Если античные скептики утверждали, что точное и недвусмысленное знание о вещах невозможно в силу «всеобщей текучести» вещей, то принцип эмпиричности предполагает, напротив, возможность — с помощью специализированных познавательных предметно-чувственных процедур и последующей логической обработки полученных данных — такой конструктивизации действительности, при которой преодолевается «всеобщая текучесть» вещей и формулируются «точные и лишенные противоречия» высказывания о действительности.
Подобные высказывания формулируются благодаря разработке и осуществлению специализированных процедур получения чувственной информации, которые предполагают, с одной стороны, достаточно сложную систему логико-онтологических допущений о действительности, а с другой — создание и использование особых материальных устройств — приборов, экспериментальных установок, позволяющих реализовать указанные допущения.
Принцип эмпиричности предполагает необходимость создания все более разнообразных и усложненных средств исследования, без которых научно-эмпирические процедуры оказываются просто невозможными. Поэтому «точные» и «лишенные противоречия» суждения о действительности, формулируемые благодаря Э-процедурам, в конечном итоге имеют своим основанием достаточно развитую и усложненную предметно-чувственную деятельность, практику оперирования с предметами, их трансформации, «приспособления» к нуждам и потребностям общественного субъекта. Для античных скептиков мир действительно был непознаваем как в силу явной недостаточности его теоретического осмысления (понимания), так и низкого уровня его технико-технологического, материально-производственного освоения. «Мир в себе» потенциально познаваем, но актуально познаваемым мир становится лишь благодаря развитию социального субъекта, его материально-производственной и социально-исторической практики, что, в частности, находит свое выражение в создании и развитии специализированных средств, орудий познания, в частности, в виде приборов и экспериментальных установок.
Утверждая необходимость создания особых ситуаций получения чувственной информации, которые имеют место в Э-процедурах, принцип эмпиричности выступает как антитеза генетическому рационализму. Следует подчеркнуть, что рационалистическое пренебрежение к эмпирическому методу как основе современной науки отнюдь не является простым анахронизмом. Критики феноменологии Гуссерля указывают, что в феноменологической концепции обоснования науки в качестве теоретического базиса науки рассматриваются интуиция (в частности, эйдетическая) и эйдетическая онтология, однако явно недооцениваются роль эмпирических фактов, их значение в современной науке[59]. Согласно Гуссерлю, научные идеализации базируются на нашем непосредственном жизненном опыте («опыте жизненного мира»). Однако, как отмечает Г. Гаттинг, жизненный мир Гуссерля — это не реальный эмпирический мир, который дан ученому благодаря эмпирическим процедурам и который он имеет в виду в своем исследовании, а результат «конституирующей деятельности трансцендентального Эго». Феноменология Гуссерля в своеобразной форме воспроизводит иллюзии классического рационализма о неограниченных возможностях внечув-ственного (внеэмпирического) постижения мира60. Поскольку ученый принимает принцип эмпиричности, он подвергает отрицанию подобную «аристократическую иллюзию». Принцип эмпиричности утверждает невозможность научно-рационального познания объектов вне их «включения» в сферу чувственного опыта посредством специализированных познавательных процедур, предполагает необходимость получения чувственной информации об объектах с помощью особых «искусственно созданных» материальных систем — приборов и экспериментальных устройств,— позволяющих однозначно и интерсубъективно концептуализировать эту информацию.
Создание и совершенствование специализированных средств, орудий познания является одной из сущностных черт научного метода61. Использование специфических средств, инструментов познания характеризует науку как особый тип человеческой деятельности, особый способ познавательного отношения человека к действительности, они опосредуют познавательное отношение человека к миру, выступают своеобразным базисом этого отношения. Специализированные средства познания (которые концентрируют в себе предшествующий практический и познавательный опыт, накопленное знание о мире) обеспечили выход за пределы обыденного знания, неограниченные возможности расширения «горизонта познания», успешную реализацию идеалов объективности и достоверности познания, проникновения в сущностные связи действительности [62]. Вклад античности в развитие цивилизации состоял, в частности, в том, что античные ученые заложили основы математики как систематической науки. Математика выступила впоследствии как важнейший инструмент познавательного освоения мира. Однако соединение математики и опытного исследования природы стало возможным лишь благодаря созданию особого типа материальных посредников между человеком и окружающим миром в виде научных приборов, экспериментальных установок.
|
