|
Проблема современной философии - это воистину проблема языка. Культура высказывания мысли изжила себя. Когда 200 лет назад философ ушел от языка математических формул и поэтических ямбов он попытался создать свой собственный язык, язык высказывания мысли. Он родился в лоне немецкой философии, до этого он либо сливался с математикой и физикой, как у Лейбница или Вольтера, либо превращался в поэзию, как у Августина или Данте. Как только сформировались методы познания, так вместе с ними возникли и определенные формы языка.
Логичность метода познания, его бескомпромиссность, его формальная последовательность - все это перешло по наследству в язык философии. И если еще у Канта и Гегеля язык живой, то последующие философы вынуждены были выбирать между языком и свободным изложением. И причастность к языку, то есть к определенным языковым формам, решала причастность к философии. Философией стали называть только те опусы, которые изложены определенным типом языка, сложность языка вызывала уважение и требовала внимания, все остальное выносилось за грань философии. Язык стал судьей, который сортирует философов от не-философов, определяя причастность не к философии как таковой, а к определенному стилю языка.
Профанность такого философского подхода и самого языка раскрывается перед нами только сейчас, когда мы оказались в тупике, отбрасывая от философии подлинных философов, свободных в формах изложения, отгораживаясь от них философами-формалистами, то есть любителями языка, иными словами, паразитами от науки. Паразитирование заключается в том, что философия, которая следует за языком - это уже философия языка, а не сама философия. Философия теряет свою основную цель - поиск сущности вещей, но приобретает механизм высказывания мысли о том, что этот поиск сущностей с помощью языка невозможен - ускользает.
Язык сам по себе ничего не решает, но став единственной мерой причастности к философии он сделал ее привязанной не к смыслам, а к самому себе. Эта привязанность повернула философию в другое русло. «Философом» стали называть человека, который не смотрит в суть вещей, а который умеет грамотно пользоваться языком выражения собственной мысли по какому-то поводу. Отсюда и рождается профанация и профанность как таковая. Философ - человек языка, а не человек смысла. Цель философии изменилась. Потеря цели повернула философию в социальное русло, то есть в создание определенной замкнутой культуры философского языка, а не философии как таковой.
Противостояние языку в философии стало актуально только сегодня, когда значение слова «философия» стало иметь множество вульгарных смыслов, связанных с профанацией науки, бессмысленным и пустым размышлением, словом, стала общественно приемлема по отношению к философии следующая формула: философия - это способность из ничего делать что-то, к примеру делать деньги, бессмысленно философствуя. Само имя «философ» превратилось в ругательство и в синоним слова «бездельник». Разумеется, философия переживает такие периоды, к примеру, в античности, во времена Сократа и Платона философия воспринималась именно так - Аристофан в своей пьесе «Облака» высмеивает философию как таковую и философские подходы Сократа, даже форму его философии - диалог, считая его пустым и бессмысленным формализмом, цель которого запутать мыслящего человека. Возможно, это периоды, когда созданные методологии познания и формы языка начинают мешать философии и поэтому появляется новый тип или способ постижения истины, который сначала воспринимается как нетрадиционный, но затем становится «классическим». Вульгарное восприятие философии Аристофаном и теми, кто придерживается его точки зрения, не мешает однако историкам считать именно это время «золотой порой» философии, ее расцветом и классическим периодом. Возможно и современность будет в будущем восприниматься как время рождения нового языка философии, ее обновления, а возможно и временем ее нового классического периода.
|
