Бытие и язык, который дразнится |
|---|
Основная задача этой статьи: пересмотреть давно известные формулировки бытия и языка, которые существуют во всех русских философских словарях, и по сути сводятся к тем, которые были даны М. Розенталем в 1954 году в философском словаре. Считаю это необходимым потому, что современная философия, хотя и пересматривала множество раз эти понятия, но так и не выработала ничего нового.
Прибавились новые характеристики, но по сути сам взгляд на эти вещи остался тем же. Традиционная философия не любит сдавать свои позиции, страшно отказаться от привычного, потому что за ним следует новое мироощущение.
Данная статья не является критикой общепринятых в философии понятий. Я рассчитывал на то, чтобы найти новый взгляд на вещи, чтобы определилась новая точка, с которой удобнее было смотреть на привычные вещи. Удобство в данном случае - не комфорт, а приближенность к истине. Я подразумеваю под этим словом некоторое состояние, при котором взгляд на вещь становится более точным, привычным, и потому возникает ощущение удобства. Можно эту статью рассматривать как некоторую попытку сомнения в общепринятом. Эйнштейн считал, что возможность сомневаться в общепринятом выводит науку на новый уровень. Я не претендую на науку, я просто хочу определить позицию. Как правило, сегодня человека определяющего свою позицию сбрасывают со счетов и отводят на грань науки. Маргинальное состояние меня не пугает, я хочу показать некоторые аспекты в общепринятых понятиях о которых, чтобы не повредить стройную концепцию научных знаний и методов, постарались забыть. Я понимаю, почему большинство ученых стремится держаться общепринятого и отметают большинство новаторских взглядов - это не позволяет самовольно, бесструктурно и алогично мыслить о чем-либо, считая свободу мысли врагом, а не помощником науки. Но рьяно держаться этого все-таки не стоит, и тем более не имеет смысла избавляться от аспектов, разрушающих привычную концепцию.
Бытие
Итак, любимый и на все времена единственный для философов России, словарь Н. Розенталя говорит, что "Бытие - это философское понятие, обозначающее природу, материю, внешний мир, объективную реальность в отличии от сознания, мышления, ощущений. Основной вопрос философии есть вопрос об отношении мышления к бытию". Я хочу совершенно переформулировать понятие бытия, поэтому для начала предлагаю отказаться от понятий "внешний мир" (оно потом появится, но в совершенно другом контексте). Почему бытие - это внешний мир? Скорее - это мир внутренний. Я постигаю окружающий меня мир сознанием, мышлением и чувствами (к слову сказать, не только физическими). Значит картина и все мои переживания по поводу того, что вокруг меня происходит - это и есть бытие. Без меня, наблюдателя, понятия бытия не существовало бы - как известно, это старый аргумент идеалистов, доказывающий, что бытие - это, прежде всего, продукт сознания, осознанное восприятие окружающего мира. В формулировке бытие противопоставляется сознанию. Если мы пришли к тому выводу, что бытие как бытие не осознается без сознания, то где та грань, которая отделяет в человеке понимание "я" от того, что понимается им под бытием? Я могу по-другому поставить вопрос: если мое "я" занято тем, что познает мир и познает самого себя, то картины, которые существуют в моем сознании не есть ли картины бытия, то есть его модель, имитация, сформулированные на определенном языке? А если это так, то где та грань между моим познающим "я" и моим пониманием бытия, когда моя индивидуальность проявляется только в моем индивидуальном взгляде на бытие, индивидуализм взгляда проявляется в языке? Таким образом, этот вопрос стирает грань между моим "я" и тем, что я понимаю под бытием. Под "я" в процессе самосознания я вижу то, что я понимаю о мире, и о мире я понимаю то, что знаю о самом себе. Я не отделяю свой взгляд на вещи от своей индивидуальности, я считаю его производным и носящим черты моего "я".
| |
|
