Учение о культуре
1. Демокрит привнес в понятие о культуре идею прогресса, ее развития. До Демокрита мысль эта высказывалась его предшественниками как мысль об изменении природы. Начиная с Анаксимандра была выдвинута идея о постепенном развитии органической жизни, о происхождении животных, ныне населяющих сушу, из морских животных и о появлении человека из рыбоподобных существ. Ксенофан и другие обогатили мысль об изменениях в природе своими наблюдениями над останками ископаемых, находимыми и в настоящее время вдалеке от моря и на большой высоте. Анаксагор высказал гениальную мысль о том значении, какое в умственном развитии человека имела рука, о применении руки в качестве орудия технического действия. Однако ни у кого из этих предшественников Демокрита мы не находим еще ясного понятия о прогрессе человеческой культуры – материальной и умственной.
2. Помимо положения о развитии, Демокрит в учение о культуре вносит мысль о том, что движущей силой этого развития были нужда и польза, т. е. пригодность для удовлетворения нужды. По Демокриту,
1) первая и самая великая из всех нужд есть добывание пищи, для того чтобы существовать и жить.
2) Второе место занимает потребность в жилище,
3) третье – в одежде. Материальная нужда толкуется у Демокрита как постоянно действующая коренная причина изменений, происходящих в развитии общества.
Однако непосредственным поводом к возникновению этих изменений Демокрит считает осознание людьми пользы для их жизни от нововведений. В учении Демокрита мысль о материальной причине изменений, приводящих к развитию общества, сочетается с мыслью о роли сознания – осознания пользы – в жизни общества. Материализм – только последний фон объяснения. На первый план выдвинута роль сознания.
3. Для атомистов характерен взгляд на культуру как на своеобразное продолжение природы. От Демокрита ведет начало теория, согласно которой искусство – “подражание” природе, тому, что человек наблюдает в деятельности животных. «От животных мы путем подражания научились важнейшим делам: а именно: мы – ученики паука в ткацком и портняжном ремеслах, ученики ласточки в построении жилищ и ученики певчих птиц, лебедя и соловья в пении». Все технические умения (например, ткацкое искусство) возникло из подражания действиям животных, наблюдаемым в природе. Мы – ученики паука в ткацком деле, ученики ласточки в строительстве, ученики соловья – в пении.
Но для «поэтических» (творческих) искусств источником является “вдохновение”, “безумие”. Однако и они не заключает в себе ничего мистического. Источник всякого вдохновения – та же “натуральная магия”, к которой сводится понятие Демокрита о богах, о демонах – об образах, носящихся в воздушной среде и производящих своими истечениями различные действия на человека. Внедряющиеся в поэта “извне” силы вдохновения производят в нем нечто, выводящее поэта за обычные грани ума. Но в этих силах нет ничего сверхъестественного, мистического. Источник их – “образы”, порожденные соединением атомов.
Художественное вдохновение есть род божественного наития и даже есть род некоторого (священного) безумия. Но источник его, однако, тоже “натуральный” – магия приводит к тому, что внедряющиеся в поэта извне (от богов) силы вдохновения производят в нем нечто, выводящее поэта за обычные грани ума, – но это только “перекачка атомов”.
Учение о языке
К исходу V в. до н. э. перед греческой наукой возник важный вопрос: в каком отношении слова языка стоят к предметам, обозначаемым этими словами? Иначе говоря, на чем основана связь между словом и предметом: на сходстве слова с природой обозначаемого им предмета или на простом соглашении, т. е. условии, принятом между людьми и гласящем, что такой-то предмет будет впредь обозначаться таким-то словом – без отношения слова к природе самого предмета? Согласно первой из этих точек зрения, связь слова с предметом существует по природе, согласно второй – не по природе, а по установлению.
Демокрит сочетает в своем учении о языке обе эти точки зрения, но таким образом, что верх у него явно берет вторая из них. С одной стороны, возникновение языка он выводит из той же материальной нужды, которая, согласно его учению, составляет основу всех изменений в жизни общества. Развивая эту мысль, Демокрит, по-видимому, полагал, будто слово есть изображение самого предмета. В этом же смысле он говорил, например, что «имена богов – звучащие изображения их».
Однако, с другой стороны, вникая глубже в вопрос об отношении слова – имени – к предмету, Демокрит приходил к выводу, что само отношение слова к предмету обусловлено уже не природой самого предмета, а только согласием, принятым между членами данного общества, говорящего на данном языке. О таком решении вопроса Демокритом ясно свидетельствует в комментарии к «Кратилу» Платона неоплатоник Прокл. Таким образом, язык, по Демокриту, – не просто «природное» явление, а своеобразное его продолжение.
Учение о благодушии (эвтюмии)
Смысл жизни, по Демокриту, состоит в достижении блага – и он совсем не связан с его атомизмом (это будет уже только у Эпикура!). Благо же иногда понимают как удовольствие.
Тем не менее Демокрит не сводит его к удовольствию обычному, а видит, что главное удовольствие человек получает от безмятежности, от отсутствия волнений в душе, в том, что Демокрит называл благодушием, эвтюмией, невозмутимостью. Достигается она умеренностью в жизни, в удовольствиях, соразмерном ведении жизни. Не надо гнаться за тленным, за земным, за мирскими благами. Не надо мечтать пока о том, что выше твоих сил. Следует стремиться к познанию вечных истин. Как указывает сам Демокрит, он предпочел бы открытие одной причинной связи всем царствам в мире. Настоящее мужество у людей состоит в том, чтобы быть сильнее удовольствий, сильнее своих чувственных желаний и страстей.
Целью жизни Демокрит считал «хорошее расположение духа (ευθυμία)». Эта цель – одна и та же для старых и молодых. Она отнюдь не всецело субъективна, как субъективно простое ощущение приятного. Понятие о благе и зле объективно и едино для всех людей: «Приятно... одному одно, другому другое», но «для всех людей одно и то же благо и одна и та же истина».
Отношение между субъективным удовольствием и неудовольствием соответствует более широкому и более объективному отношению между пользой и вредом. Удовольствие – признак полезности того, что доставляет это удовольствие, неудовольствие – такой же признак вредности. Однако быть мерилом полезности (и соответственно вредности) чувство удовольствия может только при условии, если оно подчинено мере. «Прекрасна надлежащая мера во всем».
В общеэллинское понятие “меры” Демокрит вводит новый смысл: в области общественного поведения человека он призывает тоже руководствоваться мерой. Под мерой он понимает здесь соответствующие силам и способностям способы поведения, которые отпущены человеку самой его природой.
Просветленное мерой удовольствие, составляющее цель действий, не есть уже непосредственное чувственное наслаждение. «Евтюмия» (евфимия), или «хорошее расположение духа» есть такое состояние, при котором душа живет безмятежно и спокойно, не возмущаясь никаким страхом, ни боязнью демонов. «Эвтюмия» может быть достигнута только при условии, если человек делает свои удовольствия не зависящими от вещей преходящих.
|
