|
Пояснить это утверждение можно таким образом: если считать сознание некоторым зеркалом, а именно так оно формулируется в традиционной философии, в котором отражается окружающий мир и "я" сам, то для того, чтобы решить проблему различения, мне нужно четко знать где мое, а где то, что принадлежит бытию. Но как я могу распознать себя и бытие в самом себе, если у меня есть только мышление и чувства? Я могу познавая мир, познавать самого себя, и познавая себя, познать мир. Я сейчас опускаю проблему идентификации собственного "я" и бытия, я хочу сконцентрироваться на том аспекте, что я нахожу самого себя в том, что меня окружает, то есть я, когда начинаю различать в бытии какие-то структуры и закономерности, по принципу "нравится - не нравится", я, таким образом, определяю свойства собственного "я". Все, что мне "нравится" в бытии - это есть те закономерности, которые приняты мной и являются не только проявлением моей индивидуальной морали, но и феноменом моей собственной личности. Обратно, я могу сказать, что я вижу в бытии только те закономерности и те явления, которые свойственны проявлением моего "я". В современной философии есть такое понятие как проекция, пришедшая к нам из физики и математики. Действительно, я проецирую на бытие качества собственной личности и жду того, что и бытие будет проецировать на меня свои.
Для меня бытие всегда обладает сознанием и личностью, как "я" сам, потому что я не могу представить, что оно не обладает сознанием. Я не могу понять, что в мире есть что-то не наделенное сознанием, что-то отличное от моего "я", тогда мой диалог с миром, то есть вопрошание бытия, с которого начинается познание, не имеет смысла - мне некому ответить. Когда наука предложила человеческому сознанию холодный материальный мир, сказав, что кроме материи в окружающем мире ничего нет, человек не смог смириться с этим утверждением. Но человек при этом утверждении не задумался о том, что если он ничего, кроме материи, в бытии не нашел, то это проблема человека, а не бытия. Я хочу сказать, что если приборы человека пока не позволяют ему увидеть нечто другое, то это не значит, что этого другого не существует. Более того, это не значит, что бытие молчит для человека. Если вдруг человек поймет, точнее почувствует безответность бытия, ему нечего будет в нем делать, смысл взаимоотношений теряется, и как следствие теряется смысл жизни человека. Бытие начинает "безмолвствовать" только тогда, когда человек не хочет его слышать, а научившись у него же речи, предпочитает говорить сам. Проблему "говорения" бытия и "ответ" человека я рассмотрю, когда речь пойдет о формулировке языка. И как бы человек не перестраивал окружающий его мир он никогда не сможет сделать его живым, то есть в процессе своих преобразований никогда не возникнет из бытия равноправный собеседник для человека. Человеку собеседник уже дан - это бытие, как некая среда для Субъекта, точнее, в которой Субъект проявляется для человека. Но опять же, это проблема ищущего человека, а не бытия.
|
