой, исходной ступенью познания, на основе которой возникают затем ремесла, искусства и науки. Ближе всего к опыту стоят различные ремесла, предполагающие усвоение и последующее использование выработанных на практике приемов и навыков производственно-технической деятельности и характеризующиеся отсутствием ясного понимания принципов и причин успешной деятельности. Аристотель пишет в этой связи: «[А с ремесленниками (обстоит дело) подобно тому, как и некоторые неодушевленные существа хоть и делают то или другое, но делают это, сами того не зная (например, огонь — жжет): неодушевленные существа в каждом таком случае действуют по своим природным свойствам, а ремесленники — по привычке]. Люди оказываются более мудрыми не благодаря умению действовать, а потому, что они владеют понятием и знают причины». Таким образом, ремесла являются, по Аристотелю, своего рода бессознательной, неосмысленной деятельностью, основанной на привычке делать нечто именно так, а не иначе.
В отличие от собственно опыта и ремесел возникающие затем наука и искусство представляют собой более высокую ступень познания, поскольку им присуще более общее и глубокое знание — знание причин всех явлений данного рода. Искусства и науки характеризуются знанием общего, в отличие от опыта и, в известном смысле, ремесел, представляющих собой знание единичных вещей. Однако, как справедливо отметил А. Ф. Лосев, согласно Аристотелю, «искусство (которое, повторяем, здесь пока еще не отличается от науки), обязательно есть совмещение общего и единичного. Общее здесь таково, что оно является принципом для понимания всего подпадающего под него единичного, а единичное здесь таково, что оно имеет значение не само по себе, но — лишь в свете своей соотнесенности со своим общим».
Более высокое положение и ценность наук и искусств по сравнению с ремеслами Аристотель подкрепляет соображениями социального характера, исходя из тезиса о неравенстве людей и признавая правомерным деление людей на рабов и «свободнорожденных». «Так как все занятия людей, — пишет он, — разделяются на такие, которые приличны для свободнорожденных людей, и на такие, которые свойственны несвободным, то, очевидно, из первого рода занятий должно участвовать лишь в тех, которые не обратят человека, занимающегося ими, в ремесленника. Ремесленными же нужно считать такие занятия, такие искусства и такие предметы обучения, которые делают физические, психические и интеллектуальные силы свободнорожденных людей непригодными для применения их к добродетели и для связанной с нею деятельности. Оттого-то мы и называем ремесленными такие искусства и занятия, которыми ослабляются физические силы. Это те работы, которые исполняются за плату: они отнимают досуг для развития интеллектуальных сил человека и принижают их».
Вместе с тем Аристотель, подобно Платону, признает необходимость ремесел для существования социального целого. Разделяя народную массу на земледельцев, ремесленников и торговцев, он пишет: «Вторая составная часть государства — класс так называемых ремесленников, занимающийся ремеслами, без которых невозможно самое существование государства; из этих ремесел одни должны существовать в силу необходимости, другие служат для удовлетворения роскоши или для того, чтобы скрасить жизнь» . Таким образом, применяя термин ''Ti^vri" для обозначения науки, искусства и ремесла, Аристотель достаточно ясно и определенно отграничивает собственно ремесла как род технико-производственной деятельности, служащий целям пользы или же удовольствия, от науки и искусства в собственном смысле слова.
Вслед за отграничением науки (теоретической и практической) и искусства (творческой науки) от опыта и ремесла Аристотель устанавливает различие между наукой и искусством по предмету. «Наука, — пишет он, — относится к сущему, искусство же — к становлению». Под сущим Аристотель понимает все то, что действительно существует, под. становлением — все то, что существует не в своей наличной, готовой реальности, а в форме возможности, «динамического» бытия, в своем развитии могущего стать реально сущим. О становящемся нельзя утверждать, что его нет, ибо оно начинается, осуществляется, переходя в действительности, но и нельзя сказать, что оно уже есть, поскольку оно только становится, начинается.
|
